Звездное небо Даркана - Георгий Смородинский

Стена наконец рухнула, и переулок заволокло целое облако пыли. Откуда-то донеслись тревожные крики. Из-за обрушившегося дома выбежал какой-то щуплый бородатый мужик. Замер, прикрыв ладонями рот, и убежал в сторону набережной, размахивая руками и что-то крича.

– Прощай, отец, – сквозь стиснутые зубы прошептал Райнек и ладонью осторожно прикрыл мертвому старику веки.

Затем он поднялся на ноги и нетвердой походкой пошел в трактир. Мстить… Хеск перед смертью визжал, как свинья, и его крики волшебной музыкой звучали для только что инициированного некроманта. Он убил там всех. Не тронул только дочь Хеска Ларку с двумя ее маленькими детьми. Она всегда так напоминала ему сестру. Потом спустился в катакомбы, обрушил за собой вход и, покачиваясь, пошел в свое опустевшее жилище…

Жалел ли он о смерти всех тех людей? Да ничуть. Когда забирали тела отца и Экима, один из жрецов сказал, что насильственная смерть, возможно, подарит им обоим лучшие перерождения в будущем. Вот и он подарил им эту возможность. И солдатам, и всем остальным. Пусть перерождаются. Ему, Райнеку, не жалко.

Некромант пожал плечами и двинулся дальше в обход кладбища. Спать совершенно не хотелось, и он решил продолжить эту свою ночную прогулку. Сказать по правде, он ничего интересного найти тут не надеялся. В простых могилах пусто, можно даже не смотреть, а могилы Древних скрыты от постороннего глаза. Опыта поисков у него нет никакого. А все эти легенды и рассказы старших учеников можно в расчет не брать. Еще трое суток, отведенных ему на задание, он будет бродить среди этих могил и ждать. Эрл Ллойсо – мастер призыва Ан Клауда – советовал не торопиться с призывом и тщательно к нему подготовиться. Но Райнеку вся эта муть с очищением сознания не нужна. Спасибо мастеру Ургаму.

Общую могилу повешенных в каком-то баронстве разбойников он нашел через пару часов после того, как случайным порталом отправился на территорию Хельстада, и кости преступников как нельзя лучше подошли для призыва. Сам призыв – формальная процедура. В Ан Клауд он, скорее всего, больше не вернется. А если и вернется, то только тогда, когда там появятся новые хозяева. Осталось только дождаться того, кто откликнется на его, Райнека, зов.

В тот день, когда погиб Боло, он с трудом добрался до своего жилища и понял, что умирает. Боль, что рвала его тело на части, усиливалась с каждой минутой. Сил хватило только на то, чтобы допить остатки воды из стоящей на небольшом столике чашки. До кровати он дойти уже не сумел. Потерял сознание. Но даже в беспамятстве боль не прошла. Он прекрасно осознавал, что лежит на потрескавшихся от времени половых досках, что входная дверь, на которую был направлен его взгляд, открыта. Понимал, но пошевелиться не мог. Он не мог даже стонать. Перед его глазами плыли неясные образы. Какие-то жуткие твари, отец с рваной раной на горле пытался ему что-то сказать… Потом все это заслонила улыбающаяся морда барона Айзека, и когда Райнек понял, что умирает окончательно, до него долетел Зов. Кто-то неизмеримо далекий пытался дотянуться до его затухающего сознания. Он выглядел искоркой, неясным лучиком в окутывающей разум тьме. Собрав всю свою волю, Райнек потянулся к нему, дотронулся и… тут же провалился в темноту.

Он очнулся от острого противного запаха. Дернулся, понял, что связан, пару раз глубоко вздохнул и медленно открыл глаза.

Небольшая, хорошо освещенная комната. Каменные, местами потрескавшиеся стены с торчащими из них железными скобами. Из обстановки только лежак в углу, голубой магический светильник и деревянное кресло, к которому он привязан широкими кожаными ремнями.

Увидев того, кто находился в комнате, и осознав наконец, куда попал, Райнек похолодел. Перед ним, скрестив руки на груди и слегка склонив голову набок, стоял отрекшийся. Ведь только они носили серые мантии подобного кроя. Он однажды побывал на Чистой площади, где в тот момент происходило аутодафе, видел тех троих, которых везли на эшафот, и запомнил. У него всегда была хорошая память.

Отрекшиеся от истинного Света служили двум Темным братьям-богам Виллу и Сирату. Их именами матери пугали своих непослушных детей. Самый сильный и организованный в Эрантии культ Темных богов, последователи которого получали силу, мучая и убивая своих жертв. Их выслеживали, сжигали и вешали, но люди продолжали пропадать, и эта незримая война длилась с того самого момента, когда Эраст Великий провозгласил себя королем и объявил награду за их головы.

Увидев, что Райнек очнулся окончательно, отрекшийся откинул капюшон и приятным низким голосом произнес:

– Меня зовут Ургам! Мастер Ургам! Здравствуй, юноша, и добро пожаловать в мою скромную обитель!

Обыкновенное, в чем-то даже привлекательное лицо. Аккуратно подстриженная бородка, четко очерченный рот, спокойный взгляд – этот человек совсем не напоминал тех уродов, о которых полушепотом рассказывали сказители во всех кабаках Вайдарры. Да, Райнеку было страшно. Очень страшно. Но показывать свой страх – верный путь на пыточный стол. Боло говорил, что сильный всегда сам определит твою судьбу, а сильные презирают трусов…

– Так уж и добро? – кинув взгляд на перетянутые ремнями руки и стараясь, чтобы его голос звучал спокойно, ответил он. – Вероятно, у меня просто несколько иные представления о гостеприимстве.

– Это для твоего же блага, – не меняя тона, ответил собеседник. – Сейчас ты узнаешь почему.

Отрекшийся поднял рукава мантии, шагнул к Райнеку и положил ладонь ему на запястье.

– Терпи, – посоветовал он.

В следующее мгновение вытатуированная на его запястье змея дернулась, зевнула, а потом быстро переползла на руку привязанного к креслу парня. Тело Райнека содрогнулось от боли. Словно тысячи раскаленных игл одновременно вонзились ему в мозг. Он выгнулся дугой и, не в силах сдерживаться, заорал.

– Все, все, успокойся, – Ургам положил ладонь ему на голову, и боль постепенно начала отступать. – Это каират, когда-нибудь ты сможешь его приручить.

– У меня будет это «когда-нибудь»? – тяжело дыша, прохрипел Райнек.

– Ты, наверное, уже догадался, что из этой комнаты есть только два выхода? – пожал плечами отрекшийся. – Один из них достаточно неприятный, а вот другой откроет перед тобой массу новых возможностей.

– Я… я должен буду кого-то пытать?

– А что в этом такого особенного? – отрекшийся удивленно приподнял бровь и усмехнулся. – У некоторых разумных пыточный стол – это единственный шанс получить право на хорошее перерождение после смерти. Так что для кого-то это даже благо. А что до твоего вопроса, то тебе лично совсем не обязательно кого-то пытать. К Силе ведет множество тропинок, и ты можешь пойти по любой из них, получая ее любым доступным для тебя способом.

Не дожидаясь ответа, Ургам освободил ему запястья. Отошел в сторону и три раза негромко хлопнул в ладоши.

– Принеси мне стул, – приказал он появившемуся в дверном проеме двухметровому детине и, обернувшись к Райнеку, добавил: – И фляжку малиссы для нашего гостя.