Пасынки Джихада - Лев Пучков

— Ладно, давайте, — решился Иванов. — Мы сейчас же выезжаем к вам. Только я вас прошу, аккуратнее там! У нас и так все очень непросто…

— Постараемся, — заверил я. — Все, до связи.

И передал рацию Васе.

— Поехали, — распорядился Вася.

— Не рано?

— «Часовой» пропал…

Точно, теперь лишней фигуры перед усадьбой видно не было.

— Так что давай. Только без фар…

Я аккуратно воткнул передачу и тронул машину с места. Фары не включал — присмотрелись, рытвин тут нигде нет. «Нива», неспешно набирая скорость, продиралась через чахлый кустарник, бодро подпрыгивая на кочках.

До выезда на улицу было метров сорок, когда из подконтрольной усадьбы выкатила какая-то машина с включенными подфарниками и начала разворачиваться в нашу сторону.

— Рывок, фары, — скомандовал Вася.

Я втопил педаль газа «по самую шляпу», вывернул на асфальт и, проскочив метров двадцать, врубил фары.

Ослепительный сноп располосовал темень улицы и четко, как в выставочном павильоне, подсветил завершавшую маневр машину.

— Бац!

Точно, это был «мерс»! И мы со всей дури вломили ему в левую бочину. Аккурат между двумя дверями, безжалостно сминая стойку и вынося стекла. Шлепок получился очень сочный и увесистый, наверное, бамперу нашему — вечная память.

— Водила твой! — рявкнул Вася, вываливаясь наружу.

Надо объяснять, почему водила мой? Мне выйти, и вот он, водила. А Васе придется огибать машину с другой стороны. Но это ничего, он на порядок шустрее меня, успеет.

Я последовал примеру боевого брата: резво покинул салон и метнулся к левой передней двери «Мерседеса». Пистолет даже не вытаскивал: мы сейчас «на коне», надо правильно использовать предоставленные благоприятным стечением обстоятельств секунды.

Когда нужно взять противника живьем (не «по возможности живым», а конкретно — живым и в здравом уме, то есть не спятившим от ужаса и боли и способным внятно отвечать на вопросы), оружие только мешает. Потому что оружие в твоих руках обладает магической властью, оно диктует тебе модель поведения в экстремальной ситуации. Вместо того чтобы треснуть противника в репу и грамотно придушить его, ты будешь тыкать ему ствол в затылок и говорить ненужные слова. Как минимум одна рука у тебя занята, стрелять ты не собираешься, пистолетной рукояткой по башке можно бить только в том случае, если у тебя какой-нибудь увесистый револьвер, но никак не изящная игрушка типа ПСС[19]… Хорошо, если «объект» — чайник и его можно, образно выражаясь, «взять на пушку». А если твой противник — опытный боец, да еще и вооружен, ты в этой ситуации выступишь в роли этакого однорукого инвалида. Упустишь первые секунды закономерного шока, и… короче, последствия этого твоего выступления для тебя могут оказаться весьма печальными.

Если не знаешь, кого берешь, лучше считать его опытным бойцом. Это основное правило Петрушина: «Считай врага равным себе, пока не убедишься, что он мертв».

Поэтому я даже и не вытаскивал пистолет — умелые ручки сейчас важнее.

Как это зачастую бывает — когда страхуешься со всех сторон, потом выясняется, что можно было бы обойтись без этого. И наоборот, если где-то недостраховался, рассчитывая на «авось», обязательно попадешь в неприятность.

В общем, хлопцы наши оказались совсем не бойцами. Мы успели их спеленать, обыскать и навскидку определить личность — а они так и не выпали из состояния шока. Между тем стукнуло их не так чтобы уж совсем круто, а действовали мы отнюдь не с молниеносной быстротой: дверь слева заклинило, с водилой пришлось малость повозиться.

Докладываю по личностям. Скажу сразу: это были отнюдь не искомые всеми подряд дагестанцы. Те, если помните, были дородными мужчинами за сорок. А эти — хлопцы очень молодые, один среднего, другой даже изящного сложения. С первого взгляда понятно, что ребята самую малость нерусские, но одеты очень неплохо, я бы даже сказал — стильно, и модно острижены. Этакие лощеные городские повесы.

Оружия при них не было, даже ножей, но имелся немецкий комплект слесарного инструмента, два японских фонарика и электромагнитный сканер для распечатывания автомобильной сигнализации. Интересно!

Паспорта были в наличии. Посмотрели: один ингуш, второй азербайджанец, оба прописаны в Минводах.

Первые полторы минуты знакомства пролетели единым мигом. Ребята были надежно связаны парашютной стропой, обстановка пока что опасений не вызывала: мало того, что никто не стрелял над головами, на улице вообще было тихо, как будто все вокруг вымерло. То ли никто ничего не слышал (а хлопок в борт был — дай боже, да и буксовали мы перед этим просто с зубодробительным скрежетом), то ли в этих краях не принято интересоваться тем, что происходит на улицах…

Мы быстренько доложили Иванову и занялись делом. Надо было обстоятельно побеседовать с товарищами, пока не опомнились. На всякий случай, как и положено, решили все же эвакуироваться с места происшествия. Вася взял трофейный фонарик, пошел посмотреть объект. Я в это время караулил наших приятелей.

— Пусто, — сообщил Вася спустя минуту. — Точно, халупа скоро завалится. Во дворе ничего нет. Поехали…

Загнали во двор «Ниву» и «мерс», усадили приятелей на задницы, прямо на землю, начали общаться. Вася светил фонариком в лица, нож держал близко, чтобы видели.

Перед началом процедуры я предупредил:

— Если нам покажется, что вы врете, мы вас будем немного резать. Отвечать быстро, не задумываясь. Паузу считаю за попытку соврать. Поехали…

И поехали. Методику экспресс-допроса живописать не буду, она старая и давным-давно обкатанная во всех мыслимых и немыслимых ситуациях. Суть ее сводится к тому, чтобы вытащить из только что взятого пленного как можно больше информации, пока он не пришел в себя и не начал соображать рационально.

Хорошо, что с нами Петрушина не было. Этот волкодав натаскан допрашивать специалистов ратного дела — людей, готовых ко всему. Поэтому, когда к нему в руки по какому-то чудовищному недоразумению попадают гражданские лица либо какие-нибудь неправильные военные — то есть люди, не готовые к такому обращению, последствия бывают самые ужасные. Помню случай, когда один такой неправильно попавшийся товарищ сошел с ума, а второй умер от разрыва сердца. Я не утрирую, так и было на самом деле!

Но мы не такие. Мы мягче и добрее. Поэтому я быстро задавал вопросы, а Вася поочередно (в зависимости от того, к кому я адресовался) поддевал лезвием своего ножа ноздри моих собеседников. А когда один из них чуть промедлил с ответом, дитя природы ласково пырнул его в ляжку. И посветил фонариком, чтобы ребятам были видны результаты. На сантиметр загнал, не более того — но этого было достаточно для обретения полного консенсуса и предельной искренности.