Судьба убийцы - Робин Хобб

– Фитц Чивэл! Я пришел, потому что хотел незамедлительно поделиться добрыми вестями. С другого берега реки прислали голубя. Смоляной только что прибыл туда.

– С другого берега?

Выпитый накануне бренди отозвался болезненным гулом в моей голове.

– Из Заречья. Баркасу легче пробраться туда, чем швартоваться здесь, и капитан Лефтрин предпочитает разгружаться там, а мы потом перевозим доставленное на пароме – небольшими партиями. Смоляной пришел с полным трюмом: он привез рабочих для фермы, дюжину коз, мешки зерна. Три дюжины цыплят. Мы надеемся, что козы приживутся лучше, чем овцы. С овцами у нас ничего не получилось, – кажется, зиму пережили только три. А цыплят мы на этот раз не будем выпускать из курятника. – Он чуть склонил голову к плечу и извинился: – Прости, что разбудил тебя так рано. Прежде чем корабль сможет взять пассажиров, на нем надо навести чистоту. Это займет день, возможно – два. В самом худшем случае – три. Но скоро вы сможете отправиться в путь.

– В самом деле прекрасные новости. – Я постарался выудить из своей гудящей головы хоть немного вежливости. – Ваше гостеприимство выше всяческих похвал, однако нам не терпится продолжить путешествие.

Он кивнул, с его головы на пол упали капли.

– Мне еще нужно известить других. Прости, но я вынужден покинуть тебя.

И Рэйн ушел, оставляя за собой влажный след в коридоре. Я попытался представить, как Дьютифул лично приходит к гостю, чтобы сообщить ему нечто подобное. Глядя вслед Рэйну, я на миг позавидовал тому, как непринужденно общаются торговцы драконов. Возможно, в прошлом я многое понимал неправильно. Возможно, будучи бастардом, я обладал куда большей свободой, чем принцы, вынужденные жить по правилам.

Когда я закрыл дверь, Шут подполз к краю постели:

– Что случилось?

– Король Рэйн принес новости. «Смоляной» причалил на другом берегу реки. Мы сможем отправиться в путь через день-два.

Шут свесил ноги с кровати, сел и ссутулился, подперев голову ладонями.

– Ты напоил меня, – с упреком сказал он.

Я так устал лгать…

– Мне нужно было многое выяснить, Шут. Так или иначе тебе пришлось бы рассказать мне.

Очень медленно и осторожно он оторвал голову от ладоней и поднял ее.

– Я очень зол на тебя, – сообщил он тихо. – Но мне следовало догадаться, что ты так поступишь. – И снова уронил голову на ладони. А потом невнятно пробормотал: – Спасибо тебе.

Он выбрался из кровати, двигаясь так, будто боялся, что его мозг может выплеснуться из черепа, и заговорил голосом Янтарь:

– Тимара просила меня найти время побеседовать с ней. Думаю, ей не терпится узнать побольше о Серебре у меня на пальцах и о том, как оно на меня действует. Пожалуй, сегодня я навещу ее. Ты не мог бы позвать Спарк, чтобы она помогла мне одеться?

– Конечно.

Но от меня не укрылось, что Шут не предложил мне отправиться с ним.

* * *

После обеда дождь прекратился, и я осмелился выйти на прогулку в сопровождении Ланта. Мне хотелось повидать башню с картой – План-башню, как ее тут называли. Впервые я побывал там много лет назад, когда случайно провалился в столп и попал в Кельсингру. Подробные карты, подаренные Чейдом и Кетриккен, пропали, когда на нас напал медведь. Я надеялся освежить воспоминания о них, взглянув на карту Элдерлингов. Но не успели мы уйти далеко, как где-то бешено затрубили драконы и раздались восторженные крики людей.

– Что это? – спросил Лант и тут же добавил: – Надо вернуться к остальным.

– Нет. Это приветственные крики. В город возвращается дракон, который долго отсутствовал. – Порыв ветра донес до меня имя. – Тинталья возвращается. И я бы хотел снова увидеть ее.

