Конец начала - Гарри Тертлдав

вода океана не окрасилась кровью. Именно за этим он сюда и прилетел. Если бы этих моряков спас гидросамолёт, они бы продолжали доставлять неприятности Японии. Если же они смогут добраться до Оаху, либо другого острова, местные, враждебно настроенные к японцам, жители, коих полным полно, наверняка, их укроют. О подобных неприятных возможностях можно не беспокоиться.

   Довольный собой, Синдо развернулся в сторону Оаху.

   Длинная колонна салаг шагала по грязи под проливным дождём где-то на юге Калифорнии, притворяясь, что эта местность им незнакома. Лестер Диллон провёл достаточно много времени в Кэмп Эллиот, чтобы знать лучше. Молодняк, желавший стать морпехами, выглядел просто жалко.

   Диллон тоже выглядел жалко, только он старался этого не показывать. Его подопечные были убеждены, что у него имелся иммунитет к отвратительной погоде. Что с того, что капли дождя стекали по его шее, что ботинки чавкали в грязи? Он - взводный сержант. В данный момент, он - взводный сержант, который попивает кофеек с бренди, но этим щенкам об этом знать не положено.

   - Я вас не слышу! - рявкнул он, перекрикивая шум дождя.

   Салаги запели походную песню. Очевидно, ливень поумерил их пыл. Диллон и сам это понимал, но делать ничего не собирался. По идее, ничто не должно умерять пыл морпехов. Именно в этом была их суть. Если это удастся дождю, в бою будет только хуже. В бою обязательно будет хуже, но они должны притвориться, словно ничего не происходит. Бойцы заревели песню:

   Желтоклювый попугай

   Прилетел нагадить в чай.

   Я ему пробил с ноги -

   Вышиб нахуй все мозги!

   - Всё равно не слышу! - выкрикнул Диллон, но уже не так зло - бойцы орали так, что могли поднять и мертвеца. Они становились крепче. Когда они только приступили к тренировкам, подобный марш под дождём выжимал из них все силы. Сейчас они держались стойко. На физические нагрузки им уже плевать. Это было частью подготовки к тому, кем они должны стать. Но это ещё не самое трудное. Большинство из них до службы были фермерами и заводскими рабочими, так что физического здоровья им не занимать. Но одной хорошей физической формы недостаточно, чтобы стать морпехом.

   Смогут ли они действовать вместе? Смогут ли они заботиться о боевых товарищах, о своём подразделении лучше, чем о самих себе? Смогут ли пожертвовать жизнью, чтобы выручить товарища, зная, что тот будет готов на то же ради них? Пойдут ли они вперед, когда остаться на месте будет равнозначно отступлению?

   Если они всё это смогут, если смогут делать всё, что нужно, не раздумывая, то станут первоклассными морпехами.

   Диллон уже и не помнил, как сам познал всё это. Он прекрасно понимал, что они всё поймут до того, как он сам отправится На Ту Сторону. То, что он видел во Франции, то, что он там вытворял, лишь убеждало его в этой мысли.

   - Сержант? - обратился к нему один салага.

   - Ну? - прорычал Диллон.

   Ему хотелось, чтобы новобранцы считали его богом, причём злым богом.

   - Забавно!

   Это слово смутило Диллона. За все годы, проведенные в Корпусе, он ещё ни разу подобного не слышал.

   - А не должно быть забавно, мать твою, - рявкнул он после непродолжительных раздумий. - Это тебе не пикник. И не забава. Япошки грохнут тебя нахуй при первой же возможности. Они это отлично умеют. Значит, мы должны быть лучше. Тебе ясно, мудила?

   - Так точно, сержант! - ответил салажонок. На вопрос "Тебе ясно?" нужно отвечать наилучшим образом, иначе будет плохо. Плохо будет в любом случае.

   - Ну-ка, падай и давай - пятьдесят отжиманий, - прорычал Диллон. - Забавно ему, блядь!

   - Есть, сержант! - выкрикнул боец.

   Это был здоровый светловолосый широкомордый детина по фамилии Ковальски. Пятьдесят отжиманий, да под дождём, да в грязи - это совсем не шутки. По окончании упражнения он был весь измазан в грязи и совершенно измотан. Диллон не был уверен, что и сам бы справился с таким упражнением. Ковальски же, наверняка, скорее бы помер, чем облажался. Именно так и ведут себя морпехи. Закончив, он вскочил на ноги. Он качался, его лицо было багрово-красным, но боец был готов продолжать марш.

   - Всё ещё забавно? - поинтересовался Диллон.

   Судя по выражению его лица, парень хотел ответить утвердительно. Но он оказался не совсем глуп.

   - Никак нет, сержант!

   - Ладно. Встать в строй.

   После горячего душа и стирки, он рассказал об этом случае в клубе для младших командиров. Датч Вензел мотал головой, словно не мог поверить его словам.

   - Забавно? - переспросил он. - Куда, блядь, катится этот мир?

   - Ещё бы, - ответил Диллон. - Интересно, будет ему забавно, когда его сослуживцу брюхо прострелят? Будет ли ему забавно, если подстрелят его самого? Это же работа, господи! Её нужно выполнять, и выполнять хорошо, но "забавно"? Причём, говорить об этом вслух, Датч!

   - Спокойнее, братан, спокойнее.

   Вензел предупреждающе вскинул руку.

   - Ты не перед той паствой проповедуешь.

   - Ладно, ладно, но меня это выбесило.

   Лес помотал головой. Он всё ещё не мог поверить в случившееся.

   - Забавно!

   - Не грызи себя, - сказал ему Датч. - Это же салаги. О, слышь, хорошую новость скажу.

   - Трави, - бросил Диллон. - Может, перестану думать об этой херне.

   - Я слыхал, спустили на воду новый авианосец. Кажется, наши начинают готовиться поквитаться с япошками за прошлое лето.

   Лес кивнул.

   - Это наверняка. И ты прав - это хорошая новость. И как его назвали?

   - "Эссекс", - ответил Вензел. - Вероятно, готовятся ввести и другие.

   - Было бы неплохо. Нужно быть готовым потерять как минимум один. Мы должны уничтожить все их силы и оставить резерв, который разберется с наземной авиацией. Если его у нас не окажется, лучше вообще не начинать.

   - Ага, ты это понимаешь, я понимаю, но понимают