Золотая кровь - Михаил Ежов

он уничтожен. Так у меня хотя бы появился шанс первым найти Дивова.

Но прежде нужно было выбраться с базы. Подкрепление прибудет нескоро, и к тому времени я, возможно, уже буду мёртв, потому что по Авалону, конечно, снуют боевые модули, и на этом этаже должен быть хоть один. Если он не обнаружил меня раньше, то уж взрыв терминала он должен был заметить и теперь чешет сюда. Я встал и запер дверь. Она была металлической, но долго ли продержится? Её делали не в расчёте на пальбу из минигана. Я придвинул к ней пару шкафов, на что ушло минут десять. Ладони и запястья болели, из них текла кровь, и каждое движение давалось с трудом и мукой.

Глава 29

Странно, что робот ещё не прибыл. Должно быть, находился на другом конце здания, когда прозвучал взрыв.

— Лейтенант Адитумов! — голос пилота «Фаэтона» заставил меня вздрогнуть. — Вы меня слышите⁈

— Да! — я был в полном недоумении: зачем ему понадобилось со мной связываться, и неужели это возможно на таком расстоянии?

Он уже должен быть далеко от Авалона.

— Я вызвал подмогу по радио. Мои сенсоры смогли вас засечь. Кажется, я знаю, где вы находитесь.

— И что? — я понимал, что помочь он мне не в силах.

— Комната, в которой вы сейчас, похожа на аппаратную?

— Ещё как! Но при чём тут это?

— Я сверился с планом Авалона, составленным ещё до войны и его последующей демилитаризации. Судя по всему, стены здесь не слишком толстые, ведь в них должны находиться провода. Проще говоря, они полые. А само помещение расположено на внешнем крае базы. Раньше вокруг неё находились оборонные комплексы, но теперь тут, так сказать, плешь. Понимаете?

— Боюсь, я сейчас туговато соображаю. Но продолжай.

— Короче говоря, я могу пробить брешь и забрать вас.

— Серьёзно⁈ — оказывается, надежна в аппаратной была только металлическая дверь, а я-то решил, что смогу укрыться в ней от модуля.

— Абсолютно. Только вам придётся выйти из комнаты, чтобы ракетами не задело.

Я повернулся к воздвигнутой баррикаде. Интересно, далеко ли боевой модуль? Впрочем, я ведь даже не знаю, существует ли он.

— Ты готов сделать это прямо сейчас? — уточнил я.

— Да. Я как раз напротив вас.

— Минутку! — я отодвинул шкафы и прислушался. Затем открыл дверь и выглянул в коридор. — Далеко ли отходить? — спросил я, надеясь, что ответ будет отрицательным.

— Чем дальше, тем лучше.

Чёрт!

— Ладно. Валяй!

— Вы готовы?

— Да, стреляй! — это я выкрикнул, уже выскакивая в коридор.

Я бежал со всех ног, вглядываясь в темноту впереди и опасаясь, что мою задницу поджарит огонь сзади. Коридор в голубом мареве сенсора был чист.

За спиной жахнуло, коридор вспыхнул белым, меня швырнуло вперёд, и я полетел мордой в пол. Машинально выставил руки, и повреждённое плечо пронзила дикая боль. Кажется, на этот раз я его добил.

Тем не менее, я поднялся, развернулся и побежал обратно — навстречу огню. Из-за него сенсор оказался практически бесполезен, и мне пришлось двигаться наугад.

Несколько секунд, и я оказался в аппаратной. В стене зияла огромная дыра, кругом бушевали огонь и дым. Я отключил ночное видение, а затем, шатаясь, подошёл к краю и с трудом преодолел желание схватиться за оплавленные стены — так недолго было прожечь окровавленные ладони до самых костей. Я едва стоял на ногах: в пробоину врывался пронзительный ледяной ветер. Пришлось опуститься на четвереньки, чтобы не улететь в пустоту. Руки скользили, на них налипала бетонная крошка, и они покрывались серо-бурым наростом.

Я увидел самолёт. Он завис почти вплотную, и из люка протягивался металлический шест с ременной петлёй на конце. Мне нужно было только пристегнуться, но одна рука висела плетью, а вторая кровоточила, и запястье опухло так, что я едва мог двигать кистью.

— Давайте быстрее! — нетерпеливо проговорил пилот, видя, что я медлю.

— Постараюсь! — ответил я и принялся возиться с ремнём.

Наконец, мне удалось обернуть его вокруг груди и защёлкнуть пряжку. Я уже собирался сказать пилоту, что, слава Богу, готов, как вдруг «Фаэтон» сделал резкий поворот, и меня сорвало с края аппаратной!