– Тинталья… – благоговейно прошептал он. Глаза его широко распахнулись. – Риддл рассказывал о ней. Драконья королева, она прилетела, чтобы помочь освободить Айсфира, а потом поднялась с ним в небо, чтобы спариться. Это она заставила Айсфира положить голову на камни очага в доме королевы Эллианы, тем самым выполнив обещание, которое Эллиана заставила дать Дьютифула.

– Так ты все это знаешь?

– Фитц, это знает каждый ребенок в Шести Герцогствах. Нед Счастливое Сердце поет об этом в своей песне о драконах. Там еще есть слова: «Синее сапфиров и ярче золота». А теперь я увижу ее своими глазами!

– Надеюсь, мы увидим ее! – сказал я громко, пытаясь перекричать трубный рев множества драконов.

Они взмыли в небо, то ли приветствуя королеву, то ли бросая ей вызов. Это было поразительное зрелище, в равной мере прекрасное и ужасающее. Драконы носились и кувыркались в воздухе, как стрижи перед грозой, – птички размером с дом. Они сверкали и искрились в пасмурном небе, словно не создания из плоти и крови, а ожившие груды самоцветов.

А потом в отдалении над лесом я увидел Тинталью. Она описала огромный круг и стала снижаться по спирали. Я не мог отвести от нее глаз. Сердце трепетало от восхищения, и я поймал себя на том, что помимо собственной воли широко улыбаюсь. С трудом я заставил себя на миг оторваться это этого зрелища, чтобы взглянуть на Ланта, и увидел, что он смотрит в небо, прижимая руки к сердцу, и весь светится.

– Драконьи чары, – прохрипел я, не в силах стереть улыбку со своего лица. – Будь осторожен, Лант, а то того и гляди запоешь!

– О, синее сапфиров и ярче золота! – произнес он напевно, и в голосе его звенела страсть. – Ни одна ода менестреля не в силах передать ее красоту! Золотом и серебром сверкает она, синева ее глубже цветом любых самоцветов. О Фитц, я смотрел бы и смотрел на нее вечно!

Я ничего не сказал. В Шести Герцогствах в эти дни уже ходили из уст в уста рассказы о драконьих чарах. На одних они вовсе не действуют, другим достаточно увидеть пролетевшего в отдалении дракона, чтобы пасть жертвой этого колдовства. Лант не услышит меня, что бы я ни сказал, но, вероятно, морок рассеется, как только драконица скроется из виду. Если бы я не держал постоянно свои стены высоко поднятыми, защищаясь от магии Кельсингры, то, наверное, сейчас так же забыл бы обо всем.

Вскоре стало понятно, что драконица намерена опуститься на площадь перед Гостеприимным домом. Лант поспешил туда, и я за ним. Но как ни торопились, когда мы подошли, драконица уже была на земле, и к ней на площадь стали стекаться Элдерлинги и младшие драконы. Лант рванулся было вперед, но я удержал его.

– Королева Малта и король Рэйн. И их сын. Они первыми должны приветствовать ее.

Так и произошло. Даже драконы Кельсингры почтительно держались на расстоянии, чего я совсем не ожидал. Тинталья сначала дважды тряхнула крыльями, словно желая убедиться, что каждая чешуйка на месте, а потом медленно и лениво их сложила, вызвав хор восхищенных вздохов. Появились королева Малта и король Рэйн, за ними шел Фрон. Я заметил, что Малта наскоро прихорошилась по такому случаю, а Рэйн надел чистую тунику и пригладил волосы. Фрон широко улыбался в благоговейном изумлении, однако Малта улыбалась более сдержанно; лицо ее было почти застывшим, когда она спустилась по ступеням и остановилась перед Тинтальей. Рядом с драконицей она казалась совсем крохотной, но я поймал себя на мысли, что вижу встречу двух королев, и не имеет значения, насколько одна из них крупнее другой.