Русская армия между Троцким и Сталиным - Леонид Млечин

Дыбенко экстерном сдал экзамены и в 1922 году окончил Военную академию РККА. После академии он получил повышение — был назначен командиром и комиссаром 6-го стрелкового корпуса, который располагался в Одессе.

Павел Ефимович зажил на широкую ногу, занял особняк в пригороде Одессы на Большом Фонтане, обставил его мебелью и коврами, устраивал гулянки с боевыми товарищами. Говорил, что он заслужил такую жизнь.

Его отношения с Коллонтай ухудшились. Она недолго заведовала женским отделом ЦК, потом опять переехала к мужу и обнаружила неприятные перемены.

Павел Ефимович никогда не был равнодушен к слабому полу. На сей раз отношения с одной из его пассий, Валентиной Александровной Стефеловской, стали поводом для выяснения отношений, что едва не закончилось трагически.

В дневнике Коллонтай записала:

«Объяснение… происходило в саду. Мое последнее и решительное слово сказано:

— Между нами все кончено. В среду я уеду в Москву. Совсем. Ты можешь делать что хочешь, — мне все равно.

Павел быстро, по-военному, повернулся и поспешил к дому. У меня мелькнуло опасение: зачем он так спешит? Но я медлила. Зачем, зачем я тогда не бросилась за ним? Поднимаясь по лестнице террасы, я услышала выстрел…

Павел лежал на каменном полу, по френчу текла струйка крови. Павел был еще жив. Орден Красного Знамени отклонил пулю, и она прошла мимо сердца».

Некоторые современники полагали, что сама Коллонтай из ревности стреляла в Дыбенко. Но нет никаких оснований подозревать ее в этом. Павел Ефимович долго лечился. Руководство страны и армии сделало вид, что ничего не произошло. Его перевели командовать 5-м стрелковым корпусом в Бобруйск.

В 1923-м они с Валентиной Стефеловской поженились.

Александра Михайловна писала Дыбенко:

«Твой организм уже поддался разъедающему яду алкоголя. Стоит тебе выпить пустяк, и ты теряешь умственное равновесие. Ты стал весь желтый, глаза ненормальные».

Понимая, что ей нужно вырваться из этой жизни, Коллонтай обратилась за помощью к Сталину (см. книгу Аркадия Ваксберга «Валькирия революции»). Ленин, Зиновьев и Троцкий ее не любили. А только что ставший генеральным секретарем Сталин охотно обзаводился сторонниками. Коллонтай была еще очень популярна.

Александра Михайловна записала в дневник:

«Я написала Сталину все, как было. Про наше моральное расхождение с Павлом, про личное горе и решение порвать с Дыбенко. Написала, что меня не удовлетворяет работа в международном Женском секретариате и что мне будет трудно работать в ИККИ с Зиновьевым… Я прошу партию отправить меня на другую работу».

Сталин благожелательно отнесся к просьбе Коллонтай и сохранил это отношение до конца ее жизни.

В мае 1923 года Коллонтай отправили полпредом в Норвегию. Она попросила Сталина позволить Дыбенко навестить ее. Разрешение было дано. Павел Ефимович приехал в Норвегию. Они вновь были близки. Но больше уже никогда не жили вместе. Коллонтай занимала одну дипломатическую должность за другой. Дыбенко делал военную карьеру. В последний раз они виделись в мае 1937 года в Хельсинки.

В апреле 1924-го Дыбенко вступил в командование 10-м стрелковым корпусом. 8 мая 1925-го получил повышение. Его перевели в Москву и утвердили начальником Артиллерийского управления РККА. Но его военные познания оставляли желать лучшего, а руководство артиллерийским делом требовало специальных знаний, поэтому 16 ноября 1926-го его перевели начальником Управления снабжения РККА.

Чиновничья должность мало привлекала Дыбенко. Он жаждал самостоятельности и добился своего — в октябре 1928 года вступил в командование войсками Средне-Азиатского военного округа, штаб которого располагался в Ташкенте. Там еще сражались с остатками басмачей, с контрабандистами.

Валентина не поехала вслед за мужем, предпочитала жить в Москве и сына к отцу не отпустила. Дыбенко, который продолжал писать Коллонтай, жаловался: «Мадам стала совсем невыносимой. Так мало отрадного в личной жизни».

В Ташкенте на стадионе он познакомился с Зинаидой Ерутиной, которая хорошо бегала на короткие дистанции. Они стали жить вместе. Но семьи не получилось. Они прожили всего два года и расстались. Она оставила ему мальчика, которого назвали Тауром — по названию колодца в степи Янга-Таур, где Дыбенко едва не погиб.

С 12 декабря 1930 года и до 6 июня 1931-го Дыбенко с другими командирами Красной армии находился в Германии, изучая опыт рейхсвера.

В декабре 1933 года он принял Приволжский округ и обосновался в Самаре (в 1935-м переименована в Куйбышев) с сыном Тауром, но без жены. Здесь Павел Ефимович познакомился с Зинаидой Викторовной Карповой, двадцатисемилетней учительницей, которая ушла к Дыбенко от мужа. Это был третий, последний и счастливый, брак Павла Ефимовича.

У нее был сын от первого брака Лева, которого Павел Ефимович воспитывал как своего. Таура стали звать Володей, и Зинаида Викторовна стала ему матерью.

22 ноября 1935 года, когда вводились новые воинские звания, президиум ВЦИК утвердил Дыбенко в воинском звании командарма 2-го ранга (генерал-полковника).

Любопытные воспоминания о Дыбенко оставил полковник И. Гостев, который в 1934–1938 годах был старшим инструктором политотдела Приволжского военного округа («Военно-исторический журнал», 1965, № 10):

«Был он высокого роста, широкоплечий, красивый, мужественный темный шатен, с густыми усами и черной бородой. Взгляд острый, как говорят, пронзительный».

Полковнику Гостеву командующий округом запомнился отцом-командиром, справедливым и способным понять человека.

«Работники политуправления узнали, что в Оренбургском летном училище некоторые командиры пьянствуют, нарушают воинскую дисциплину, недостойно ведут себя… Фамилию особенно скомпрометировавшего себя летчика я уже забыл, но хорошо помню, что мы представили материал командующему на увольнение этого летчика из армии.

Мы думали, что командующий согласится с нашими выводами, наложит резолюцию и летчик будет уволен. Но П.Е. Дыбенко решил познакомиться с этим неисправимым человеком и вызвал его в штаб округа. Когда летчик вошел в кабинет командующего и увидел устремленный на него суровый взгляд, он растерялся, видимо ожидая, что командующий начнет его разносить. А получилось все иначе.

— Успокойтесь, не волнуйтесь и давайте с вами поговорим откровенно, — не повышая голоса, сказал ему Павел Ефимович. — Расскажите начистоту, что довело вас до такого состояния? Почему вы, хороший, исполнительный, дисциплинированный летчик, гордость училища, стали таким?

Летчик был совершенно обескуражен. Чтобы он пришел в себя, Павел Ефимович приказал принести чаю. За чаем командарм рассказал молодому человеку, в каких переплетах и передрягах приходилось бывать ему, но он не падал духом, а брал себя в руки.

— На вас поступил такой материал, — по-человечески сказал ему командующий, — что вас надо увольнять из рядов Красной армии. Но мне кажется, что вы не совсем потерянный человек. Подумайте хорошенько и скажите: сможете ли вы исправиться?