Девушки, согласные на все - Маша Царева

У высотки она остановила такси. В первый момент Филипп растерялся – она любила жаловаться на безденежье и отрицательно относилась к подобным шикарным шалостям.

– Вот стану знаменитой, тогда и буду шиковать, – смеялась она. – Обязательно заведу себе длинный-предлинный лимузин. А за рулем будет темнокожий водитель в отглаженном белоснежном смокинге.

«Значит, точно хахаля завела, – мрачно подумал Филипп. – Хорошо еще, я догадался захватить с собою деньги!»

Денег было немного, и они предназначались для покупки нового штатива. Но Филипп без сожаления предложил часть «штативных» денег пойманному частнику.

– Вон за тем такси! И побыстрее!

– Вы прям как американский шпион, – ухмыльнулся водила, срываясь с места, – шпион из боевика.

– Скорее рогоносец из мелодрамы, – невесело пошутил Филипп, не отрывая взгляда от следующей впереди машины.

Такси долго плутало по каким-то окраинным переулочкам, в итоге Филипп вообще потерял пространственную ориентацию и перестал понимать, где они находятся. Азия либо почувствовала преследование и велела водителю запутывать следы, либо, что более вероятно, сама заблудилась и не могла указать правильную дорогу.

Наконец они остановились возле аккуратного пятиэтажного домика – такие чистенькие пятиэтажки можно встретить в любом окраинном районе Москвы. «Странно, он дарит ей такие дорогие вещи, а сам живет в каком-то захолустье!» – удивился Филипп. Азия выбралась на улицу, посмотрела на часы и заторопилась – она явно опаздывала к ожидающему ее любовнику. Вместо того чтобы войти в подъезд, она обошла дом кругом и постучала в одно из окон первого этажа.

«Прекрасно, значит, герой-любовник еще и на первом этаже проживает!» – усмехнулся Филипп. С какой-то мазохистской радостью предвкушал он, как затаится в кустах под окном и своими глазами увидит, чем же таинственный разлучник так пленил его Азию. А может быть, и услышит их разговор, если ему повезет и форточка окажется открытой. Интересно, Азия рассказала своему новому поклоннику, что живет с мужчиной? Может быть, уже и нелюбимым, но зато искренне ее любящим?

Наконец она скрылась в подъезде. Филипп расплатился с водителем, бросился к окну и буквально прилип носом к стеклу – он был так раздосадован и зол, что не мог думать об осторожности. Он увидел просторную, залитую светом комнату. В середине ее стояла огромная круглая кровать. «Настоящий траходром!» – с досадой подумал до предела взвинченный Филипп. Но кровать – это не главное. Главное то, что на ее краю сидел и сам удачливый соперник. Кинув на него первый жадный взгляд, Филипп едва удержался от того, чтобы не расхохотаться во весь голос.

Любовнику Азии уже давно перевалило за сорок. Судя по всему, жизнь его была бурной и полной разнообразных событий – и каждое из них отметилось морщинкой или крапинкой на его лице. В целом к нему был наиболее применим эпитет «потасканный». Был он невысок, лысоват и болезненно худ. Лицо его имело странный желтовато-восковой оттенок – словно и не человеком он был вовсе, а безжизненным манекеном.

«Что она в нем нашла? – недоумевал Филипп. – Он страшнее атомной войны, да еще и не так богат, как мне показалось с самого начала. Что такая девушка, как Азия, могла в нем найти?»

Как ни странно, ревность куда-то улетучилась. Почему-то Филипп ожидал, что соперник окажется гораздо привлекательнее его самого. Думал, что за окнами ждет Азию мускулистый супермен с густой шевелюрой, порочными улыбающимися глазами и пижонскими тонкими усиками. И совершенно не предполагал увидеть такого вот плешивого дядьку.

