Другое завтра. Хроники города, которого нет - Кали Эн

Мне было искренне жаль эту пару. Не знаю кем они друг другу приходились, мужем и женой или это были брат с сестрой, но ясно, что им пришлось весьма несладко. Я даже не представляю, что испытывал этот мужчина, держа на цепи любимого человека, который был в теле монстра. Я не знаю, чтобы испытывала я, если бы на месте той женщины был Дерек. Только отчаяние и эгоизм способны на такие поступки. Этот союз опасен. Ты делаешь невыносимо больно близкому человеку ради глупой отсрочки неизбежного. Отпускать всегда сложно, но иногда это просто необходимо.

Через какое-то время мысли стали рассеиваться, и я погрузилась в сон.

Проснулась я от странной тревоги в груди. Сонно распахнув глаза, увидела дуло, близко направленное на моё лицо. Вмиг отрезвев, я замерла.

Чернокожий мальчик лет пятнадцати выжидающе смотрел на меня, не убирая своего оружия. Его волосы были криво пострижены и забавно завивались в мелкие крендельки. Одежда висела лоскутами и была слишком лёгкой для такой погоды. Часто шмыгая носом, он глубоко и шумно дышал, словно недавно бежал от целой своры тварей.

– Так и будешь в меня тыкать своим ружьём? – держа руки наверху, спокойно проговорила я.

– Ты кто такая? – резко бросил он.

– Меня зовут Ева и я не собиралась занимать этот подвал, а лишь хотела переночевать, решив, что здесь никто не живёт.

– Ты из военных?

– Да.

Прижав дуло к моей щеке, парень зарычал.

– Ты пришла за мной?!

– Нет, я впервые в жизни тебя вижу.

– Это не мешает вам ловить и убивать наших.

– Я не понимаю о чём ты. Я из города Нью-Йорка и наши люди уж точно никого не похищают и не убивают.

– Скажи это моим мёртвым родителям, падаль, – вжав сильнее дуло в щёку, сквозь зубы процедил он.

– Хорошо, хорошо. Давай мы успокоимся и спокойно разберёмся во всём?

– Мне с тобой не в чем разбираться. Сколько ещё ваших тут?

– Больше никого, я одна.

– Врёшь!

– Тебе всё равно это никак не проверить, так что придётся поверить на слово. Послушай, я правда здесь одна и ищу свою сестру. Она пропала вчера. И сейчас сама нахожусь в бегах из-за несанкционированной вылазки за стену. Можешь проверить мой рюкзак, у меня даже рации собой нет.

Парень недоверчиво бросил взгляд в его сторону и затем снова перевёл на меня. Не снимая с прицела, он стал медленно идти к рюкзаку. Присев на корточки, он раскрыл одной рукой молнию и стал слепо шарить внутри, не переставая за мной наблюдать.

– В куртке тоже нет, – сняв её с себя, кинула ему в лицо.

Пользуясь этими секундами его дезориентации, я вытащила пистолет.

Мгновенно среагировав, он откинул куртку и выстрелил.

Чудом увернувшись от пули, я направила пистолет в ответ, уравнивая положения.

– Я не хочу причинять тебе вред!

– Тогда зачем вытащила свою пушку?!

– Откуда мне знать, может ты из этих психопатов сектантских.

– Ты про язычников?

– Те, что называют себя братством Матери.

– Поверь мне, если бы ты на них нарвалась, то с тобой уж точно не вели бы никаких диалогов.

Долгую минуту мы стояли словно статуи, испепеляя друг друга глазами. Когда мне окончательно надоела эта немая борьба, я сказала:

– Я сейчас уберу медленно пистолет обратно в кобуру и хочу от тебя того же, окей? – подтверждая свои слова действиями, я стала неспешно убирать оружие.

Немного погодя, парень шумно фыркнул и сделал то же самое.

– Предупреждаю, у меня хорошая реакция.

– Буду иметь в виду. Как тебя зовут?

– Ноак.

– Очень приятно, Ноак. А теперь расскажешь мне, что тут происходит и почему ты ненавидишь военных?

* * *

Вскипятив в небольшом чайничке воду, парень заварил в кружках какие-то травы и подвинул одну из них в мою сторону.

– Что это? – принимая кружку, спросила я.

– Это травяной чай, он успокаивает.

– Ты уверен, что там нет отравы?

– Это рецепт моей матери и там нет никакой отравы, – раздражённо произнёс он.

– Прости, просто я обычно не пью неизвестные мне жидкости.

– Если бы я хотел тебя убить, то пристрелил бы. Не думаешь?

– Так ты расскажешь, что происходит здесь и почему у тебя такая ненависть к военным? – сделав глоток чая, я повторила недавний вопрос.

– Ты, правда, не в курсе?

– Ну если я спрашиваю, то, значит, нет.

– Военные убили моих родителей при сопротивлении.

– Они совершили какое-то преступление?

– Что? Конечно, нет!

– Но военные не могут просто так кого-то задерживать. На то должна быть веская причина.

– Мои родители не преступники! – сквозь зубы процедил он.

– Может, ты чего-то не знаешь?

– Я знаю всё о своих родителях, и знаю, что они вели мирную жизнь.

– Но тогда я не понимаю. Какая-то бессмыслица.

– У нас была группа из десяти человек. Жили мы где придётся. Еду добывали с помощью охоты. Мы направлялись в Капитолий, говорят там находится целый город под землёй. Его ещё называют городом, которого нет.

– Город под землёй?

– Да.

– И ты веришь в это?

– Родители верили. А я хочу закончить то, что они начали. Даже если никакого города нет на самом деле.

– А где остальные члены твоей группы?

– Они все мертвы.

– Соболезную.

– Не надо. Это сделали ваши люди. Те военные были в такой же форме как у тебя. Я запомнил этот значок, – кивнув на мой воротник, где красовалась буква Z со скрещёнными мечами, с неподдельной злостью произнёс он.

– Мне правда очень жаль, Ноак. И я не имею никакого отношения к тем людям, которые совершили это.

В памяти всплыл момент, когда Лив рассказывала о том, что смогла вспомнить. Она тоже упоминала людей в военной форме. Может это они и есть? Только кто мог использовать нашу форму? Я не верю, что солдаты способны на такое. Нас учили защищать людей, а не истреблять их. Значит, кто-то специально настраивает людей против военных. И видя ненависть мальчика, у него это хорошо получается.

– Если вы направлялись в Капитолий, то как ты оказался здесь? Ведь до старого города Вашингтона где-то около трёхсот миль.

– Хотел отомстить, – выплеснув остатки чая на пол, он сполоснул кружку водой.

Посмотрев внимательно на его бесстрастное лицо, мне на мгновение стало страшно за этого паренька. Как бы он ни старался показать хладнокровие и решимость, он всё равно оставался ребёнком, который не в силах совладать со своими эмоциями. Тоска и чувство незащищённости, вот что я видела в его глазах.