Улыбка зверя - Андрей Молчанов

За два часа репетиций со своей сестрой Ксенией под его художественным руководством они подготовили маленький спектакль, финалом которого должно было стать если не объяснение в любви и предложение руки и сердца, то уж по крайней мере непреодолимое стремление заезжего иностранца к продолжению знакомства с очаровательной сестрой нового партнера.

Покинув кабинет Колдунова, Рвач заблаговременно навестил ресторан, очистил его от всякой случайной швали, выдворил бандитских “шестерок” с наиболее характерными рожами и дал команду организовать несколько столиков со статистками, растолковав менеджеру, что по преимуществу необходимы круглолицые простушки с полными телесами. Таким образом он задумал создать соответственный общий фон, который выгодно оттенял бы эффектную внешность его сестры. Затем оценил место за столом, куда следовало бы усадить американца, дабы тот мог хотя бы вскользь озирать зал из уютного закутка, отделенного от прочей публики прозрачной стеной, составленной из аквариумов, а также решеткой, увитой вечнозеленым плющом и прочей экзотической растительностью.

— Добро, — удовлетворенно сказал он, оглядев напоследок сестру со всех сторон. — Грудь великовата, но это в американском вкусе, они это любят… Вырез нормальный, хотя… Есть легкий налет вульгарности, но это на трезвый взгляд. Значит, запомни: появишься минут через тридцать после первого тоста и, соответственно, первой рюмки. Эффект таинственной незнакомки…

— Да ты не суетись, Сережа, — самоуверенно заявила Ксения, глядя в маленькое зеркальце и подправляя помадой линию губ. — Ты же сам сказал, что у него возраст козлиный, куда он денется…

— Ты не на ночь его снимаешь, Ксюша… — воздел к потолку указательный палец Рвач. — Никакой фамильярности! Особенно поначалу. Сиди как скала, как ледяная глыба. Но не перегни, прочувствуй момент и пусть ему блеснет луч надежды. И опять лед. Потом пронзи его долгим задумчивым взглядом, как бы в рассеянности, но гляди не в глаза, а сквозь них, в самый мозжечок, в гипофиз целься… Работай на контрастах…

— Сереж, да поди ты к черту! — рассердилась Ксения. — Ты мне своими дурацкими советами все испортишь…

— Ну ладно, сеструха, я тебе верю и на тебя надеюсь. Ты у меня баба мудрая… Но все-таки желательно, чтобы ты пару раз как-нибудь так нагнулась, чтоб порельефнее… Мужики на это сильно западают.

— Вот врежу сейчас пудреницей между глаз…

— Все, мне пора. А ты, как уговорились, через полчаса…

Ресторан “У Юры” хотя и находился на выезде из города, а не в центре, с давних пор считался в Черногорске самым лучшим и престижным рестораном. Еще в советские времена лучшие и богатейшие люди города отмечали здесь юбилеи, обмывали удачно защищенные диссертации, назначения и повышения в должности, справляли счастливые свадьбы и пышные тризны. В этих залах встречали и отсюда провожали многочисленные иностранные делегации, когда-то довольно часто посещавшие город и обогатительный комбинат, и именно после нескольких банкетов, устроенных для иностранцев Колдуновым в бытность его директором предприятия, он поделился с женой практическим наблюдением:

— Вот все говорят, Тамара, что иностранцы пьют мало и пьют культурно. Полная чушь и обман! Может быть, дома на свои денежки они и мало пьют, не спорю… Но на халяву, Тамара, пьют они так, что в конце не в состоянии пальцы на руке пересчитать… Одних аквариумов сколько заменить пришлось. Вечно сквозь них пытаются из зала выйти… А то и блюют без стеснения, это у них называется “рыбок покормить”…

Теперь ресторан “У Юры” полностью контролировался “ферапонтовцами”, постоянно гулявшими в его стенах, однако, по законам экономической целесообразности, здесь охотно принимали всякого щедрого посетителя — случалось порою и так, что в разных углах отмечали свои юбилеи или же удачные дела и “шанхайцы”, и “зареченские”, и те же “ферапонтовцы”… В этих случаях служба безопасности ресторана работала в усиленном режиме, стояла на входе с металлоискателями, а братва покорно сдавала оружие на временное хранение, получая взамен жетоны и номерки. Такие гульбы неизменно заканчивались потасовками, битьем морд, зеркал, аквариумов и посуды, но до стрельбы дело никогда не доходило. Наутро протрезвевшие братки оружие свое из камеры хранения изымали и выяснение обид происходило уже в другом месте.

Первыми в ресторан вошли Колдунов и Джордж. Вениамин Аркадьевич, которому американец “запустил жука в голову” своим и в самом деле разумным предложением об открытии зарубежного счета, хотел до прихода остальных гостей все-таки прояснить кое-какие детали, а потому заехал за Джорджем чуть раньше условленного времени. Часть охраны осталась на улице, несколько человек удобно расположились по углам ресторана, трое отправились дежурить на кухню и в подсобные помещения.

Сервировка стола опять же отличалась исключительной роскошью.

— Дорогой Джордж, — усаживая гостя, начал Вениамин Аркадьевич. — Я вот все по поводу этого счета думаю… Идея, в общем-то, подходящая. Но некоторые моменты, касающиеся ее практического воплощения, для меня не совсем ясны…

— Здесь нет никаких проблем, — успокоил американец.

— Допустим… Но для этого мне что, необходимо лететь в Америку?

— Обязательно, — решительно мотнув головой, произнес Джордж. — Вы должны во плоти, имея на руках личный паспорт, предстать перед менеджером банка, лично расписаться на всех документах. Любой, кто скажет вам, будто счет открывается заочно — или безграмотный человек, или — жулик, зарящийся на чужие деньги.

— Значит, вот как… — пробормотал словно в беспамятстве Колдунов, но, впрочем, в следующий миг словно стряхнув с себя груз неких потусторонних раздумий, доверительно произнес: — С другой стороны, среди людей посвященных бытует упорное мнение, что новый президент непременно объявит амнистию капитала…

— И что она вам даст? — незаинтересованно спросил Джордж. — Легализацию существующей суммы? Предположим. Но почему бы этой сумме, покуда ожидается амнистия, не обрасти процентами на Западе? Далее. Последующие поступления вполне могут проконтролироваться вашими налоговыми органами. И, кстати, не удивлюсь, если скоро с банковских дивидендов вы также станете отчислять обязательный налог. Чего абсолютно не должны делать в США, поскольку не являетесь их жителем. По сути — это счет в том же оффшоре…

— Любопытно… — закусил губу Колдунов. — А как же… Эх, вот незадача… — с досадой вздохнул он, увидев идущего к столу Урвачева, а за ним — двух коллег-журналистов.

Заметно было, что журналюги времени даром не теряли и успели если не подружиться, то проникнуться взаимопониманием. Они шли, бережно поддерживая друг друга под локти, лицо Голикова маслилось от умиления, а столичный коллега нашептывал на ухо своему визави, очевидно, нечто весьма лестное, одновременно постукивая ногтем по глянцевой обложке книги под названием “Хряк у корыта”.

— У меня скоро двухтомник выходит, — донеслось до слуха Колдунова, когда журналисты приблизились к столу. — Полное собрание. “Как закалялся молибден” и эта… Я “Молибден” сильно переделал, с учетом современных реалий, акценты и прочее…