Соблазн – не обладание - Альмира Рай

— Ах, вот как! — Я не выдержала и таки перешла на крик. — Думать головой, но ничего не чувствовать? Так, мама? Что ж, должна тебя огорчить, но эта тактика изначально провальная. Это полный абсурд, разве ты еще не поняла?

Элизабет гордо задрала подбородок и произнесла:

— Ты, верно, забыла, как мы жили с Тимоти. Конечно, ты была маленькой, глупенькой, ничего не понимающей девочкой. Но сейчас ты выросла. Ты же видишь, что твоя жизнь стала намного лучше. Благодаря мне! Я позаботилась о тебе. Обеспечила всем необходимым и даже больше.

Она развела руками, указывая на мою комнату.

— Это все просто вещи, — выдавила я.

— Это жизнь, Эмбер! — воскликнула мама и фыркнула. — Вся наша жизнь состоит из вещей, которые нас окружают. Ты — то, чем ты пользуешься, с кем общаешься. У тебя есть шанс получить от жизни лучшее. И что ты делаешь? Водишься с симпатичным бедным парнем! А ты думала, что будет, когда романтический период отношений закончится? Что он тебе даст? Омлет на завтрак? Жизнь в мотеле?

— В трейлере, — с вызовом произнесла я, глядя маме прямо в глаза. — Эрик живет в трейлере.

Она мгновение недоуменно смотрела на меня, а потом просто расхохоталась. Я выдохнула и села обратно на кровать, уткнувшись лицом в ладоши.

— Почему в этой жизни все так сложно? — прошептала я скорее для себя. А затем подняла голову и посмотрела на Элизабет со всей серьезностью. — Почему ты все усложняешь, мам? Мне двадцать, мне нравится этот парень, мне, черт побери, хорошо с ним. Я смеюсь каждую секунду, когда он рядом. Мне легко на душе, я готова взлететь. Я люблю его даже в те моменты, когда ненавижу!

Я прикусила язык на последних словах, совершенно не ожидая, что скажу это вслух.

— Любишь? — Мама снова рассмеялась. — Это всего лишь увлечение, доченька. Ты слишком молода, чтобы увидеть разницу. В любви мужчина заботится о женщине. Он ни за что не позволит ей страдать. Эрик не из тех парней. Посмотри на него. Готова поспорить, его интересуют только наши деньги, связи. Ты для него просто вызов, он по натуре охотник, который желает тебя завоевать. А ты так легко купилась на его обаяние. Моя маленькая наивная девочка.

Она села рядом и попыталась обнять меня, но я ее оттолкнула. С каждым словом во мне все больше вскипала злость. Все до единого ее слова вызывали отторжение. У нас с Эриком было не так. Она и не представляла. Да как она вообще смела говорить мне о наивности?

— Я быстро купилась, да? А ты, мам? Ты бы себя видела.

Не удержалась и передразнила ее томный взгляд.

— О, Эрик, ты такой душка! Расскажи нам о себе.

Мама попыталась что-то сказать, но я ее перебила новыми доводами.

— Ты мне говоришь о глупости и наивности, о заботе со стороны мужчины, в то время как сама живешь во лжи. Твой обожаемый Оливер ничто иное, как кусок…

— Не смей! — заорала мама и резко встала.

Но я уже слишком завелась.

— Да он кобель! Ты же не можешь быть настолько слепой! Ты же должна видеть, как он смотрит на других женщин. Господи, мама! И ты мне говоришь о любви? Он тебя не любит. И никогда не любил так, как папа. Ты променяла шило на гребаное мыло!

За секунду оказавшись возле меня, мама залепила мне звонкую пощечину с выражением всепоглощающей ярости на лице. Я охнула и, схватившись за щеку, посмотрела на нее, в точности отображая ее взгляд.

Она первая отвела глаза и сцепила руки в плотный замок, будто пыталась удержать их.

— Я не смогу всегда быть рядом, — тихо и медленно заговорила она. — Не смогу вечно заботиться о тебе. Однажды наступит день, когда и я…

Ее голос дрогнул, и я видела, как заблестели ее глаза.

— Когда мне понадобится твоя помощь.

Эти слова предположительно должны были вызвать жалость, но я все еще была слишком зла. Для меня это звучало так, будто мама пыталась превратить мою жизнь в такой же ад, в котором варилась сама. Но главное, чтобы у меня были деньги, которыми я могла бы снабдить ее в старости. Нет, я не могла ее жалеть.

— Ты сама сделала свой выбор, — прошептала я. — Дай мне сделать свой. Даже если я наделаю кучу ошибок. Это будут мои ошибки.

Жестко сжав челюсти, Элизабет не ответила и направилась к двери. Я думала, что она сейчас уйдет и хотя бы подумает о нашем разговоре. Но все оказалось куда серьезнее.

Вытащив ключ из скважины замка, она вставила его с обратной стороны и произнесла:

— Я не буду просто сидеть и наблюдать, как ты гробишь свою жизнь.

Я сделала шаг, чтобы остановить маму, но она быстро закрыла дверь и провернула ключ.

Прокричав ругательство, я топнула ногой и швырнула стоящий рядом стул. Это было слишком. Нет, это неописуемо! Она заперла меня!

Подбежала к двери, дернула за ручку, застучала кулаками и позвала на помощь. Музыка и смех с нижнего этажа стали громче. Обреченно зарычав, я подошла к столу и взяла свой телефон. Позвонить в полицию? Папе? Эрику?

Естественно, Эрику. Мама ошибалась. Ему не нужны деньги. Ему нужна я. Он не оставит меня, не отвернется и не бросит в беде. Он надежный. В сто раз надежнее Калеба, Оливера, Лиама, всех их вместе взятых.

Я набрала вызов и вскрикнула от неожиданности, услышав трель прямо за стеклом. Эрик снова взобрался на выступ и стоял перед моим окном. Мобильный в его руке звенел, и когда я подошла, разглядела на дисплее фотографию моей обнаженной филейной части, а также надпись «Вкусняшка».

Я бы рассмеялась, но дикость в глазах Эрика меня напугала. Весь его вид пугал. У него были взъерошены волосы, порвана рубашка, а с разбитой брови стекала тонкая струйка крови. И он смотрел на меня так, будто собирался разорвать.

Не знай я его, точно так бы и подумала. Но ведь это Принстон. Мой наглый бессовестный искуситель.

Открыв окно, я быстро отошла назад, давая ему место для маневра. Он не залез, а буквально запрыгнул в комнату и резко рванул ко мне.

— Эй! — возмутилась я, когда Эрик схватился за края моего платья. Я и пискнуть не успела, как он дернул ткань, с легкостью разрывая ее.

Я осталась стоящей посреди комнаты в одном лишь белье и лохмотьях. Снчала поразилась, а через мгновение разозлилась.

— Знаешь что! — возмущенно произнесла я. — Мне, конечно, тоже это платье не нравилось, но ты не…

Эрик наклонил голову, глядя на меня исподлобья, и грозно рыкнул, чем до жути напугал. В самом деле стало страшно, даже мурашки пробежали по спине.

А после он рванул к моему шкафу и, словно безумец, начал рвать на клочки одежду. На секунду показалось, что у него появились когти. Встряхнув головой, я отошла от шока и заорала:

— Эрик! Остановись.

Он повернул голову, будто только заметил мое присутствие, отбросил испорченное платье от «Gucci» и твердым шагом направился ко мне.