Флоренс Аравийская - Кристофер Бакли

– Дорогая, – настойчиво сказала ей Лейла. – Надо собраться. Возьми себя в руки.

В этот момент Флоренс услышала мужской голос с отчетливым южным акцентом. Голос сказал:

– Черт возьми, девушка, ты что-нибудь скажешь этим своим поклонницам или так и будешь стоять разинув рот, как будто выиграла конкурс «Мисс Америка»?

Голос принадлежал женщине, облаченной в оранжевую абайю. Флоренс обернулась и посмотрела на Лейлу, но та лишь усмехнулась и подмигнула.

Первым импульсом Флоренс было немедленно броситься в объятия к этому оранжевому видению. Однако в следующую секунду она поняла, что начать обниматься на виду у всех с переодетым в мусульманскую женщину агентом ЦРУ – не лучшее, что следует сделать по случаю празднования победы феминистских идей.

– Ну так чего? – сказало существо в оранжевом одеянии. – Скажи им что-нибудь. Или будем торчать здесь целый день?

Флоренс еще выше подняла правую руку, и толпа перед ней окончательно смолкла.

– Хвала Всевышнему, сестры. Я счастлива снова быть с вами. И думаю, что ваши мужья счастливы тоже!

Толпа одобрительно загудела.

– Я благодарна всем вам, а также жене эмира.

Лейла помахала рукой и негромко проговорила, не поворачивая головы:

– Не забудь про Газзи.

– И, конечно, я благодарна эмиру, – сказала Флоренс, – Льву Матара, новому Саладину… – Флоренс изо всех сил старалась не рассмеяться. – Рыцарю… и защитнику арабских женщин… по всему миру!

– Тебе не кажется, что ты чуть-чуть перебарщиваешь, дорогая?

Выражение лица Флоренс не ускользнуло от внимания Матарского Льва, сидевшего перед телевизором в своем кабинете. «Сука», – мрачно подумал он.

Однако толпа была счастлива, и это в конечном итоге было самым важным. Тем более что через несколько часов сука будет уже в самолете – и скатертью ей дорога.

Толпа продолжала скандировать: «Фло-ренц! Фло-ренц!» Лев Матара нащупал пульт дистанционного управления и, нажав пухлым, унизанным кольцами пальцем на кнопку, выключил телевизор.

– Я никогда с женщиной раньше не целовалась, – прошептала Флоренс на ухо Бобби.

Лейла заранее распорядилась, чтобы их поодиночке доставили в квартиру Флоренс, выходящую окнами на площадь Мальборо. До вылета в их распоряжении оставалось несколько часов.

– А я никогда не спал с лесбиянкой, – сказал Бобби. – Хотел, но как-то вот не срослось.

Они снова занялись любовью. Потом Бобби поднялся с кровати и подошел к балконной двери. Уже наступал вечер, и на улице зажигались огни.

– Пора выдвигаться, Фло, – сказал он, глядя на площадь.

Флоренс улыбнулась. Она закуталась в шелковые простыни и чувствовала себя совершенно счастливой.

– Ты будешь всю жизнь меня так называть? Называй меня Флоренц.

Бобби оглянулся через плечо:

– Так и знал, что это придет тебе в голову.

Она не могла отвести от него глаз. Он напоминал ей Стива Маккуина[19]– такой же белокурый, такой же кудрявый и такой же опасный. Его пистолет лежал на столике рядом с кроватью.

– Расскажи, как ты меня нашел, – пробормотала она.

– Уже рассказывал.

– Расскажи еще раз. Я люблю, когда меня спасают.

– Ну, короче… Да нет, не могу я тебе все это рассказывать. Вставай, пора одеваться.

– Тогда еще немного любви.

– Мы займемся этим в самолете.

– А это будет удобный самолет? Там будет кровать? Я хочу заниматься любовью всю дорогу. Ну как ты меня нашел? Никуда не поеду, пока не расскажешь.

– Да я тебя просто заставлю.

– А я прикую себя наручниками к этой кровати.

– Не надоели еще наручники?

– Рассказывай.

Бобби посмотрел на нее, жаждущую любви и задрапированную в простыни, как мраморная скульптура. Наконец он вздохнул, и это был тот самый вздох, который сотни тысяч лет назад издал первый мужчина, уступая первой женщине.

– Фетиш, – сказал он.

– Все, что захочешь, дорогой.

– Да нет. Я имею в виду этого парня, который прислуживает эмиру. Я его прихватил.

– Как это – прихватил?

– Он работает на французов. Я это выяснил и объявил ему, что, если он не скажет, где тебя держат, я все расскажу эмиру. И он по-быстрому мне это дело слил. Я связался с Бутросом, а потом мы с ним… Ну, в общем, вот так все и получилось.

– А как ты выяснил, что Фетиш работает на французов?

– Слушай, мы не можем поговорить о нем в самолете? Помнишь эту француженку из Ум-безира? Аннабель… Такая лапочка… Она появилась в гареме как раз в момент религиозного просветления Малика… Так вот, она работает на французов. И я до нее добрался.

– Добрался до нее или забрался на нее?

– Да какая разница.

Флоренс швырнула в него подушкой.

– Уж прости, что тебе пришлось пройти через такой ад, пока ты искал меня.

Взрыв отбросил Бобби назад на кровать. Его инстинкт сработал мгновенно, и он накрыл Флоренс своим телом. В следующую секунду на них обрушилась половина потолка.

Лицо Флоренс было крепко прижато к его груди, и она слышала, как лихорадочно колотится его сердце.

– Быстро одевайся, – скомандовал он, натягивая брюки.

Взяв свой пистолет, он осторожно подкрался к балконной двери. Всполохи пламени снизу осветили его фигуру.

– Похоже, началась твоя революция, Фло.

Флоренс осторожно подобралась к балкону и посмотрела через перила вниз.

– Заминированный автомобиль, – сказал Бобби. – Взрывчатки не пожалели.

– Лейла! – воскликнула Флоренс и начала набирать ее номер на телефоне Бобби.

Здание вздрогнуло от нового взрыва, который произошел где-то далеко. Следом за ним по всему городу взорвалось еще пять-шесть бомб. Бум, бум, бум – слышалось практически через равные интервалы.

– Действуют по плану, – сказал Бобби.

Наконец Лейла взяла трубку:

– Флоренс? Что-то происходит! Слава Богу, я успела вывезти отсюда Хамдула.

– Ты цела?

– Несколько царапин. Окна вышибло взрывной волной. У нас тут пожар. И разумеется, никто не пытается его погасить. Все заняты тем, что бегают вокруг и вопят без всякого толку. Вы где? У тебя?