Я не желаю нагибать! - Альберт Беренцев

боевито заскрипел клыками, будто уже лично перегрызал горло императору человеков. Впрочем, возможно этот зубовный скрежет был вызван тем, что вождь просто обожрался мозговых желез берсерков. Он их съел уже три, пока мы беседовали.

— Десятки тысяч — это славно, — заметил я, — Вот только людей в столице больше ста тысяч. И каждый из них — воин. Даже ребенок, старик или женщина. И это даже не говоря о драконах…

— Плевать, сколько там людей! — взрычал вождь, — Один орк стоит десятка людей!

— Мда? — усомнился я, — А сколько мы орков потеряли вчера?

— Около тысячи сгорели заживо, герой.

— А в бою с людьми? Я имею в виду: на земле, когда драконы уже сдохли.

— Шесть сотен пали, еще столько же ранено, — признал вождь.

— Итого, мы потеряли больше ста дюжин орков, — провел я несложную арифметику, — В бою с дюжиной людей. То есть, проще говоря, в лучшем случае наши потери будут приблизительно сто орков на одного человека. Не слишком благоприятные цифры для нас.

— Да, ты прав, — на этот раз вождю крыть было нечем, — Но мы сильнее ДУХОВНО, герой! С нами Праматерь, с нами ты — наш избранный! Вот почему мы победим. А если и нет — то умрем с честью, уничтожив перед этим столицу людишек!

— Мы к этой столице даже близко не подойдем, — безжалостно произнес я, — Нас еще на подходе пожгут драконами.

Вождь нахмурился:

— Зачем же ты тогда приказал собрать армию, герой? Я перестаю тебя понимать.

Я мысленно перекрестился, глубоко вдохнул и собрал всё свое мужество. Вот сейчас. Теперь пришла пора сказать то, что нужно было сказать еще вчера.

И после того, как я скажу это: я стану или реальной угрозой для людей, или трупом. Третьего варианта тут просто нет.

— Нам нужно собрать все расы, а не только орков, — сообщил я, — Не один орки страдают от тирании людей. И если мы соберем всех — то у нас будет шанс взять столицу. Вот почему я вчера принял решение идти сюда, на запад. Вот зачем мы здесь.

— Здесь… Запад… Мы… — вождь был настолько шокирован, что даже утратил частично дар речи.

Но шаман оказался догадливее.

— Эльфы? — старчески продребезжал он, — Ты хочешь союза с эльфами, герой?

Отступать было некуда, так что я кивнул:

— И с эльфами. Насколько я понял, эльфы живут в паре дневных переходов отсюда. Я видел их леса на карте императора, когда был в столице у людей. И эльфы — сильнейшие из человеческих врагов. Они не дают опыта, когда люди их убивают, так что люди с ними толком даже не воевали. А значит, люди не умеют сражаться с эльфами. А еще у эльфов есть…

Но вождь перебил меня:

— А еще у эльфов есть дерьмо вместо мозгов, это любому известно! А знаешь, чего у них нет, герой? Совести и чести, вот чего! Я не ожидал от тебя такого. Я разочарован, герой! Твое предложение…

Вождь вскочил на ноги. Я проделал то же самое.

— Если мы пойдем на людей одни — мы просто умрем, — на этот раз я сам перебил вождя, — Нам нужен союз. И с эльфами, и с ящерами, и даже с тенеплётами. Это наш единственный шанс победить в этой войне.

— Что? — взревел вождь, — Ты предлагаешь победу ценой бесчестия, человек! Я на такое не пойду. Славная смерть лучше бесчестной победы, воистину!

Вождь всхрюкнул так громко и агрессивно, что у меня чуть не лопнули барабанные перепонки. Из его пятака повалил натуральный пар, как из кипящего чайника. Вот такого я раньше еще не видел, хотя и знал, что когда орки злятся, их кровь буквально становится горячей.

Мы с вождем стояли друг напротив дружки и смотрели в глаза один другому.

В принципе, я мог его убить, и он это отлично понимал. Я был сильнее этого вождя. Вот только с тем, чтобы замочить его, есть проблема чисто культурного характера: просто так развалить вождя я не имею права, это будет несолидно для героя и нарушит все орочьи традиции. Если я по беспределу убью члена своего племени — то меня тут же переведут в разряд преступников, и тогда ни о каком сборе всех племен уже можно будет даже не мечтать. Вероятно, даже мои орки разбегутся от меня, если вообще не заковыряют меня толпой.

