В сетях обмана и любви - Лесия Корнуолл

– Вы бы убили его в постели.

Мэг почувствовала, как кровь бросилась ей в лицо, и не знала, что ответить на это.

Он сменил тему.

– Ваш отец разводил лошадей, верно? Вы тогда научились ездить верхом?

– Отец держал для нас смирных лошадей. И нам не разрешалось ездить быстрее, чем шагом, и только по гладкой дороге.

– Вы ездите совсем не так, как леди, привыкшая к смирным лошадям.

Мэг вилкой катала по тарелке зеленый горошек.

– Я не всегда поступаю так, как мне велят.

– Почему я не удивлен?

Она пристально посмотрела на него, но в его глазах не было упрека или осуждения.

– Отец продал своих лошадей перед смертью, чтобы уплатить долги, но денег все равно не хватило. – Она отбросила горькие воспоминания. – Вот почему мне так понравился Каприз дьявола. Он напоминает мне горячих скакунов Уиклиффа.

– Кто купил их? – спросил Николас.

– Не знаю. – Мэг нахмурилась. – Папин друг, как я понимаю.

– Вам не стоило так переживать. Вы могли бы приехать в Лондон, когда закончился траур, и удачно выйти замуж.

– Роза могла бы. Она очень красивая. Но у нас не было денег и нужных связей, чтобы организовать ей дебют.

– Значит, лорд Брайант договорился о ее замужестве в частном порядке?

– Дядя Гектор? Вовсе нет. Он холостяк. Он понятия не имеет о дебютах или сватовстве. Визит вашей бабушки был для нас полной неожиданностью.

– Кто предложил вам занять место Розы, Мэгги?

Маргарита опустила руки на колени.

– Боюсь, винить тут нужно только меня. Это была исключительно моя идея.

– Почему? – спросил он.

– Чтобы сохранить Уиклифф для моей семьи. – Она упрямо вздернула подбородок. – И мне не хотелось идти в гувернантки.

– Из вас вышла бы ужасная гувернантка.

– Не хуже, чем из вас священник.

Он поднял бокал, отдавая дань ее уму.

– Это потребовало от вас немало отваги, должен признать.

– Мне следует извиниться. Я не подумала о том, как этот обман отразится на вас. Я думала, вам это безразлично, поскольку мы не были знакомы. Вы ведь даже не пытались увидеться с Розой.

Его пальцы стиснули тонкую ножку бокала, и Мэг вздрогнула, ожидая, что она сломается. Он медленно разжал руку и встретился с ней взглядом.

– Мы все еще, в сущности, совсем не знаем друг друга. На этот раз я хочу сделать вам собственное предложение.

У Мэг перехватило горло.

– Что вы имеете в виду? – прошептала она.

– Я предлагаю взять паузу, чтобы лучше узнать друг друга.

– Начать сначала, – согласилась она. – А что, если окажется, что мы не подходим друг другу?

Он скривил губы.

– Тогда, полагаю, будем жить, как большинство женатых пар в свете. У нас, по крайней мере, есть хотя бы одно общее.

– И что же это? – прошептала она – сердце ее забилось чаще.

– Взаимное влечение. – Ник взял ее за подбородок, когда она опустила глаза. – Не надо, не отводите взгляд. Вы знаете, что это правда. И все же… – Он погладил ее кожу, склонился ближе. – Думаю, мы должны воздержаться от близости на некоторое время, пока как следует не узнаем друг друга.

Узнать человека, разделить его мысли и пристрастия, почувствовать, что он для тебя дороже всего на свете, – разве может быть связь прочнее, крепче? Отец не одобрял ее смелость и дерзость. С презрением относился к ее вольным взглядам. Мэг робко взглянула мужу в глаза.

– Когда вы хотите начать?

Николас убрал руку от ее лица и, закрыв глаза, поерзал на стуле. Ему пришлось снова считать про себя.

– Сейчас, – ответил он. – Сказать по правде, мы уже начали. – Он не мог припомнить, чтобы разговор с кем-либо еще – мужчиной или женщиной – доставлял ему большее удовольствие.

Когда часы пробили полночь, Ник отвел жену к подножию лестницы и поцеловал в лоб. Она закрыла глаза и потянулась к нему для более существенного поцелуя. Но Николас отступил назад.

– Доброй ночи, Мэгги, – произнес он. – Мэг.

Стоя у подножия лестницы, он молча наблюдал, как она поднимается наверх. Одна.

Театр блистал шелками и драгоценностями, когда Николас проводил Маргариту в ложу герцогов Темберлей. У Мэг скрутило от волнения живот при виде сотни театральных биноклей, нацелившихся на них, словно хищные птицы.

Сначала в зале повисло напряженное молчание. Зрители не могли поверить, что Дьявол, герцог Темберлей, действительно сидит в ложе со своей женой.

Потом возник легкий шепот, поднялся и, как пожар, распространился по всему залу. Мэг открыла программку, сделав вид, что изучает ее. У нее замерло сердце.

Анжелика Анкор, знаменитая любовница Темберлея, играла сегодня главную роль.

Маргарита бросила взгляд на мужа, но он со скучающим видом рассматривал толпу. Знает ли он? Наверняка знает.

Она оглядела ложи, заполненные до предела – сезон был в разгаре, – и поискала дружеские лица. Дельфина махнула ей веером и улыбнулась. Флора помахала носовым платком.

Ей не оставалось ничего другого, как только улыбаться. Нет, она не замечает, что зал замер в ожидании ее реакции на то, что на сцене вот-вот появится любовница ее мужа. Мэг закрыла программку и прикрыла ее ладонями, с трудом сдерживаясь, чтобы не изорвать ее в клочья.

Николас крепко выругался про себя. Если бы он знал, что сегодня играет Анжелика, он бы повел Мэг в оперу или остался с ней дома. Он не виделся с Анжеликой уже несколько недель, с самого дня свадьбы. Даже не вспоминал о ней. Ник подумал, что следовало бы давно покончить с этой связью.

Ему хотелось наклониться и поговорить с Мэг. Но она сидела с невозмутимым видом, устремив взгляд в пространство, под пристальными взглядами света. Ник сидел достаточно близко и видел, как лихорадочно пульсирует жилка у нее на шее, заставляя сверкать фамильные сапфиры Темберлей. Легкий румянец поднимался из-под низкого декольте ее бледно-голубого платья, распространяясь вверх по груди и лицу и исчезая в волосах.

Позднее он ей все объяснит. Он припас для жены подарок – роскошный бриллиантовый браслет с рубинами. Ник собирался вручить ей его сегодня вечером в карете по дороге домой, перед тем как отвести ее в постель.

Он обнаружил: ему нравится жена. Ему нравится разговаривать с ней почти так же, как беседовать со Стивеном, и во много раз больше, чем говорить о чем бы то ни было с Себастьяном.

Возможно, беседы с Мэг были бы еще занимательнее, если бы его постоянно не преследовали мысли о том, как сильно ему хочется заняться с ней любовью. Ник понимал, что этой ночью им предстоит совсем иной разговор и главной темой обсуждения будет его любовница.