Древний. Предыстория. Книга вторая - Сергей Тармашев

– Это верно, – кивнул Харальд. – Мы не Туле. Я тоже сомневаюсь в том, что Бессмертный не в курсе различий между Великими Родами Сияющих. Рода Даарийцев и Харрийцев защищают Расу от Тёмных миллиарды лет, среди Родов Свага и Туле вообще нет представителей воинской касты, хотя в тяжёлые для Сияющих времена они выставляют очень крупные флоты ратников ополчения. Скорее Бессмертный мог не знать об особенностях Туле, нежели наших.

– Всё он знал, – Торбранд кивнул на изображение размозжённого термоядерным взрывом перерабатывающего комплекса. – Это уловка. Такая же, как его бахвальство перед горсткой запуганных измученных пленных на тему атаки Асгарда. Он предпринял всё это с целью отвода глаз. Нужно искать истинную причину, здесь должно быть что-то ещё.

– И это тоже верно, – вновь согласился Харальд. – Бессмертный заранее делал ставку на то, что мы первым делом захотим разыскать перерабатывающий комплекс или хотя бы то, что от него осталось. Он знал, что мы его найдём. И установил здесь гиперпространственный маяк, чтобы мы решили, что разрушили его планы, и успокоились. Хотя спокойствие теперь будет относительным.

– Маяк успел установить устойчивую связь? – нахмурился Торбранд.

– В сто тридцать шестой штурмовой считают, что да. – Харальд мрачно покачал головой. – Это значит, что где-то в пространстве низких энергий какая-нибудь из цивилизаций Тёмных могла успеть отправить в прыжок боевой флот. Сигнал просуществовал совсем недолго, но в низкоэнергетическом пространстве триллионы галактик, и все они сейчас покорны воле Высокомерных Тёмных. Если кто-либо из Чужих ждал этого сигнала, то флоты врагов уже движутся сюда. И численность их может оказаться огромной. Кто знает, сколько тёмных цивилизаций услышало сигнал?

– Оттуда они будут ползти сюда через гиперпространство десятки тысяч лет, – Торбранд поморщился. – Хотя им в анабиозе спешить некуда. Получается, что анабиозное оборудование и гипердвигатели Тёмных выдержат столь долгий срок? Раньше мы с подобной живучестью машинерии Тёмных не сталкивались. Но Бессмертный же на что-то рассчитывал, когда выставлял этот маяк.

– Рассчитывал, – кивнул Харальд. – Наверняка тут не обошлось без вмешательства Высокомерных Тёмных. Раньше в пространстве низких энергий нашего слоя Вселенной таких технологий не было. Они технократы, любое их оборудование изнашивается рано или поздно. Техногенный гипердвигатель слишком сложное устройство, чтобы бесперебойно проработать десять-двадцать тысяч лет без обслуживания. То же касается анабиозного оборудования. Даже если какая-то из цивилизаций Тёмных сумела изобрести что-то подобное, то такая технология не смогла бы распространиться по всему пространству низких энергий незаметно для нас. Они же каждый за себя. В первую очередь они применяют новые технологии для захвата ещё большей власти, во вторую – начинают ими торговать повыгоднее. Случись что-либо подобное в масштабах триллионов галактик низкоэнергетического пространства, наша разведка была бы в курсе. Да и контактёры Жизнь Рекущих быстро бы заметили такое в Едином Информационном Поле.

– Значит, это дело рук Высокомерных Тёмных, – Торбранд на мгновение задумался. – Раз этот Бессмертный зачастил нам попадаться, то можно предположить, что он получил бессмертие недавно и сейчас выслуживается перед своим Хозяином. Оправдывает оказанное доверие. Тогда всё сходится. Тёмный Бог применил вышние технологии. Возможно, каким-либо образом разогнал ушедшие в гиперпрыжок полчища своих рабов божьих, и их корабли не зависят от собственных гипердвигателей. То же можно предположить и о пребывании в анабиозе. Но тогда для Тёмных это дорога в один конец. Своими силами им не вернуться в родные Миры.

– Когда Высокомерных Тёмных интересовали такие мелочи? – усмехнулся Харальд. – Это не волнует даже обычных правителей Тёмных рас, не то что Бессмертных или Высокомерных. Другой вопрос в том, что для успешного нападения по принципу «дорога в один конец» требуются поистине огромные силы.

