Клятва повесы - Стефани Лоуренс

Пейшенс увидела, что лежит на боку, что ей уютно и тепло. Рядом с ней вытянулся Вейн. Дождь прекратился, но по крыше еще стучали последние капли. Сеновал, освещенный светом их страсти, показался ей райским уголком.

Итак, он дал ей то, чего она хотела. Показал путь к этой благодати. Она улыбнулась и, положив руку ему на грудь, ощутила, как под ладонью бьется его сердце, мерно и уверенно. И затрепетала от восторга.

В ней вихрем закружились эмоции более сильные, чем прежде. Они переливались золотом и серебром, прекрасные до боли, сладкие до слез.

Пейшенс закрыла глаза. Она была права в том, что стремилась к этому знанию, в том, что пришла к нему. Что бы ни случилось, она будет бережно хранить это мгновение и все, что привело ее к нему. Без сожалений. Всегда.

Немного успокоившись, Пейшенс ласково поцеловала Вейна в щеку. Он повернулся к ней. Она улыбнулась ему и, закрыв глаза, прижалась к его плечу:

— М-м, как славно…

«Славно»? Глядя на ее лицо, на изогнутые в улыбке губы, Вейн ощутил, что у него в груди что-то дрогнуло, а потом сжалось. Чувства, обрушившиеся на него, были отнюдь не славными. Они встряхнули его до основания, сделав абсолютно беззащитным. Он убрал с лица Пейшенс золотисто-медовые локоны и стал вытаскивать шпильки, путаясь в густой массе волос.

— Когда мы поженимся, ты будешь чувствовать себя славно каждое утро. И каждую ночь.

Сосредоточившись на своих мыслях, он не увидел ошеломленного взгляда, не заметил, как шок в ее глазах сменился пустотой. Когда же посмотрел на нее, то очень удивился замкнутому, непроницаемому выражению ее лица.

— В чем дело? — нахмурился он.

Пейшенс судорожно втянула в себя воздух, пытаясь восстановить душевное равновесие.

— Поженимся. — Она помолчала, прежде чем нашла в себе силы продолжить. — Не помню, чтобы мы обсуждали этот вопрос. — Ее голос звучал ровно и безжизненно.

— Мы обсуждаем его сейчас. Я хотел поговорить с тобой раньше, но ты же понимаешь, все наши попытки здраво обсудить что-либо не увенчались успехом. — Он вытащил последние шпильки из ее волос и, распустив пучок, разложил их на сене. — Итак? — Поймав ее взгляд, выгнул бровь. — Когда свадьба?

Пейшенс молча смотрела на него. Она мирно лежала у него под боком, чувствовала себя такой довольной, что даже не хотелось шевелиться, и вдруг он без предупреждения решил обсуждать их свадьбу! Даже не обсуждать, а просто назначить день.

Золотистый свет сразу померк, тепло сменилось арктическим холодом, более пронизывающим, чем серое ненастье за стеной, чем предвещающий грозу ветер. Пейшенс охватила паника, по спине пробежали мурашки.

— Нет!

Собрав все силы, она оперлась на грудь Вейна и, закрыв глаза, чтобы не видеть его обнаженного тела, попыталась сесть. Вряд ли бы это ей удалось без его помощи.

Он пристально посмотрел на нее. Он не верил своим ушам!

— Нет? — В следующую же секунду его взгляд стал бесстрастным. — Что нет?

Пейшенс различила стальные нотки в его голосе и поежилась. Порывшись между юбок, она нашла сорочку и надела ее.

— Я никогда не собиралась замуж. Никогда.

Пусть это и ложь, но ее проще отстаивать, чем правду. Она действительно никогда не ставила перед собой цель выйти замуж, тем более за «элегантного джентльмена». Что касается брака с Вейном, то он просто неприемлем. Особенно после того, что произошло.

До Пейшенс донесся холодный и ясный голос Вейна:

— Может, это и так, но я считал, что события последнего часа побудят тебя изменить свои намерения.

Пейшенс, завязывая тесемки на сорочке, покачала головой:

— Я не хочу выходить замуж.

Вейн тоже сел и пренебрежительно хмыкнул:

— Все молодые дамы хотят выйти замуж.

— Только не я. И я не молодая. — Пейшенс. уже натянула чулки и занялась юбками.

— Пейшенс… — вздохнул Вейн.

— Надо поторопиться — мы пропали на целое утро. — Встав, она завязала юбки на талии и услышала, как под Вейном зашуршало сено — он тоже встал. — Они будут беспокоиться, если мы не вернемся к обеду.

Повернувшись к Вейну, она не решилась поднять на него глаза — он все еще был обнажен. Она следила за ним краешком глаза, чтобы вовремя отскочить, если он решит прикоснуться к ней или обнять.

Если он это сделает, ее шаткая, непрочная решимость разобьется на мельчайшие осколки. Кожа ее еще помнила ласку его рук, а тело — его тяжесть. А в себе она все еще ощущала его жар.

— Нам нельзя терять время, — сказала Пейшенс, одернув верхнюю юбку.

Готовая разрыдаться, она поискала глазами жакет. Он лежал рядом с его бриджами. Она схватила и то и другое и швырнула бриджи в Вейна. Он стоял обнаженный, уперев руки в бока, и хмурился. Бриджи он поймал на лету.

— Пожалуйста, оденься, — взмолилась Пейшеис. — А я займусь лошадьми. — Сказав это, она бросилась к лестнице.

— Пейшенс!

Его тон был способен мгновенно отрезвить загулявших пьяных солдат, но на Пейшенс он не произвел никакого впечатления. Она исчезла в проеме, как будто он и не окликал ее.

Она исчезла! А Вейн чувствовал безграничное отвращение к самому себе.

Он все испортил. Окончательно и бесповоротно. Она обиделась на него, она почувствовала себя уязвленной — и имела на это полное право. Его предложение — ведь он даже не удосужился сделать его. Он действовал напролом, вместо того чтобы осторожно подвести ее к этому, он самонадеянно попытался получить ее согласие, даже не попросив ее руки и сердца.

Он потерпел крах! А она теперь царственно негодует.

Вейн ни на секунду не поверил ее словам, что она якобы не хочет выходить замуж. Просто это первое, что пришло ей в голову, — слабая отговорка.

Чертыхаясь на чем свет стоит — это был единственный приемлемый способ дать выход своему раздражению, — Вейн натянул бриджи и надел рубашку. Он всячески пытался избежать заявлений, обязательных в подобных случаях, и только ухудшил положение.

Он натянул сапоги, набросил на плечи сюртук и направился к лестнице.

Теперь ему придется умолять.

А вот умолять он не умел.

Вечером Вейн шел в гостиную, как приговоренный — на казнь. Он снова и снова повторял себе, что потратил бы меньше нервов, если бы сделал предложение как положено.

Весь день он укрощал свою страсть, и это сильно утомило его. Смирившись с неизбежным — с тем, что у Пейшенс есть все права выслушать официальное и корректное предложение, — он подавил в себе раздражение и инстинкт завоевателя, который Пейшенс так успешно раззадорила.

Надолго ли ему удалось это сделать — на этот вопрос не мог ответить никто. Однако Вейн не сомневался, что успеет сделать Пейшенс предложение и получить от нее согласие.