Я повис в воздухе, ничего понимая, а самолёт открыл огонь по бреши. Он поливал её огнём почти полминуты, а затем сдал назад и ушёл вниз. Стержень, на конце которого я болтался, начал втягиваться внутрь, и вскоре я оказался прямо перед люком. Схватившись за край, я собрал остаток сил и забирался в самолёт. Как только я упал на пол, люк закрылся.

— Что случилось? — спросил я, переводя дух.

— Появился какой-то робот. Думаю, боевой. Что с техниками?

— Погибли.

— Все?

— Думаю, да. Связь с ними прервалась?

— Да. Почти сразу, как вы объявили тревогу.

— Их застрелил модуль. Наверное, на Авалоне их полно.

— Теперь с этим разберутся военные. Пристегнитесь, мы сейчас будем ускоряться.

Я добрался до кресла и упал в него. Одной рукой кое-как застегнул страховочный ремень и подключил к маске шланг.

— Готовы? — спросил пилот.

— Да!

Несколько минут меня тошнило, но затем газ сделал своё дело.

Я рассмотрел руки. Похоже, без больницы не обойтись. Ничего серьёзного, но пару костей придётся вправить. И, возможно, зашить несколько сухожилий. Похожу недельку с бинтами — не впервой.

Откинувшись на спинку кресла, я прокручивал в голове то, что произошло на Авалоне. Безумно жаль было Серёгу, Дэна и Лёву. Некоторое время я чувствовал себя опустошённым.

— Похоже, вам досталось, — проговорил пилот. — Сейчас я введу вам через маску медикаменты. Дышите глубже.

— Отлично. Давай.

Прошла пара минут, и меня начало клонить в сон.

— Эй! Я не просил меня усыплять!

— Всё нормально. Это обезболивающие.

Глаза у меня начали закрываться, и через минуту я провалился в липкую, чёрную пустоту.

Какие-то омерзительные существа, похожие на здоровенных лысых летучих мышей, копошились на равнине, над которой я парил. Наверное, я выполнял тренировочный прыжок с парашютом. Беглый осмотр моего костюма и снаряжения убедил меня, что это не так. В первую очередь, потому что и костюм, и снаряжение отсутствовали: я был абсолютно голый, только кожа у меня была твёрдая и покрытая сеточкой трещин — вроде тех, что появляются летом на крашеных досках. Я не чувствовал холода, хотя на такой высоте должно быть, мягко говоря, не жарко. Поток воздуха тоже не причинял мне дискомфорта.

Уроды внизу представляли собой сплошную массу, я уже слышал их повизгивания и тявканье, чувствовал исходившую от равнины вонь. Взглянув вперёд, я заметил, что там земля была покрыта снегом. И дальше, вплоть до горизонта, затянутого тяжёлыми облаками, тоже. Кажется, это Антарктика. Вернее, её подобие, потому что я точно знал: в Антарктике никаких гигантских летучих мышей нет!

Я плавно снижался. На самом деле мой полёт больше походил не на падение, как мне показалось вначале, а на планирование. Вот только за счёт чего оно осуществляется, было непонятно, поскольку у меня не было ни крыльев, ни дельтаплана. Словом, я пронёсся на бешеной скорости над визжащей и воняющей равниной и зарылся брюхом и лицом в снег. К счастью, моя новая кожа защищала меня не хуже бронескафа, а может, и получше. Поднявшись, на всякий случай я подвигал руками и ногами, чтобы убедиться, что всё цело. Переломов не обнаружилось, вывихов тоже. Кажется, я был в полном порядке.

Осмотревшись, я сразу заметил копошащихся тварей. Они видели, куда я упал, и торопились ко мне. Встреча с ними не входила в мои планы, так что я, недолго думая, развернулся и побежал в сторону горизонта — к кучевым, похожим на взбитые сливки облакам.

Глава 30

Я почти не уставал, воздух не охлаждал лёгкие, ноги не проваливались в снег. Единственное, что меня заботило: зачем я здесь.

Минут через пятнадцать, оторвавшись от монстров, я неожиданно оказался на берегу: море открылось внезапно, словно кто-то сдул слой тумана, чтобы показать мне чёрные волны.

Я остановился в замешательстве. Возможно, я смогу и плыть благодаря новой коже, но куда? И зачем? С другой стороны, сзади того и гляди покажутся летучие мыши. Способны ли они причинить мне вред?

Вглядываясь в море, я вдруг заметил необычный силуэт. Какое-то пятнышко маячило очень далеко, едва различимое в тумане. Иногда мне начинало казаться, что это обман зрения, но тут до меня донёсся протяжный гудок. Корабль! Конечно, я не должен был слышать сигнал на таком расстоянии, но ведь это явно не реальный мир, а всего лишь сон.

Отбросив сомнения, я бросился в воду и поплыл широкими