Инь vs Янь. Книга 1 - Галина Валентиновна Чередий

и начну сама приставать к нему хотя бы с разговорами. Единственным, что разбавляло мою скуку, были визиты в кабинет Аниты.

Повторялись они чуть ли не каждые 20–30 минут, и предлоги явно были самые дурацкие.

У нее постоянно возникали какие-то жизненно важные вопросы, которые она срочнообморочно должна была решить лично с Рамзиным. И это учитывая то, что практически все то же самое Рэвей делал, общаясь по внутренней связи. Интересно, она все ожидала поймать нас трахающимися или надеялась нам все обломать? При этом девица всегда становилась за плечом Рамзина и, наклонившись так, что почти терлась об него грудью, сверкала на меня победно глазами. Типа, посмотри, бесполезное создание, какая я вся из себя ему необходимая. Но при этом она, естественно, не замечала, как постепенно лицо у Рамзина становится все недовольней с каждым ее появлением. Кажется, она была все ближе к тому, чтобы схлопотать от него очередной рык в любой момент. Я же только усмехалась про себя, наблюдая за этим цирком.

Мой стол был расположен так, что я вынуждена была любоваться на Рамзинскую персону весь рабочий день, что, понятно, тоже было абсолютно не случайно. И надо признать, его вид — всего такого офигительно безупречного в этом костюме, который, однако, нисколько не мог обмануть меня по поводу спрятанной в нем дикости, был явно настоящим испытанием для моего изголодавшегося либидо. То, как он, хмурясь и немного недовольно сжимая в жесткую линию свой рот, изучал бумаги и электронную почту, надо признать, выглядело неимоверно сексуально. Быстрые, но несуетливые движения его рук, низкий тембр голоса во время разговоров, то, как он сдвигал временами брови или кривил губы, которые еще утром ласкали меня… Как бы я ни старалась смотреть на что-то другое, мои глаза, как примагниченные, все равно возвращались к нему снова и снова. В общем, если его целью было полностью закольцевать моё внимание на себе, то пока он однозначно добивался успеха. Хуже всего становилось, когда он отрывался и ловил меня за этим разглядыванием его персоны. И неважно, что он делал при этом — читал, говорил по телефону или общался с очередным посетителем, его зрачки расширялись, и ноздри резко дергались как будто он злился.

И каждый раз я чувствовала себя будто пойманной в западню этим алчным быстро темнеющим взглядом не просящим, а требующим капитуляции.

Обедать мы пошли пешком в очень уютный ресторанчик. По московским меркам его обстановку можно было назвать даже скромной, ну, по крайней мере весьма умеренной. Но готовили там очень вкусно.

Когда покидали кабинет, Анита сидела, как пришитая, на своем месте, старательно изображая запойную трудоголичку. Она посмотрела на Рамзина взглядом преданной собаки.

— Будут какие-то особые распоряжения, господин Рамзин? — спросила она моего упырька, старательно делая вид, что меня нет в природе.

Я усмехнулась, не скрываясь и глядя прямо на нее из-за плеча Рамзина. Детский сад, в самом деле! Расслабься, дорогуша, для «особых» у него есть на данный момент я.

Анита ответила прежним «сдохни» взглядом, а я в ответ улыбнулась еще шире. Хм, гадко и не по-взрослому, конечно, но где-то приятно.

К тому же хоть какое-то для меня веселье.

Сказать, что мы общались с Рамзиным во время обеда, было сложно. Односложные вопросы с его стороны, такие же ответы с моей. И еще ощущение, что каждый из нас затаился в ожидании чего-то, хоть какого-то знака или шага от другого.

Сразу после обеда я не спрашивая взяла со стола Рамзина первую попавшуюся папку и углубилась в изучение содержимого, стараясь полностью игнорировать присутствие одной невыносимой личности. Но то и дело ловила его короткие взгляды и легкие ухмылки типа «Ну-ну, хорошая попытка, Яна». Но, сделав над собой усилие, я даже смогла вникнуть в изучение отчета экспертов-экологов о том, какое воздействие на окружающую среду оказывает установка ветрогенераторов.

Выходило, что они не такое уж и благо, если от них даже дождевые черви сваливали. Эх, нет в мире совершенства. И вообще, как я поняла из переговоров Рамзина, его бизнес интересы распространялись весьма широко.

Похоже, что он инвестировал практически во все и тщательно отслеживал новшества и возможность их коммерческого применения.

Я уже почти закончила погружение в безусловно важный труд, когда двери кабинета стремительно распахнулись без обычного для Аниты стука.

— Прошу прощения… прошу прощения… господин… Вас разве ожидают, — услышала я, как частят Анита и Оливер на пару, и в кабинет, как к себе домой, бодрым шагом буквально влетел незнакомец.

— Цыц! — рыкнул он через плечо на секретарей, и они замолчали, как отрезало.

А я же удивленно моргнула, ощутив от этого его одного слова такие же флюиды силы, какие исходили и от Рамзина, когда он при мне промывал кому-то мозги. Мой инопланетянин поднял голову и моментально подобрался, как будто готовясь к броску.

— Что-то ты задержался с возвращением, брат, — развязно сказал незнакомец, останавливаясь посреди кабинета, и, оглядевшись, вцепился совершенно беспардонным взглядом в меня. — О, у тебя тут новшества!

Я уставилась на него в ответ, потому как посмотреть было на что. Мужчина назвал Рамзина братом, но я не смогла навскидку найти между ними ни малейшего внешнего сходства. Рамзин был темноволосым, темноглазым и, я бы сказала, даже смуглым, с резкими, агрессивными чертами лица и крупным, мускулистым телом. А этот мужчина нагло пялился на меня глазами цвета весеннего мха, кожа его была довольно светлой, хоть и покрытой умеренным золотистым загаром, а волосы, явно стильно уложенные не без помощи профессионала, отливали бронзой. В чертах лица тоже не угадывалось ничего общего. Незнакомец был, скорее уж, утонченно аристократичным. Но было нечто другое. Вибрации властности, которые заставляют подняться все волоски на теле, так, словно рядом некто хищный, опасный, залитый под завязку совершенно чуждой обычному человеку энергией. И этот взгляд повелевающий, обездвиживающий, точно такой же, как был у Рамзина, когда я увидела его впервые. И в тоже время мною он воспринимался совсем иначе. Если от Рамзина впервые исходили волны, требующие приблизиться и подчиниться, излучения жесткой жажды и похоти, и они притянули меня, как мощная гравитация, то от зеленоглазого разило скорее уж беспардонным любопытством, в удовлетворении которого он себе не привык отказывать, и это вызывало желание немедленно огрызнуться, давая отпор.

— Если ты так уж волновался из-за моей задержки, то вполне мог бы воспользоваться телефоном, Роман, — в голосе Рамзина я чутко уловила моментально взлетевшее до небес напряжение. Он однозначно не был рад этому визитеру.

Этот самый Роман коротко посмотрел на Рамзина и