Ночь всех святых - Антон Леонтьев

По дороге домой, в Печатники, Света размышляла о том, что услышала. Бывает же такое – один-единственный разговор перевернул все ее представления об устройстве мира!

Она верила Альберту Георгиевичу, уважала его, восхищалась им. А он оказался пособником жуткого серийного маньяка. Одно дело – при помощи ораторского искусства и юридической казуистики отмазать убийцу от тюрьмы, даже зная, что он убийца. И совсем другое – использовать заведомо запрещенные приемы, свалить вину за ужасные преступления на невинного, довести его до самоубийства, сделать из прокурора калеку и при этом еще гордиться отлично выполненной работой. Или не было никакого самоубийства, и Костя в СИЗО был ликвидирован? С учетом того, что ей стало известно, Светлана допускала и такой вариант.

Приехав домой, она вдруг ощутила озноб. Измерила температуру, но та была нормальной. Ее трясло от страха. Девушка долго-долго стояла под упругими горячими струями душа, пытаясь согреться и успокоиться, а потом, завернувшись в махровый халат, с той же целью пила чай с липовым медом. И при этом решала, как ей следует поступить.

Никаких доказательств того, что Альберт Георгиевич причастен к подтасовке и снятию обвинений с истинного убийцы, просто в природе не существовало. Даже если она обратится в адвокатскую коллегию, в прокуратуру, да хоть к президенту – никаких шансов на успех.

Разумнее всего, наверное, просто-напросто обо всем забыть. Продолжить работать в конторе Юргенса. Улыбаться ему. Восхищаться им. Возможно, завести с ним интрижку или, кто знает, стать его законной супругой. И продолжать свою карьеру. Потому что если она пойдет против Юргенса, то непременно проиграет. И потеряет не только возможность сделать карьеру, но, не исключено, в итоге поплатится и жизнью. На сей счет Светлана особых иллюзий не питала – убивали и за меньшее.

Однако она не была готова забыть о том, чему стала свидетельницей. Ведь дело не в ней. И не в Альберте Георгиевиче. Дело в Егоре Верещагине, являвшемся жестоким серийным убийцей. И в том, что в данный момент он находится за границей, где, не исключено, снова предается своему кровавому хобби. Но даже если нет, если залег на дно, как было ему приказано жутким человеком в черном костюме, то что произойдет, когда парень вернется обратно в Россию? Пусть даже пройдет месяц, полгода, год, но наступит пора, когда маньяка снова потянет на преступления. И как бы он ни старался заглушить свою страсть к убийствам и прочим мерзостям, Верещагин-младший рано или поздно решит снова удовлетворить ее. Кстати, не похоже, чтобы он раньше старался как-то бороться со своими ужасными склонностями. Сколько человек он лишил жизни в действительности? Наверняка намного больше тринадцати!

В ту ночь девушка так ни до чего путного и не додумалась. Страшнее всего ей было отправляться на следующий день в офис, зная, что она столкнется там с Альбертом Георгиевичем. Света даже хотела сказаться больной, однако передумала – ей все равно ведь придется выйти на работу. Не хватало еще, чтобы Юргенс приперся к ней домой с визитом вежливости! Да и дел невпроворот: требовалось подготовиться к двум важным судебным разбирательствам, подводить клиентов не хотелось.

И Светлана отправилась в юридическую контору, тщательно подобрав наряд и нанеся макияж, чтобы скрыть бледность и припухшие веки. А там заперлась в кабинете и попыталась сконцентрироваться на работе. Однако как ни старалась углубиться в перипетии судебных дел, мысли постоянно сбивались на то, что она вчера услышала.

Несколько раз до нее доносился из коридора голос Альберта Георгиевича. Раньше бы она тотчас выглянула, пожелала ему доброго утра в надежде на то, что тот сделает ей дежурный комплимент. Но теперь это осталось в далеком прошлом, хотя миновал всего день.

Через какое-то время в дверь кабинета постучали, и Светлана вздрогнула. Потому что сквозь стеклянную дверь увидела силуэт шефа. Девушке так не хотелось встречаться с ним! Но нельзя же просто запретить Альберту Георгиевичу войти!

Дверь открылась, и показался Юргенс. На лице у него застыла недовольная, даже брезгливая мина. И Светлана внутренне сжалась: он все знает! Но каким, собственно, образом?

И тут увидела у него в руках знакомую папку. У нее чуть не случилась истерика. Те треклятые документы, за которыми накануне ей пришлось возвращаться в офис! Она оставила их на столе в приемной Альберта Георгиевича! Наверняка секретарша нашла их сегодня утром и сообщила об этом шефу. И тот понял, кто был вчера вечером в офисе и, не исключено, стал свидетелем его рандеву с «черным человеком».

Дверь тихо закрылась, и Светлана в ужасе взглянула на шефа, лихорадочно пытаясь придумать отговорку. Сказать, что была в приемной, но понятия не имела, что глава фирмы находился в своем кабинете? Глупо, она ведь должна была увидеть включенный свет. Тогда лучше так: хотела поговорить с ним по поводу одного из предстоящих процессов, но, увидев, что он занят, уехала домой. А документы забыла на столе. Вот и все!

– Вот, возьми. – Альберт Георгиевич протянул папку Светлане, и та взяла ее дрожащими руками. – Мне надо серьезно поговорить с тобой.

Девушка чуть не потеряла сознание. Конечно, он все знает! Теперь не отвертеться! Лишь бы только уйти из офиса живой… Надо немедленно сочинить любой ерундовый предлог и смыться. Только что потом? Куда ехать, на малую родину? И бросить в столице ни о чем не подозревающих отца и бабушку? Да ведь и сбережений у нее особых нет – львиная доля того, что она зарабатывала, уходила на оплату съемной квартиры и обновление гардероба.

– Я вчера… забыла… когда вернулась… мне очень жаль… Но я ничего, ничего… клянусь вам… – залепетала Светлана, понимая, что несет сущую околесицу. Разве таким образом можно убедить Юргенса в своей невиновности?

– Что ты имеешь в виду? – рассеянно откликнулся Альберт Георгиевич. – Ах да, документы… Их Лидочка забыла тебе передать. Так что извини!

Лидочкой звали личную секретаршу шефа. Значит, он думает, что это во всем виновата секретарша? И ни о чем не подозревает? Или он только разыгрывает сейчас комедию? Но зачем?

– Наш клиент Егор Верещагин… – произнес странным тоном Альберт Георгиевич. – И не только сам, но и его отец, Антон Верещагин… У них имеется к тебе большая просьба, Света!

Девушка в недоумении уставилась на Юргенса. А тот, кашлянув, пояснил:

– Ты произвела неизгладимое впечатление на Егора. Да и его отцу тоже понравилась. Исключительно как юрист, подчеркиваю! Ну, и как человек. Егор сейчас находится на отдыхе за границей, однако скоро возвращается. Мне вчера был звонок от его отца – молодой человек хочет, чтобы ты… чтобы ты время от времени посещала его. Ему, видите ли, нужен человек, с которым он может пообщаться по душам. Ну, и помог бы в профессиональном плане. Потому что Егор собрался стать адвокатом. Странно, так ведь?

Егор Верещагин не забыл ее? Конечно, как он мог забыть ее, если она полностью соответствовала типу его жертв!

Светлана, не зная, что ответить, только неопределенно пожала плечами.

– Я имею в виду, странно для парня, которого обвиняли в серийных убийствах, – прибавил Юргенс.