Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных? - Франс В.М. де Валь

Чтобы понять, как тело связано с познанием, у нас имеется очень богатый материал, с которым можно работать. Это перспективная область исследований, получившая название «телесное познание», которая предполагает, что познание связано с взаимодействием тела с окружающим миром. До недавнего времени исследования подобного рода были ориентированы на человека, упуская из виду, что человеческое тело — всего лишь одно из многих.

Возьмем, например, слона. Он обладает своеобразным телом в сочетании с большим мозгом, которые обеспечивают развитые познавательные способности. Как крупнейшее сухопутное млекопитающее использует трехкратное преимущество в количестве нейронов по сравнению с нами? Можно оспорить это соотношение, утверждая, что оно должно быть скорректировано с массой тела. Но подобные коррекции больше подходят для объема мозга, а не для количества нейронов. Поэтому было высказано предположение, что умственные способности определяются общим количеством нейронов, независимо от размера мозга или тела{228}. Если это так, то нам следует обратить внимание на виды, обладающие значительно бо́льшим количеством нейронов, чем мы. Поскольку большинство нейронов находится у слона в мозжечке, было решено, что они несут меньшую нагрузку и следует учитывать только нейроны в префронтальной коре мозга. Но почему следует думать, что наш мозг служит мерой всех вещей, и пренебрежительно относиться к подкорковым структурам мозга?{229} Мы знаем, что в течение эволюции гоминидов наш мозжечок увеличился больше, чем кора головного мозга. Это свидетельствует, что у нашего вида мозжечок также играет важную роль{230}. Теперь предстоит понять, как избыток нейронов связан с интеллектом слона.

Хобот слона — чрезвычайно чувствительный обонятельный, осязательный и хватательный орган. Считается, что он содержит около сорока тысяч мускулов, которые координируются специальными нервами, протянувшимися во всю длину хобота. На кончике хобота имеются также два чувствительных «пальца», которыми он может поднять очень маленькие предметы, размером с травинку. Но хобот позволяет также слону втянуть восемь литров воды или опрокинуть надоедливого бегемота. Действительно, познавательные способности, связанные с хоботом, должны быть своеобразными, но кто знает, как наше собственное познание зависит от особенностей тела, таких как наши руки? Достигли бы мы такого технического совершенства без их разносторонних возможностей? Некоторые теории предполагают, что наша речь произошла от языка жестов и нервных структур, отвечающих за метание камней и копья{231}. С таким же успехом, как люди обладают «ручным» интеллектом, слон может иметь «хоботные» умственные способности.

Существует также проблема продолжающейся эволюции. Дальнейшая эволюция человека и остановка эволюции у наших ближайших сородичей — это всеобщее заблуждение. Единственный, кто остановился в своей эволюции, — это наш общий с человекообразными обезьянами предок, называемый «недостающим звеном», потому что он вымер очень давно. Это звено навсегда останется недостающим, если только нам не повезет выкопать его сохранившиеся окаменелые останки. Я назвал свой исследовательский центр «Живые звенья» — это игра слов, напоминающая о том, что мы изучаем шимпанзе и бонобо, которые служат живой связью с прошлым. Название было подхвачено, и теперь в мире существует несколько «Живых звеньев». Общие для всех трех видов черты, скорее всего, имеют единое эволюционное происхождение.

Однако, помимо общих черт, все три вида эволюционировали своим собственным путем. Так как не существует остановок эволюции, каждый из них, видимо, претерпел существенные изменения. Некоторые эволюционные преобразования дали нашим сородичам преимущества, например устойчивость к вирусу иммунодефицита человека, который, возможно, возник у шимпанзе в Западной Африке задолго до того, как эпидемия СПИДа поразила человечество{232}. Все три вида — не только наш — располагали временем, чтобы выработать познавательные специализации. Ни один закон природы не утверждает, что наш вид должен во всем первенствовать, вот почему мы должны быть готовы к открытиям, подобным фотографической памяти Аюму или выборочному подражанию человекообразных обезьян. Датская образовательная программа недавно выпустила рекламу, в которой детям предлагается тест с плавающим арахисом (см. главу 3). Несмотря на то, что дети имеют под рукой бутылку воды, они оказываются не способны выполнить задание, пока им не покажут видеозапись с обезьянами, решающими ту же проблему. Некоторые обезьяны приходят к решению спонтанно, даже если рядом нет бутылки с водой, подсказывающей, что нужно делать. Обезьяны отправляются к поилке, где, как они знают, можно набрать воды. Реклама призывает школы учить детей мыслить нестандартно, используя обезьян для воодушевления{233}.

Чем больше мы узнаем о познавательных способностях животных, тем больше примеров подобного рода мы находим. Американский приматолог Крис Мартин в Институте изучения приматов в Японии обнаружил еще одно преимущество шимпанзе. Используя разные экраны компьютеров, он предложил обезьянам соревнование, в котором нужно было предугадывать движения друг друга. Смогут ли шимпанзе предсказать поведение противника, основываясь на его предыдущих действиях, примерно как в игре «камень-ножницы-бумага»? В эксперименте Мартина участвовали также люди. Шимпанзе оказались способнее людей, так как быстрее обучались и увереннее предугадывали ходы противника{234}.

Это открытие перекликается с моими исследованиями, учитывая то, что мне известно о политике и опережающей тактике шимпанзе. Статус шимпанзе основан на союзах, в которых самцы поддерживают друг друга. Занимающие высшее положение альфа-самцы защищают свою власть с помощью стратегии «разделяй и властвуй». Они особенно не одобряют, когда их противники устанавливают отношения с их союзниками, и всеми силами препятствуют тайным соглашениям. Более того, как и кандидаты в президенты, которые поднимают на руки детей, как только заработают камеры, самцы шимпанзе, конкурирующие за власть, проявляют неожиданный интерес к детенышам, которых они берут на руки и щекочут, чтобы завоевать симпатии самок{235}. Поддержка самок может сыграть существенную роль в соперничестве самцов, поэтому важно произвести на них хорошее впечатление. Учитывая выдающиеся тактические способности шимпанзе, нам, считай, очень повезло, что появилась возможность их исследовать с помощью компьютерных игр.