– Выходит, с тех пор, как мы перемололи их в эпицентре высоких энергий, они собрали ещё.

– Выходит так, – помрачнел Харальд. – Эта Асса будет идти ещё долго. Высокомерные не зависимы от времени, но у нас от него никуда не денешься. Даже если мы сумеем победить прежде, чем направленные сюда сегодня полчища Тёмных достигнут этого места, сражение все равно состоится. Ибо назад им дороги нет, а, учитывая количество, они вряд ли захотят сдаться без боя.

– А ещё мы не знаем, как быстро они сюда пожалуют, – подытожил Торбранд. – Высокомерный Тёмный мог разогнать их очень по-разному. Полагаю, стоит уточнить, не происходило ли в это же время что-либо подобное в других Галактиках. Особенно в противоположной от нас части пространства высоких энергий. Нужно известить Совет Касты. Теперь придётся держать этот участок пространства под постоянным наблюдением.

– Уже известили, – уточнил Харальд. – И в Совете пришли к такому же выводу, что и мы: это лишь во вторую очередь отсроченный удар Тёмных. В первую очередь это отвлекающий маневр. Бессмертный хотел скрыть от нас что-то более важное. Поэтому мы возвращаемся в Даарию по маршруту Бессмертного. Будем повторять все его перемещения в точности и тщательно обследовать пространство в каждом месте, где он успел появиться прежде, чем его нашла патрульная группа.

Зависшая в свечении пилотского поста Алина слегка шевельнула плечом, тщательно следя за тем, чтобы движение вышло минимальным, и вслушалась в отклик Кристалла Тонкой Настройки. Пилотский пост принял посланный ею импульс, и его атомная решётка завибрировала, запуская каскады усиления. В режиме тонкой настройки все энергопотоки протекали с многократно замедленной скоростью, что давало возможность отследить поведение сигналов на любой стадии усиления вплоть до финального резонанса, и Алина вновь рассчитала конечные данные. На этот раз коэффициент эффективности взаимодействия системы «Пилот – Кристалл» удалось поднять почти на максимум. И это «почти» её не устраивало. Не хватает какой-то пары тысячных процента, вроде бы мелочь, но это только на первый взгляд.

Пилот Сияющих, зависший в свечении пилотского поста, управляет кораблём всем телом. Этим он отличается от операторов других постов. Стрелок ведёт огонь при помощи Боевых Кристаллов, упирающихся ему в руки и ноги. Энергия на производство выстрела выдаётся из личного энергоконтура напрямую, поступает на атомные решётки того или иного резонатора, проходит фазу усиления, после чего подается на Орудийные Кристаллы и так далее. Захват целей осуществляется головным мозгом, но непосредственное наведение производится руками и ногами, для чего, собственно, свечение стрелкового поста и подаёт оператору Боевые Кристаллы. Действия Блюстителя подразумевают намного больше движений, ибо ему приходится иметь дело с множеством оборудования, но самая отточенная моторика и рефлексы всё-таки у пилота. Ведь в отличие от Блюстителя, его эффективность напрямую зависит от скорости действий и реакции.

Поэтому внутри пилотского поста энергопотоки сжимают тебя сильнее, чем в любом другом свечении, и их чувствительность на порядок выше. Внутреннюю физику пилотского поста не перепутать даже во сне, не то что с закрытыми глазами. Корабль чутко прислушивается к каждому твоему движению. Ведь в режиме полного слияния с корабельным контуром пилот не только становится частью корабля, фактически он сам летит сквозь космос, а корабль лишь повторяет его движения, многократно усиливая активность энергопотоков личного контура пилота. Хочешь, например, изменить прямолинейное движение на вектор, направленный вправо-вверх, или ты пожелала развернуться вокруг оси на сто восемьдесят градусов – придётся разворачиваться по-настоящему. Только со стороны этого заметно не будет, ведь корабль провернётся вместе с тобой. Во время пилотирования у пилота задействована не только энергетика личного контура, но и каждая мышца. В общих чертах всё так же, как при личном полёте, только гораздо сложнее. Первые две недели, когда в Учебном Центре начались серьёзные занятия по пилотированию, мышцы у Алины ныли, не переставая. Каждое утро начиналось с регуляции своего потока, чтобы избавиться от неприятных ощущений. В общем, пилоту, который летает много и умело, поправиться не грозит.