Наконец в комнату вошла Азия, уже успевшая снять свое шикарное красное пальто. У нее, наверное, был свой ключ от квартиры, либо «супермен» заранее открыл дверь, дожидаясь ее. Азия улыбнулась и что-то ему сказала, он улыбнулся в ответ. Филипп затаил дыхание – вот сейчас она бросится к нему на шею, расцелует, потом он стащит с нее прокуренный старенький свитер, опрокинет ее на огромную кровать и…

Но ничего подобного не произошло. Они даже не поцеловались – просто о чем-то вяло переговаривались. Зато в странной комнате появился третий персонаж. Этот больше напоминал классического героя-любовника – он был молодым, с широкими плечами и накачанным торсом. Он мог бы считаться красавцем, если бы не выражение его лица – создавалось впечатление, что за свою недолгую жизнь парень не прочитал ни одной книги и вряд ли был в состоянии поддержать даже самую непринужденную беседу. У него был узкий лоб, как у знаменитого булгаковского Шарикова, и невероятно тяжелый подбородок – кажется, подбородки такие принято называть волевыми. В целом малый производил пренеприятнейшее впечатление и чем-то напоминал питекантропа из школьной хрестоматии по истории.

«Этот уж никак не может быть ее любовником, – хмыкнул Филипп. – У Азии изысканный вкус, она скорее повесилась бы на собственных колготках, чем согласилась с этим… Вероятно, она спит с престарелым «манекеном»!»

Но, к его разочарованию и ужасу, «питекантроп» вдруг принялся раздеваться! Стянул через голову свитер, спустил какие-то замызганные старомодные брюки, совершенно беззастенчиво перешагнул через собственные трусы. Он был великолепно сложен – разве что немного сутуловат. Его тело было покрыто густой порослью черных завивающихся волосков – казалось, волосы росли даже на локтях и спине. Филипп поморщился от отвращения, разглядывая его.

А вот Азии, похоже, вовсе не было неприятно смотреть на «питекантропа». Более того, она, видимо, находила это зрелище возбуждающим. Потому что, помедлив пару минут, тоже сняла с себя и свитер, и нелепую короткую юбку, которая, к слову, совершенно ей не шла. Ловко расправилась с застежками бюстгальтера, затем стянула миниатюрные белые трусики…

«Манекен» же предпочел остаться одетым. Он встал с кровати, критически осмотрел ложе, немного поправил одеяло и отошел… к небольшой полупрофессиональной кинокамере, приютившейся в углу.

Только в этот момент Филипп заметил, что комната не совсем обычная – это был прекрасно оборудованный небольшой кинопавильончик! С потолка свисали круглые осветительные приборы, возле кровати стоял раскрытый серебряный зонтик – профессиональные фотографы используют такой в качестве светоотражателя…

Азия взяла «питекантропа» за руку, они сели рядом на кровать. «Манекен», видимо, скомандовал: «Мотор!» – и «питекантроп» грубо привлек Азию к себе. Самое ужасное – она не сопротивлялась. Ее смуглые тонкие руки блуждали по его волосатой спине, она запрокинула голову назад и даже улыбалась – словно все происходящее ей нравилось!

Филиппа чуть наизнанку не вывернуло от отвращения, когда этот мужик принялся облизывать ее шею. Наверное, ему стоило сразу же взять себя в руки, уйти, как-то добраться до дома, успокоиться. Потом дождаться беспутную Азию и все спокойно с ней обсудить. Но Филипп словно в соляной столб превратился, словно какая-то неведомая сила мешала ему сдвинуться с места. Он стоял, прислонившись лбом к прохладному оконному стеклу, он совершенно забыл об осторожности, и ему было наплевать, что его могут увидеть. Он стоял и смотрел на то, как Азия – его Азия, та самая девушка, с которой он решил в один прекрасный день соединить свою судьбу, – совокупляется с мерзким гориллоподобным мужиком. А другой мужик, не менее мерзкий, снимает это душераздирающее зрелище на камеру!