Трамвай идет в депо - Марина Серова

Я выскользнула из-под навеса, быстро забежала за угол и, упав в снег, забралась в гущу росших под окнами кустов. Тут была разбита целая ландшафтная композиция. Под высокими кустами стелился синеватый можжевельник. Острые иголки оцарапали мне лицо и руки. Я постаралась забиться как можно ближе к земле, хоть это и было непросто. Сверху натянула белую хламиду и подгребла немного снега. В темноте меня никто не должен заметить. Долго я так не пролежу, но следовало убедиться, что за мной нет погони.

Я попыталась выровнять дыхание. Сердце колотилось так сильно, что мне казалось, его слышно во всем поселке. Меня съедала тревога. Окна гостевого домика выходили на эту сторону. Если кто-то выглянул на улицу в этот момент, то видел, как я прячусь. В этом случае меня уже ничто не спасет. Но если допустить, что нападавших отвлек Крот – а он наверняка сделал все, чтобы у меня было больше времени спрятаться, – шансы есть. Надо только успокоиться и сообразить, что делать дальше.

Однако времени сосредоточиться у меня не было. Под навесом послышались шаги. Кто-то осторожно обошел машину. Я нащупала кобуру под курткой и вдруг поняла, что она пуста. В панике я начал шарить вокруг себя и вспомнила, как расстегнула ее раньше, когда в нашу сторону шла девица с пистолетом. Застегнуть забыла, и, пока впопыхах пряталась, пистолет, очевидно, выпал.

– Что за нахрен? – послышался глухой хриплый голос недалеко от меня.

Я замерла, пытаясь унять панику. Заметить не должны: темнота, снег и кусты, по идее, скрывают мое присутствие от посторонних глаз, – но все могло случиться.

Я приподняла голову и глянула сквозь ветки. У края навеса стоял рослый мужчина в форме охранника. Он разглядывал что-то перед собой. Потом присел и за рукоять вытащил из снега мой пистолет.

«Черт!» – завопил в голове внутренний голос.

Мужчина повертел оружие в руке и сделал два шага вперед, вглядываясь в чернеющую перед ним ночь. Знал бы он, что я лежу в кустах в двух метрах от него!

Охранник постоял так минуту, после чего достал из-за пояса фонарь и включил его. Этого еще не хватало! Бледно-желтый луч заметался по лужайке. Пару раз мне показалось, что он выхватил из темноты и мое лицо, но свет, вероятно, осветил только верхние ветки. Я закрыла глаза, но тут же открыла их, услышав, что мужчина начал движение.

К счастью, он шел не ко мне. Но радоваться было рано – охранник, загребая снег берцами, медленно брел в сторону забора. Следы! – догадалась я.

Фонарь осветил яму, оставленную нашими телами, потом метнулся за забор. Я молилась, чтобы охранник решил, что Крот пришел в одиночку. Снегопад не прекращался и многое замел за то время, что мы провели здесь. Возможно, здоровяк и не поймет, что следы оставлены не одним человеком, а двумя.

Охранник пошел обратно, постоянно оглядываясь. Мне показалось, что из домика донесся чей-то протяжный вздох – как будто кто-то охнул от боли. Надо срочно что-то предпринять. Удержание человека было достаточным основанием для полиции, чтобы вломиться, но формально это Крот был преступником, который залез в чужой дом и попался охране.

Теоретически охранник должен был сам вызвать полицию. Однако я понимала, что этого не произойдет. Иначе сотрудники правопорядка, войдя в гостевой домик, найдут похищенную семью. Даже если их там уже нет, Крот скажет полицейским о подозрении в похищении, и они все равно будут вынуждены проверить. Значит, никакой полиции не будет. Сейчас моего проводника избивают или убивают внутри гостевого домика. Единственное, что я могу сделать – найти доказательства похищения для Кирьянова, чтобы у него было основание зайти на территорию.

Размышляя, я повернулась на затекшей руке и вдруг заметила, как легко она ушла в почву. Земля под кустом была не мерзлая, а рыхлая. Задыхаясь от волнения, я разгребла ее негнущимися пальцами и застыла, осознав, что моя рука легла в чью-то ладонь, твердую и холодную, как у статуи.

Вмиг стало жарко.

Я медленно достала из внутреннего кармана куртки смартфон и осветила страшную находку. Передо мной, присыпанная землей, застыла человеческая рука. Стараясь сохранять здравый рассудок, я еще немного разрыла землю. Рука торчала из рукава свитера и уходила глубже под землю. Пальцы мужские, ногти короткие. Мне стоило бы откопать больше, но я внезапно поняла, что не смогу этого сделать. Не смогу наткнуться на лицо того, кого искала все эти дни. Потому что сомнений у меня не было – рука принадлежала главе компании «Тарасов-транс» Олегу Юрьевичу Одинцову. Я сфотографировала ее, после чего отправила фото Кирьянову.

И в этот момент буквально кожей почувствовала чье-то присутствие неподалеку. Стараясь двигаться как можно незаметнее, я пригляделась. Из-за угла дома вышла мохнатая тень на четырех лапах. При виде нее я ощутила, как мой желудок прилип к позвоночнику. Тень постояла, принюхиваясь. На фоне снега, освещенного садовыми фонарями, четко вырисовывалась мощная, как у тигра, голова.

«Это конец!» – пронеслось в моей голове.

Животное утробно зарычало, почуяв мой запах. Меня прошиб мокрый противный пот. Я почувствовала, как паника затуманивает сознание, и больно ущипнула себя за запястье, пытаясь вернуть себе способность мыслить хладнокровно.

Мозг лихорадочно заработал, ища спасение. Звать на помощь некого – пока кто-то прибежит, меня уже съедят. Справиться с собакой мне не под силу. Пистолета под рукой нет – застрелить ее не удастся. Остается одно – бежать. Но, как известно, убежать от собаки невозможно. Надо чем-то ее отвлечь.

Пес начал медленно двигаться в мою сторону. Я встала в полный рост, стаскивая с себя белый маскировочный халат. Его рык стал более угрожающим. Пасть оскалилась. Краем глаза я посмотрела в сторону ограды, пытаясь понять, где конкретно мы с Кротом перелезали через прутья, но потом сообразила, что глупо прятаться от камеры в слепом пятне. Полиция и так скоро будет здесь. Моя задача – дожить до этого момента.

Резко сорвавшись с места, я рванула к забору. Пес последовал за мной, на удивление, не издав ни звука. Пары шагов мне хватило, чтобы понять, что он сейчас меня схватит. Я проваливалась в глубоком снегу, и лишь то, что самому псу было тяжело прыгать по пояс в сугробе, спасло меня от его зубов.

Я развернулась, потрясла халатом и швырнула его в сторону как можно дальше от себя. Пес инстинктивно кинулся к хламиде и вцепился в нее с утробным ревом. Этого хватило, чтобы добежать до ограды и поставить ногу на кирпичное основание.

Я схватилась руками за прутья и подтянулась, но в тот же миг вторая моя нога оказалась в пасти лохматого чудовища. Боль пронзила лодыжку. Зубы собаки остервенело мяли мою ступню, а сапог, увы, был слишком тонким, чтобы служить защитой. Я взвыла и попыталась стряхнуть пса со своей несчастной конечности, но, увы, безуспешно.

Собака начала стаскивать меня на землю, и я увидела, что это уже другая псина. Первая по-прежнему рвала на тряпки халат, который я отбросила, убегая. Из последних сил я рванулась вверх и услышала, как сзади кто-то кричит и зовет собак: