Эликсир для Потрошителя - Инна Балтийская

Она была пьяна настолько, что уже не отдавала себе отчета, что сыну всего двенадцать. Он попытался помочь ей снять сапоги, но она уцепилась за него, как за соломинку, и горячо зашептала в ухо:

— Не мог он тех девок придушить. Подставили его, наговорили. А судья поверила… Его теперь пристрелят на рассвете, как собаку бешенную. За что, за что?!!!

Он все же кое-как освободил ее от сапог и верхней одежды, буквально на себе доволок до спальни. Она, как была, в колготах и платье рухнула на постель и залилась пьяными рыданиями. Он долго смотрел на нее, потом пошел к себе в комнату, достал из письменного стола портрет отца и беззвучно заплакал, прощаясь с ним навсегда.

С металлической пластинки, висящей на стене, на его слезы безучастно смотрел важный господин с пышными черными усами. Он должен был оберегать отца, тот сам говорил об этом. Иногда, по вечерам, отец брал портрет с собой, и объяснял сыну, что это талисман, чтобы беды в дороге не случилось. И по утрам возвращался здоровый и веселый, с лихорадочно горящими, слегка запавшими глазами.

Но в тот роковой день мальчик взял портрет в школу, на урок истории. Учитель очень интересно рассказывал об Англии 19-го века, о дагерротипах, и он захотел похвастаться, что в его доме хранится такое чудо. Учитель попросил отдать ему дагерротип на пару дней, для изучения на каком-то монохромном аппарате. Он согласился, но, когда вечером отец зашел в его комнату за портретом, почему-то побоялся сказать про школу. Вместо этого он забормотал, что хотел лучше рассмотреть мужчину на портрете, поднес ее к окну, и пластинка выскользнула из потных пальцев…

Искаженно судорогой лицо отца и его взгляд он запомнил на всю жизнь. Что было в этом взгляде — бешенство, страх, отчаяние? Отец негромко выругался, повернулся и ушел — из комнаты, из дома… Сначала он думал, что отец пошел искать дагерротип. Выглянул в окно и при свете тусклой лампочки у подъезда увидел знакомую фигуру в темном плаще, быстро шагающую вперед, в темноту.

Больше он отца не видел В ту же ночь его арестовали, а через полгода расстреляли. Учитель истории через неделю вернул дагерротип, и с тех пор тот висел на стене, вызывая тоску и острое чувство вины.

* * *

Допрашивали нас до самого утра. Мы честно признались, что хотели поговорить со знакомыми — певицей Зульфией Ротангу и ее другом Артуром. Они ложатся очень поздно, и мы надеялись, что они еще не спят. К тому же, мы слегка выпили, и потому плохо отдавали себе отчет в том, который час на дворе. Постучали в дверь Зульфии и поняли, что, вероятно, сладкая парочка уже заснула. И тут наше внимание привлек жуткий вой из 20 номера.

Не думаю, что нам поверили, однако, в кутузку не поволокли. Вероятно, произвели впечатление мои научные звания и вполне благообразный внешний вид. Собачка все выла у меня на руках, пока ее не забрала сердобольная горничная со второго этажа. Я не возражала, поскольку чувствовала себя хуже некуда. От коньяка болела голова, недолеченное горло снова давало о себе знать, а от духоты и стресса мысли путались, и я не могла ответить даже на простые вопросы… Около семи утра мы наконец-таки отправились спать, а у же в девять нас разбудил Игорь.

Он долго стучал в дверь, пока сонная Алена не выползла из кровати и не впустила его в номер. Не извинившись даже за вторжение, он сел на стул и с каким-то нервным весельем произнес:

— Ну вы даете, девушки! Я тут покрутился немного в холле, столько нового узнал! У вас в гостинице серийный убийца завелся?

— Ты чего нам спать не даешь? — грубо спросила отнюдь не разделяющая его веселья Алена. — Чего приперся с утра пораньше?

— Добыл образец со слюной Ефима. — спокойно ответил Игорь. — Надо выяснить, чьи ДНК используется в ампулах. Вероника, вы когда будете готовы посмотреть?

Я с трудом разлепила глаза и с тихим стоном спросила:

— Неужели нельзя с этим подождать пару часов? У меня голова болит, я хочу спать!

— Кольцо сужается. — задумчиво произнес Игорь. — Я очень боюсь, что не сегодня-завтра мне придется покинуть город. Очень уж тут становится неспокойно. Так что, сами понимаете, тянуть незачем. Так что вставайте, я сейчас выйду на десять минут, а потом принимайтесь за работу.

От изумления я полностью проснулась.

— Игорь, вы в своем уме? Вроде, я не нанималась на вас работать. Уезжайте хоть сегодня, я-то причем?

— Вам придется мне помогать. — жестко ответил Игорь. — Или хотите сесть в тюрьму за убийство?

— За… За что? — я не поверила своим ушам.

— За убийство. — терпеливо повторил Игорь. — Сегодня ночью была убита постоялица этой гостиницы. И вы вполне могли это сделать. Так вот, я могу подтвердить, что вы при мне собиралась зайти в гости именно к этой тетке. Номер двадцатый, верно?

Приоткрыв от изумления рот, я смотрела на него. Вот тебе и влюбленный кавалер! Алена молчала, смотря куда-то вбок, и мое сердце сжалось от жалости Бедная моя подружка, так я и знала, что вовсе не на ее прелести запал этот мерзкий тип!

— Так что, девушки, незачем нам ссориться. — как ни в чем не бывало, продолжил Игорь. — Все равно мы в одной связке. Вероника, я выхожу, приводите себя в порядок.

Он вышел, а я потрясенно спросила Алену:

— Он на самом деле кто — босс местной мафии?

— А хрен его разберет. — безучастно ответила она. — Вероника, мне, наверное, придется с ним уехать.

— Зачем? — я подскочила на кровати. — Ты сошла с ума… Он тебя что, шантажирует???

— Нет. — она покачала головой. — Просто… Мне придется уехать. Он мне предложил недавно, и я соглашусь.

— А как же Михаил? — я почувствовала, что моя бедная голова сейчас разлетится на мелкие кусочки. — Ты же любишь Михаила???

— Да, люблю. — совсем тихо ответила она.

— Тогда зачем? Алена, я не понимаю. — жалобно взмолилась я. — Объясни мне, пожалуйста, что с тобой происходит!

— Да, наверное, пора… — вяло согласилась она, но тут раздался требовательный стук в дверь: — Девушки, можно заходить?

Не дожидаясь ответа, Игорь вошел и укоризненно поглядел на меня:

— Вероника, вы меня подводите. Имейте в виду — если б не я, вы и в глаза не увидели бы этого эликсира. А тут вам все на блюдечке приносят, а вы нос воротите! Я еще на две минуты выйду, не больше. Одевайтесь!

Последнее слово прозвучало, словно приказ. Он снова вышел, а я быстро оделась и заплела волосы в косу. Укладывать ее вокруг головы пришлось уже при вернувшемся Игоре, который, ни на что не отвлекаясь, доставал из рюкзака какую-то бутылочку.

— Вот образец слюны Ефима, теперь можно будет точно сказать, его ли ДНК использован в эликсире.

Мне уже не хотелось ничего узнавать, но делать нечего — пришлось достать микроскоп, нанести на стеклышко каплю эликсира и слюны и начать сравнительный анализ молекул ДНК. Через пару минут я была убеждена, что это совершенно разные молекулы, но медлила, не зная, как мне лучше поступить. Разумнее всего было сказать Игорь правду, но… Мне хотелось, чтобы он быстрее уехал из города.