Таран и Недобитый Скальд - Анастасия Завозова

— Здравствуй, глюк! — выдавила я. Вой усилился. Кто-то жалобно вякнул:

— Гляньте, очнулась!

Я обрадовалась. Гуманоиды, братья по разуму! С удвоенными силами я поползла на голоса. По мере приближения я отметила, что подвал, где мы сидели, был длинным и узким, а народу в нем гораздо больше, чем показалось мне вначале. Наконец обнаружилось, что подвал набит девицами, разной степени зачуханности и завывающими на разные голоса.

— Ты кто, милая? — раздался опять тот же голос самой смелой подпольщицы. — Богатая, видно…

— Богатая? Из аристократов? — оживилась какая-то кучка тряпок с правильным выговором. — Кто вы, назовите ваше имя? — на полусвет явилось длинноносое аристократическое лицо, правда со следами плебейской грязи.

— Меня зовут баронесса Магдалена Валленхельм, — просипела я. — А кто вы? Где я нахожусь?

Вытье усилилось. Под бэк-вокал этого импровизированного греческого хора длинноносая радостно сообщила:

— Как приятно встретить человека своего круга! Позвольте представиться — баронесса София Рюккель! К сожалению, не могу ответить на ваш первый вопрос — я и сама не знаю, где мы.

На свет выползало все больше девиц. Когда они все перестали мелькать и шевелиться, я пересчитала их. Десять. Я была одиннадцатой. Все девицы, как я уже упоминала, были грязными и зареванными. Лишь какое-то подобие бодрости сохраняла длинноносая София, но и она украдкой утирала слезы. Я сразу отметила одну странность во внешности девиц. Если всех этих детей подземелья отмыть, то они могли бы вполне сойти за родных сестер. Все девахи как на подбор были зеленоглазыми, грудастыми и вроде бы рыжими (точно сказать, конечно, не могу)… Да это же я, только неудачно клонированная! Во имя главного компьютера НАТО, сдохшего от вируса “Аленушка”! Я тоже зеленоглазая, рыжая дура с большой грудью!!! Я взвыла. Хор слаженно поддержал. Наревевшись, я почувствовала, что мои мозги готовы работать, и принялась резво обдумывать сложившуюся ситуацию.

Ну, то что именно этих грязнулек считают невинными жертвами кровожадного оборотня, я сообразила сразу. Только вот оборотень этот какой-то странный. Или, может, он блокадный. Еду в кладовку на черный день складывает. К тому же этот кладовщик-недоучка не отличается любовью к разнообразию, а собирает абсолютно одинаковых девиц. Может, он и правда хочет совершить революцию в клонировании? Какая там овечка Долли, когда тут сразу десять овец собрались под одной крышей и блеют.

— Давно вы тут? — спросила я девиц.

Десять голосов забубнили одновременно. Наконец путем сопоставлений и переругиваний мы установили, что первая девица пропала около трех месяцев назад, а предпоследняя (ею, кстати, оказалась София) — две или три недели назад. Кроме все той же Софии, девчонки были рабоче-крестьянского происхождения. Итак, вот что мы имели: девять штук простых девиц, плюс одна натуральная аристократка, одна липовая. Возраст — от шестнадцати до двадцати трех. Внешность — почти одинаковая, степень зареванности и запачканности варьируется от грязной до очень грязной, плюс одна беременная баба (жена кузнеца) в никаком состоянии. Состояние духа у всех девиц было одинаково плачевное. Поэтому я как самая бодренькая взяла командование на себя.

— Не реветь! — перво-наперво распорядилась я. — Нам надо обдумать, как отсюда выбраться!

— Да как же отсюда выберешься? — всхлипнула София. — Дверей-то нет. Вообще-то есть одна в углу, но она снаружи чем-то приперта или заколочена. Только вон дырка в потолке, нам через нее еду спускают. А так до нее не добраться. Пробовали уже.

Я посмотрела наверх. В самом деле, свет пробивался через дыру в потолке, в данный момент прикрытую какой-то тряпкой. Дыра была достаточно большой, чтобы через нее мог пролезть человек, но вот только потолок был высоко.

— А стучать, кричать, мычать, выть пробовали? — спросила я, уже зная ответ.

Меня заверили, что испробовано было все, вплоть до хорового пения неприличных частушек. Как положено, безрезультатно.

— Ну ничего, — бодренько произнесла я. — Мы что-нибудь придумаем. Обязательно придумаем. А пока скажите хоть, как вас всех зовут, чтобы мне не вопить в экстренной ситуации: “Эй, ты, слева! Да не ты, а та, что сбоку у правой стены!”

Девицы оживились и забормотали:

— Барбру… — самая грязная, сидит тут дольше всех.

— Грета…

— Лизбет…

— Ульва… — эта постоянно причитала и подвывала.

— Инга…

— Клара…

— Анна Мария Монсдаттер из Роннебю…

— Анна Мария Ольсдаттер из Варнабю… — Нет, мало того, что все девицы похожи друг на друга, так что в глазах двоится, у них и имена еще одинаковые!

— Лилли… — это беременная жена кузнеца. Она заметно приободрилась и даже подползла ближе. Вообще, эта стая дохлых куриц ожила с моим приходом и теперь возлагала на меня надежды на спасение. Похоже, куда бы я ни пришла, везде меня будут воспринимать как спасительницу, освободительницу и защитницу слабых. Планида у меня такая. Податься, что ли, в большую политику по возвращении в Россию?.. Там ума большого не надо, только чувство юмора и непрошибаемость. Эх, составлю конкуренцию Жириновскому…

— Что ты думаешь предпринять? — Это длинноносая красавица София вопросительно уставилась на меня.

Я вздохнула, посмотрела на дыру в потолке и спросила:

— А как вам приносят еду?

— Спускают на веревке в корзинах. — Это, кажется, Лилли подала голос.

— На веревке… — В моей голове забрезжила какая-то слабая идейка. Я закрыла глаза и сосредоточилась. Веревка, веревка… Внезапно на меня снизошло прямо-таки озарение, и мою воспаленную черепушку посетила МЫСЛЬ. Ну ничего гениального, но попробовать стоит.

— Когда приносят еду? — спросила я.

— Обычно вечером, когда темнеет, — ответила София. — А что?

— Есть один план, — уклончиво ответила я, — но я не совсем уверена в успехе. В любом случае надо подождать до вечера.

Девицы возрадовались, будто им кто показал портрет голого Ди Каприо. Хотя в те времена этот слезоточивый сопливец еще не родился. То есть не реинкарнировался. Слава богу!

Девицы шумно перемещались с места на место. Ишь, сразу заулыбались, затарахтели, овцы! Нет, они точно принимают меня за новую Жанну Д'Арк! Думают, сейчас я с воплем кинусь на баррикады и потребую права частной собственности на землю и участия женщин во всеобщих выборах… Нет, кажется, Жанна Д'Арк требовала чего-то другого и бросалась отнюдь не на баррикады… Ну да фиг с ней! Знаю, она все равно была бы рада.

Девицы принялись забрасывать меня расспросами о своих родственниках в местных деревнях и селах. Я мало что знала, но сказала, что их всех считают погибшими от рук (или зубов?) оборотня.

— Оборотня! — фыркнула София. — Чушь! Меня похитил обычный человек. Мужчина. Я его видела.