Месть Тьмы. Кровь за кровь - Сергей Тармашев

– Лорд Занладир? – Белый Маг обернулась к Верховному волшебнику Сабии.

– Все, кто держал слово в этом помещении, сказали правду! – Фиолетовый чародей смотрел на лежащую в своей ладони Каплю Правды. – Боюсь, причины произошедшего гораздо более запутаны, нежели видится нам на первый взгляд… Леди Милената? Миледи? Вы слышите меня?

Все немедленно воззрились на Белого Мага. Глаза великой целительницы были закрыты, дыхание тяжело, руки тряслись, вцепившись во флягу так, будто сия ёмкость была раскалена, и волшебница изо всех сил пыталась не разжать обгорающие до костей пальцы. Внезапно она пошатнулась, роняя флягу, и осела на руки подхватывающих её Эльфов.

– Благодарю… – Милената Эльфийская встала на ноги, судорожно выдыхая, – вас… милорды… – Она потёрла руками виски и сплела короткое заклинание, излившееся на флягу. – Мне… лучше. Я видела Главный Стан… сколько жизней погублено… Сие чудовищно… всюду мёртвые дети…

Белый Маг на несколько ударов сердца умолкла, из её глаз скатились слёзы. Наконец, она взяла себя в руки и сообщила:

– Но не авлийские государственные мужи содеяли это. Я видела человека, держащего в руках эту флягу. Он стоял посреди Главного Стана… он торговец… он что-то залил в эту флягу… Потом… он отдал её своим спутникам. Все они мертвы, но сам он жив. Я чувствую это… Простите меня, милорды, но более я не смогу ничего увидеть… Слишком больно… столько оборванных жизней… крохотных жизней… остановите войну… здесь нет виновных…

Слёзы вновь хлынули у неё из глаз, и она безучастно села прямо на пол, не издавая ни звука и не реагируя на окружающих. Вокруг неё немедленно началась суета, потом Белому Магу стало лучше, и обсуждения продолжались ещё два часа. Домелунг Пятнадцатый приказал начать поиски неизвестного торговца немедленно, и Тайная Полиция взялась за дело ещё до того, как сия встреча закончилась. Итогом её стало решение об окончании войны, принятое Орками и всеми высокоранговыми магами с обеих сторон. Орда вернулась в Ругодар, Эльфы убрались в Эльсириолл, и никто не пожелал компенсировать Авлии разрушения и гибель множества граждан. Словно убитые Орками авлийцы были чем-то хуже, нежели умерщвлённые каким-то там торговцем Орки.

Ненависть к Оркам и Эльфам в народе подскочила до грандиозной величины, и, пожалуй, впервые Домелунг Пятнадцатый был искренне и полностью согласен со своими подданными. Всяческие контакты с Ругодаром прекратились сами собой, и даже караваны, уходящие на противоположный берег Симиллы, принадлежали мергийским купцам. Однако закончилось всё ещё более категорично.

Спустя месяц Тайная Полиция отыскала торговца, доставившего в оркский стан армейскую флягу. Им оказался некто Сезус, имевший торговые контакты с тем самым кланом порядка десяти лет. Как, зачем и почему сей торговец содеял столь жуткое злодеяние, выяснить так и не удалось. Потому что сыщики Тайной Полиции, шедшие по следу Сезуса, обнаружили его мёртвым в одном из столичных постоялых дворов. Вместе с ним в тот же день был обнаружен труп какого-то мелкого торговца краденым. Оба тела имели в спинах воткнутые иглы с ядом и были ограблены полностью. Ни следов, ни свидетелей убийствам не нашлось, и следствие на этом пришлось завершить.

Орки немедленно заявили, что Люди специально устроили подобный финал, дабы не нести ответственности и сокрыть истину. Всеобщая обоюдная ненависть вспыхнула ещё сильнее. Зеленокожие твердили о ста восьмидесяти тысячах убитых детей и женщин, Авлия скорбела о потерях втрое больших, пусть даже большинство из павших были воинами. Сожжённые города и разграбленные хозяйства красноречиво напоминали о том, как выглядят истинные лица Ругодара и Эльсириолла. Закончилось всё тем, что Орки прекратили всякое общение с Людьми вообще, вне зависимости от Королевства, а их пострадавший клан заявил, что оставляет за собой право ходить на Авлию в набеги в частном порядке.

Надменный Эльсириолл никак не отреагировал на сие заявление Детей Ругодара, чем усилил и без того немалую ненависть простого люда. И без того нечастые контакты Людей с Эльфами стали и того реже. Впрочем, сие Домелунга Пятнадцатого никак не расстроило. Ибо никакой пользы от Эльсириолла Авлии не было, и чем дальше надменные выскочки будут находиться от его Королевства, тем спокойнее будет его правление. Надеяться на их помощь не приходилось и в былые времена, сейчас же она не требовалась и подавно. Авлии предстоит зализать раны, поднять из пепла сожжённые города и усилить пограничные укрепления.

Впрочем, теперь основное внимание необходимо сосредоточить на границе с Ратхаш. Дети Пустыни уже знают о прошедшей войне, и вскоре множество ушлых ханов пожелают испробовать на прочность рубежи ослабленного вторжением Королевства. Кровь авлийских солдат будет литься ещё долго, да сразит Эрдис Щедрейший всех Орков и Эльфов, явившихся тому виной.

Холодный встречный ветер крепчал всё сильней, увеличивающиеся в размерах волны вскипали пенными гребнями, и свойственная всякому Вакри способность ощущать настроение океана подсказывала, что там, впереди, прямо по курсу, бушует могучий шторм. Горизонта давно уже не было видно из-за бесконечных размеров грозового фронта, затянувшего небеса, и стоящий у бушприта немолодой вакриец с тревогой вглядывался в далёкие вспышки исполинских молний, каждое мгновение озаряющие клубящуюся чёрными тучами штормовую тьму, заполонившую собою пространство между небом и океаном.

Выстроенная в форме благородного осетра рыбацкая шхуна всё ближе подходила к опасным водам, качка усиливалась, и стоящему у бушприта немолодому вакрийскому моряку приходилось держаться за леер обеими руками. Волны прирастали высотой каждую минуту, резкие порывы и без того сильного ветра швыряли в моряка охапки водяных брызг, и по его штормовому плащу на палубу обильно стекали солёные струи. Здесь, в этих широтах, Хмурый Океан был воистину хмур и целиком оправдывал своё название.

– Капитан! – Сквозь свист ветра и шум кипящих волн донёсся призывный крик.

Немолодой вакрийский моряк увернулся от летящей в лицо воды, сорванной ветром с ударившей в корабельный борт особенно крупной волны, и обернулся в сторону рубки. Там, возле стоящего за штурвалом матроса, находился его старпом, напряжённо взирающий вперёд.

– Мы подошли к шторму слишком близко! – прокричал старпом. – Никто не знает, где начинаются смертельные воды! Воронки, таящиеся в здешних водах, огромны! Шхуна не выдержит попадания в такой водоворот!

– Держать курс! – протяжно крикнул в ответ капитан. – Ещё полмили! Я чувствую, что мы сумеем избежать опасности! Клянусь Богами Океанских Глубин!

Старпом, удерживаясь одной рукой за поручень, второю рукою нащупал прикрепленный к поясу страховочный фал и пристегнул себя к штормовой уключине. После этого он проделал такое же действо с рулевым матросом и подал знак капитану. Тот махнул рукой, сообщая, что понял, и вернулся к наблюдению за океаном. Водяная бесконечность за бортом была рассержена не на шутку, и вскоре шхуна окажется во власти шторма.