Баламут 2 - Василий Горъ

—А теперь добавим к уже описанной картине обещание Бестии быть твоей в одностороннем порядке и перестать претендовать на твою любовь в тот момент, когда ты решишь завести серьезные отношения с какой-нибудь ровесницей. В данный момент Долгорукая искренне верит, что это будет не так уж и сложно. Ведь цинизм никуда не делся, силы воли предостаточно и все такое. Но уже через пару-тройку месяцев твоего полного сосредоточения на нас одна мысль о том, что ты можешь посмотреть на кого-либо еще, будет рвать душу в клочья. А что будет через год-два-пять, представляешь?

Я ужаснулся, и Лара, увидев ответ в моих глазах, грустно улыбнулась:

—Вот-вот. Поэтому-то имеет смысл немного «размазать» твой интерес.

—Так, стоп!— вполголоса воскликнул я, когда в моей голове, наконец, сложилась законченная картинка: — Твой сегодняшний поцелуй в губы с сосредоточением вместо желания; фраза «Захочешь именно меня — бери, не задумываясь…»; шутки за гранью фола…

—Угадал…— подтвердила Язва.— Я пытаюсь поддерживать иллюзию легкости твоего отношения к нам и нашего к тебе, чтобы не дать Бестии забыть о том, что ты рано или поздно задумаешься о создании семьи. Ибо помню, насколько тяжело Даша пережила первые загулы Мстислава, и знаю, что если она потеряет голову от любви, то рано или поздно сломается.

Перед глазами замелькали фрагменты воспоминаний о прошлой ночи, в ушах зазвучал горячечный шепот счастливой женщины, а настроение ухнуло в пропасть. И Язва, заметив это, успокаивающе погладила меня по грудной мышце:

—Пока расстраиваться не с чего: сегодня днем Бестия страдала из-за того, что Катя с Женей уже сосватаны, а значит, мы не успели наложить лапы ни на одну из двух девчонок, способных отказаться от комфортной жизни в Большом Мире и уйти с тобой на Базу.

Это утверждение испортило настроение еще сильнее и вынудило криво усмехнуться:

—Лар, я не потащу на Базу своих ровесниц. И вряд ли позову кого-либо замуж. Ибо, по терминологии «внешников», являюсь выродком в последнем поколении, то есть, мутантом, дети которого гарантированно изменятся еще сильнее! Ну, и зачем ломать будущее ни в чем не повинным девчонкам или дарить жизнь следующему поколению засечников, которых гарантированно отторгнет Большой Мир?

—Не поняла?— нахмурилась женщина и приподнялась на локте.

—Что тут непонятного? Мы, засечники — тупиковая ветвь эволюции. Да, живем, пока живется и воюем, пока воюется. Но обрекать потомство на жизнь в богом забытом подземелье не собираемся.

—Но ведь проблема с внутриутробными мутациями может быть решена в любой момент, а у тебя, совсем молодого парня, в разы больше шансов этого дождаться, чем у старших!

—Теоретически может, а на практике над этой проблемой бьются не первый десяток лет, поэтому года три-четыре тому назад в положении Права, касающегося поиска второй половины среди «внешников», появилась фраза «…взрослых, трезво мыслящих и четко осознающих риски постоянного пребывания в области с максимальной плотностью магофона Той Стороны». Говоря иными словами, приведи я на Базу ту же Ярину, меня бы пинками отправили обратно за Стену. Кстати, знаешь, какое количество «внешниц» согласилось переселиться на Базу с момента первого Вторжения?

—Сколько?

—Одна-единственная! А остальные счастливчики, как-то влюбившие в себя «внешниц», живут… вернее, жили в прифортовых городках. Причем общих детей у них не было и не будет. Впрочем, даже такие семьи можно пересчитать по пальцам одной руки — как правило, союзы «внешниц» с нами, выродками, длятся считанные месяцы. До тех пор, пока им не надоедает экзотика. Поэтому тем немногим представителям последнего поколения засечников, которым повезло родиться условно здоровыми, с раннего детства отбивают всякое желание влюбляться.

Лариса Яковлевна прищурилась, некоторое время невидящим взглядом смотрела сквозь меня, а затем задала правильный вопрос:

—Получается, что ты повелся на Елизавету Перову из-за того, что она была взрослой, трезво мыслящей и, по определению, осознавала риск встреч с засечником, а Ярину и сестер Нелюбиных держал на расстоянии, чтобы не влюбить в себя девчонок и не сломать им жизнь?

Я почувствовал в ее эмоциях еще один уровень этого вопроса и ответил сразу на оба:

—Ну да. И со Свайкой изначально сошелся по той же самой причине.

Шахова обожгла меня через щуп неподдельным сочувствием, обняла и прижалась щекой к груди. А где-то через полминуты выдала неожиданный вердикт:

—Что ж, суть этой проблемы засечников поняла, но считаю, что нас троих она не касается: мы с Дашей уже обрели статус твоих женщин, никуда от тебя не сбежим и уже оценили уют твоей спальни на Базе. А девчонок, на которых я прошу хоть иногда обращать внимание, тащить в Багряную Зону совсем не обязательно. Любуйся, знакомься, флиртуй, соблазняй…

—Где? За Стеной, за которую мы уйдем в ближайшие дни?!— в сердцах воскликнул я.

—Нет, здесь!— совершенно спокойно ответила Язва.— Ведь ты, вроде как, собираешься жить на два мира, а для Багряной Зоны у тебя есть я, уже соблазненная и, надеюсь, все еще волнующая.

Справившись с очередным эмоциональным шоком, я покрутил в голове это предложение, нашел в нем серьезный изъян и задвинул куда подальше желание обойти острые углы:

—Лар, ты меня действительно волнуешь, и если я дам себе волю, то Даша почувствует это желание, как только вы обретете сродство к Разуму. А твоего ко мне не обнаружит…

Шахова подняла голову и насмешливо фыркнула:

—Рат, я тоже могу дать себе волю, и тогда от моего желания поплохеет вам обоим!

—То есть, все это вре-…

—Да, давила в себе желание и врала вам в глаза!— твердо сказала она.— Более того, продолжу в том же духе, если ты сочтешь, что «размазывать» твой интерес к Долгорукой не обязательно…

15 августа 2112г.

…Владислав Мстиславович позвонил матери в двадцать восемь минут четвертого ночи и, забыв поздороваться, хмуро поинтересовался, все ли у нас в порядке. Звонок был принят на внешний динамик комма, злости в голосе Долгорукого было хоть отбавляй, так что напряглись все, хотя только-только открыли глаза и толком не проснулись. Не дождавшись мгновенного ответа, будущий Император раздраженно задал еще один вопрос:

—Мам, ты меня слышишь?!

—Слышу!— отозвалась Даша, посмотрела, который час, взбодрила себя восстановлением и, наконец, переключилась в рабочий режим: — У нас все в порядке: до твоего звонка спали, собирались вставать в три тридцать, то есть, через минуту, а в четыре ноль-ноль — как, собственно, и договаривались — планировали выехать в аэропорт. Что-то случилось?

—Да. Расскажу… на месте. Но на всякий случай перейдите в режим «бэ-три».

—Принято!— по-армейски четко ответила она, пожелала сыну хорошей дороги, оборвала звонок, заткнула завибрировавший будильник и… хмуро посмотрела на нас: — Ну все, отдых закончился. Начинается «веселая» неделя.