Но я могу вызвать вождя на поединок и честно завалить его во время дуэли. Это будет благородный поступок, более того: убив вождя на поединке, я сам стану вождем. Вот только мой вызов даст вождю право самому выбирать оружие для поединка. И я не сомневался, что он выберет кулаки или топоры, которыми я сражаться не умел. И тогда одолеет меня, и в живых уже точно не оставит.

Я знал всё это, потому что начитался книжек про орков в императорской библиотеке. А вождь знал всё это с детства. Он, в свою очередь, тоже не мог вызвать меня первым, потому что тогда я бы выбрал в качестве оружия кинжалы или молоты. И тогда хана настанет уже вождю.

Конечно, этот вождь не блистал умом, но в искусстве поединков каждый орк был настоящим профессором. Так что вождь отлично отдавал себе отчет, что не может вызвать меня на дуэль первым. А я не мог вызвать первым его, пока не прокачаю навыки рукопашного боя и боя на топорах.

Возникла патовая ситуация, и я понятия не имел, как её разрулить. Мне нужно срочно вкачать себе топоры, и кулаки, и мечи, и вообще всё оружие, которым владеют орки, а орки владеют десятками видами оружия: вот тогда у меня будет шанс бросить вызов вождю и победить его…

— Я даю тебе время одуматься, герой, — угрожающе хрюкнул вождь. А потом просто вышел из шатра.

Мда, хорошенький итог военного совета. Мы разругались, даже еще не выступив против людей.

Я поглядел на шамана, но старый орк только сосал беззубым ртом вяленую медвежатину, как будто его тут и не было. Его темные глаза ничего не выражали.

— Ну и в чём я не прав?

— Ты во всем прав, — с готовностью согласился шаман, — Но и орки тоже правы. По-своему. Мы никогда не вступали в союзы с варварскими расами. Это просто немыслимо для нас.

— С варварскими расами?

— Ну конечно. Другие расы — это просто трусливые животные. Орки — вот единственный культурный народ этого мира. Потому-то нам и даровали героя, то есть тебя. Праматерь любит только нас. Хотя вызвать тебя пытались и эльфы, и…

— Замечательно! — перебил я, начиная злиться. Мое раздражение копилось вместе с усталостью, — Но философию хорошо разводить, сидя в безопасности у костра со стаканчиком браги. А нас с минуты на минуту прилетят жечь. И драконам плевать, считаете вы их варварской расой или нет. Они нас просто уничтожат, вот и всё. Если мы не объединим все народы против людей — мы мертвецы.

— Ты просто не понимаешь герой, — старый шаман отхаркнул медвежатину, так и не сумев проглотить её, — Люди слишком переживают по поводу смерти. Ваш народ труслив. Для орков же всё иначе. Мы не боимся гибели. Славная смерть — это достойное завершение жизни.

Эта мудрость казалась мне дикостью и шла в разрез со всеми уроками, которые давало мне земное общество. Я истерически хохотнул:

— То есть я стал героем, но мой единственный вариант — повести в лобовую атаку на столицу орду орков и сдохнуть, расшибив себе голову? Так что ли? А как же власть героя? А как же победа?

— Твоя власть ограничена нашими традициями, — доложил шаман, — Не думай, что ты стал императором орков и можешь приказывать, что пожелаешь, герой. У орков нет императоров. Что же до победы — то чем достойная смерть в бою не победа?

Вот черт. Я стал героем в племени самоубийц. Орки не желали никакой победы, они желали с пафосом погибнуть, громя человеческую столицу. Со мной, между прочим, во главе.

— Я вызову отморозка на поединок, вот что, — заявил я, решившись, — И сам стану новым вождем племени. Чем он будет сражаться, если я брошу ему вызов?

— Кулаками, — хрюкнул шаман, — Он всегда сражается на кулаках во время дуэлей. И он размазал этими кулаками уже десятки орков, посмевших вызвать его.

— Хорошо. Значит, мне нужно прокачать кулаки…

Я принял боксерскую боевую стойку и бросил многозначительный взгляд на моих ящерок. Похоже, что качаться мне придется на них, больше никого подходящего рядом просто не было.

Ящерки, и без того перепуганные и не понимавшие ни слова из нашего разговора, заметив мой жест,