Что хочет оборотень - Светлана Суббота

хлопком припечатав ягодицами о крышку. И, между прочим, больно задев об острый угол книги.

Через секунду я лежала под тяжелым давящим телом и с заткнутым ртом. Изумленно мыча, я уперлась ладонями в плечи оборотня, но он просто вырос еще больше, зажав собой как глыбой и перекрыв видимость.

Мелькнула мысль о сопротивлении, но, несмотря на грубость хватки, целовал он… нежнейше. Словно притрагивался к величайшей драгоценности. Поцелуй становился все глубже, по мере того как я расслаблялась. И вот уже гладкий кончик его языка осторожно погладил по моему, а потом легкими касаниями, словно клылышком бабочки исследуя рот. Тронул, замер, прижался и тут же отпрянул, чтобы двинуться дальше, превратить касание в затяжное пряное безумие.

Щеки стали горячими, но совсем от иного, не настоящего огня. Внутреннего пламени удовольствия, смешанного со стыдом. Я невольно прикрыла глаза и затихла. Затаилась, принимая тягучую, бережную ласку. Минута. Другая. Еще и еще.

- Ты как? – спросил Гэбриэл, нехотя отстраняясь. Его глаза потеменели, пряди волос шелковисто прошлись кончиками по моим скулам. – Извини, что налетел. Боялся, что сожжешь к бесам библиотеку.

- Поняла, - странный хрип, с трудом складывающийся в слова, звучал… из моего горла. – Только давай со стола слезем. А то еще кто-нибудь зайдет, неудобно будет.

- Мы новая пара, нам положено, даже подозрительно будет, если за руки не пройдемся и пару раз прилюдно не поцелуемся, - хмыкнул оборотень. И зачем-то потерся о мою щеку носом.

- Но лежать же не обязательно при этом? И… откуда вообще взялся огонь? Почему от ног? Гэб, мне страшно, кажется, я совсем не контролирую этот ужас. Вот так и исчезли все драконы, да? – жалобно бормотала я вопрос за вопросом, не в силах остановиться.

- Ч-ш-ш. А то опять придется тебя целовать.

Он нависал, опираясь руками на стол, рассматривал пристально. Взгляд скользил, почти физически ощутимо, сверху вниз. Радужки глаз переливались ртутью, лишь изредка посверкивая бирюзой. Плотно сжатые челюсти ожесточенно играли желваками. Наклонившись, он снова потерся о мою щеку, рыкнул тихо, почти на грани звучания.

- Эй, Гэбриэл, - прошептала я. – Ты меня слышал? Я не могу встать, ты дико тяжелый.

Вместо того, чтобы меня отпустить, он согнул руки в локтях, приблизился практически в упор, выдохнул:

- А знаешь, пусть зайдут. Или еще лучше – загорайся снова. Ты не представляешь какая ты на ощупь в огне.

- С ума сошел? У нас фиктивное обручение.

- Да-да. Я помню. Драконы не женятся и не выходят замуж за чужих, - он прикрыл ресницами жутко выглядящие серебряные глаза. Поднялся резко. Отрывая себя от меня, почти отбрасывая. – Спасибо, что напомнила. Ты у нас явно дракон. Если узнает хоть кто-нибудь, это перевернет многие расклады Старшей крови, представляю, как взорвется Совет.

Уф. Можно встать нормально. Я села на столешнице, с оторопью осматривая прогоревшее дырами платье.

Ох ты едрить твою коромысло! Мамочки! Точно. Я же дракон! Или какое-то другое существо, горящее коленями вместо того, чтобы выпускать огонь из пасти. Но в любом случае – не человек.

Я - точно не человек… Осознание упало пыльным мешком по голове, выбивая все рациональные мысли и оставляя тихую панику. А если я единственная такая на всей Земле? Есть шанс скрыть мою суть хоть на немного, пока я не освоюсь с проявленной силой?

- Гэбриэл, мне кажется, твоя бабушка видела, как я тут дымила паровозом. И прекрасно поняла кто я. Зуб даю, она не подумала, что я прячу сигареты под юбкой или развлекаюсь само-поджиганием от зажигалки. Слишком у леди Химены лицо умное… чересчур.

- Ты стала практически… официальной невестой. Поверь, бабушка точно не будет распространяться о своей возможной родственнице, зная, что это поставит под удар и тебя, и меня. Так что с ней я договорюсь. В любом случае нам важно узнать особенности драконов и может ли это быть связано с Гнездом, ночным налетом и твоим амулетом.

Он обошел стол и двинулся к чемодану, задвинутому под оконный стол Зейном.

- А пока тебе нужно переодеться. Если бы к нам не съехались на помощь все оставшиеся здоровые боевики, я бы с удовольствием тебя в этом платье и оставил. Но…  я жадный,  пока не готов щедро делиться красотой своей невесты с волками из других кланов. Так, что тут у нас, - он приоткрыл крышку. - Мы с братом с детства этот чемодан держим на первых этажах, с тех пор как начали оборачиваться и приходилось скрытно пробираться в дом. Найдем тебе сейчас что-нибудь…

Его голос звучал как обычно, с ироничной ленцой, но Глостер почему-то не смотрел на меня, поворачивался спиной.

Надо спросить его о… Черт! Телефон. Карман платья выстоял, и лежащая в нем трубка рассыпала здоровыми трелями.

- Да, мистер Кацман. Рада вас слышать, - пришлось немного откашляться. Но мало ли из-за чего у меня першит в горле.

- И я вам рад, мисс Альба, - мягко зашелестел наш семейный адвокат. – Надеюсь вы в здравии и благополучии.

- Абсолютно. Полностью благополучна. - твердо ответила я, пытаясь сложить обгоревшую складку на подоле так, чтобы не светить бедром.

- А вы не очень расстроитесь, если узнаете, что некие очень влиятельные люди, попросившие в свое время вашу родню поторопиться с продажей поместья, теперь настоятельно просят вас забрать дело из суда и оставить старый домик Глостерам? Эти серьезные господа готовы выплатить дополнительную отличную компенсацию. Просто замечательную. Даже я в восторге.

☀️ Глава 25. Настоящая собственница

Подхватив книгу, я на всякий случай двинулась поближе к Гэбу. Методы отвлечения и успокоения у него были нестандартные, но вполне действенные. Вдруг я сейчас загорюсь спичкой, а вокруг, прошу заметить, одна бумага. В итоге сожгу наследство к чертям и ничего возвращать не придется. Чем не драконье решение вопроса?

Я подхватила книгу и встала поближе к оборотню, провела пальцем по своим губам, дескать, если что – туши, не стесняйся. И ласково спросила адвоката:

- Мистер Кацман, вы уж простите меня, непонятливую. Под словами «Старый домик» - что имеете в виду? Жилье садовника или саму усадьбу моих предков Гнездо?

Некоторое время в трубке молчали, адвокат что-то заподозревал и был прав. Я с трудом сдерживала возмущение.

- Э, - сказал Кацман. – Хорошо, что вы об этом заговорили, дорогая. Сторона, сделавшая вам предложение, не только обязуется возместить неприятную, но увы логичную потерю