Исцелённое сердце - Властелина Богатова

Зариславу пронизал смертный холод, так и вросла в пол.

"И здесь беда настигла".

Не зря у неё были предчувствия дурные, да кошмары снились, просыпалась в холодном поту.

— Гоенегу нужно сказать, — ответил после некоторого молчания Заруба.

— Нужно людей поднимать, — послышался другой, не знакомый Зариславе грозный голос. — Не сегодня-завтра доберутся и до нас.

— Делай всё, что нужно, — ответил Заруба. — А я на поиски Марибора. Говорят, он у Чародуши, нужно отыскать, где живёт она.

Больше не задерживаясь и опасаясь быть замеченной, Зарислава отступила, направилась к терему. Глухой стук лестничной двери заставил вздрогнуть, видно, кто-то вышел из дружинной избы, и травница поспешила скрыться. Очутившись, не помня, как, в горнице, она снова глянула в сторону княжьей половины, будто так и ждала появления Марибора. Но двери чёрным оком взирали на неё пустотой. Сжав кулаки и сомкнув плотно губы, Зарислава развернулась и пошла обратно в женскую половину.

Мысли её рассеялись, и травница ни на чём не могла сосредоточиться, только одно билось сквозь сознание — степняков втрое больше, чем той горсти кметей, что вызвались на службу, не считая отроков. Супротив четырёх сотен не выстоять, слишком неравные силы.

Зарислава думала об этом, прислонившись к двери, унимая головокружение. Малютка, завидев вернувшуюся хозяйку, ринулась было к ней, но травница отвергла её помощь, молча прошла к скамье и опустилась, мрачно уставившись в окно. Видя оцепенение хозяйки, чернавка не стала тревожить её попусту. Да и какой резон, узнает от Всеволода, какая угроза нависла над ними.

Малютка, склонив голову, бесшумно удалилась, оставив травницу наедине с собой. Зарислава сидела перед окном некоторое время, бездумно вглядываясь в серо-жёлтое небо. Тучи всё плотнее громоздились, нависая над острогом каменной глыбой. Взгляд её случайно упал на рубаху, которую начала вышивать ещё вчера. Теперь же может статься так, что работу свою не закончит. Зарислава вздрогнула — что за мысли скверные? Ещё ничего не случилось, чтобы думать о худшем. Может, всё и обойдётся? Может степняки не прознают об остроге, а к тому времени княжеское войско успеет окрепнуть и дать отпор врагам. Зарислава ещё сильнее разгневалась за собственное малодушие. Какая может быть опора, коли сама она чувствует неуверенность, а ведь должна быть твёрдой, что сталь. Даже если смерть смотрит в глаза, даже если не останется ни капли надежды, и даже когда сама будет стоять на краю пропасти, она должна быть сильной. Да только внутри всё равно дрожало всё от страха.

Дверь хлопнула, впуская сквозняк. Вернулась Малютка, поникшая и задумчивая, теперь с пониманием глядела на Зариславу и тоже молчала. Да и что тут скажешь? Знать, неизбегнуть беды, знать, супостаты прознали об Агдиве. Вот только откуда? От кого?

Невмочь было отсиживаться в четырёх стенах, а потому Зарислава покинула терем. Ноги почему-то повели в детинец. Выйдя на крыльцо и вдохнув холодного воздуха, взбодрилась. Тучи с восточной стороны начали расходиться. Молочно-сметанные облака неподвижно простирались над острогом прозрачной пеленой, через которую виднелось чистое, как родник, голубое небо. Запели птицы, радуясь проклюнувшимся солнечным лучам. Однако пахло по-осеннему прелой листвой и мхами, напоминая о приближении зимы. Зарислава, закутавшись плотнее в накидку и больше не мешкая, спустилась во двор. Застыла на полушаге, увидев на ристалище Всеволода. Юноша был один. Разминался, легко орудуя тяжёлым мечом. Лицо парня было сосредоточенным, а все движения, которые он совершал, были легкими, тело будто не знало устали. Он не заметил Зариславу, и нужно было уйти, но одной не хотелось оставаться, неспешно прошла под навес, наблюдая за ним со стороны.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вспыхнуло солнце, выглядывая из-за облаков. В этот миг юноша остановился и повернул голову в сторону, где притаилась Зарислава. Грудь его вздымалась и опускалась, но внешне Всеволод оставался спокоен, будто и не махал сейчас пудовым мечом безостановочно. Сковала неловкость. Травница невольно обернулась, не наблюдает ли кто за ними со стороны? И покрылась инеем, когда подумала о Мариборе. Если заметит их наедине, ему это не понравится, и, верно, лучше уйти со двора.

Всеволод, как ни в чём не бывало, положил оружие возле кожуха, направился в сторону навеса.

Солнце совсем вышло из-за туч, разгулялась позолота. Зарислава подставила лицо тёплому потоку. Всеволод тоже повернул голову, и медовый свет залил его лицо, что тот даже прищурился. Зелёные глаза сделались мягкими, тёплыми, заиграло в них юношеское озорство.

— Откуда у тебя такие навыки? — спросила травница, обращая на юношу взгляд.

Всеволод хмыкнул, качнул головой, с интересом глянул на травницу.

— Мой отец был охотником. Он учил меня. Ко всему, — Всевлод замолк, но, решившись, пронизывая Зариславу хищным взглядом, продолжил, — во мне есть доля крови берлогов.

Травница удивлённо приподняла брови. Шутка ли?

— Слышала о племени таком?

Она только и смогла, что кивнуть.

— Я знаю, как одолеть нам степняков,— сказал он, не церемонясь.

В другой раз Зарислава бы посчитала его заявление за хвастовство, но не теперь.

— Как же?

Он беспечно хмыкнул, но тут же посерьёзнели стал как будто старше, строго глянул на неё, совсем как Заруба, по спине так и пробежался холодок.

— Они могут помочь отбить вражеское войско. Берлоги сильные воины, но есть одно требование. Я говорил об этом с Зарубой, он сказал, что это плохая затея. Поскорее вернулся бы князь, он бы решил всё.

Всеволод замолчал и поднял руку, смахивая наметённые ветром волосы со лба, и тут-то Зарислава увидела, что рука его вся разбита и кровоточит, словно он бил кулаком железную наковальню.

— Это откуда? — подступила она, перехватив его руку.

— Это... Подрался.

Так вот почему он тут— выместить пыл решил.

— Из-за чего подрались, — хотя догадок было много: то ли соратники позавидовали тому, что он теперь в княжеской дружине, или же на спор, что останется надолго в детинце. Хотя, наверное, и то и другое.

— Да так… просто.

Зарислава укоризненно покачала головой, но не стала выспрашивать, да и зачем? А ведь у него, как и у неё, нет ни братьев, ни сестёр, кто мог бы вступиться или хотя бы позаботиться. И верно этого всю жизнь и не хватало Зариславе. Хоть и оставалась холодной, а в душе желала, чтобы кто-то утешил.