Скрижали бессмертных богов - Лариса Капелле

– Я не это имел в виду. И в любом случае решение принимал не я, у вас будет достаточно времени объясниться с сэром Артуром по возвращении домой.

Больше вопросов она не задавала. Инициатором этой поездки была она. И соответственно если Рэйли решил, что необходимо одно полезное дело совместить с другим, не менее полезным, то ее капризы никем не будут поняты. Да и потом, после здравого размышления Кася решила, что ее это вполне устраивает. Даже если интуиция ее на этот раз подвела, то поездка не окажется безрезультатной. Каирский музей останется просто пунктом остановки на пути к Саккаре. И вообще, с какой стороны ни посмотри, так было лучше. Особенно учитывая, что с участниками группы Рэйли общего языка она не нашла, не говоря о том, что с профессором Ландауэром они поладили на манер представителей кошачьей и собачьей пород. Она расслабилась и, поудобнее устроившись в кресле, задремала.

На частном аэродроме их встречал серебристый минибус. Ирвинг с археологом устроились рядом с шофером и стали активно обсуждать маршрут путешествия. Музей было решено посетить завтра. В Каире они намеревались задержаться дня на три. Потом, если Касины исследования никуда не приведут, отправиться в Саккару на встречу с группой местных археологов. Находка, судя по всему, была интересной, но немного непонятной. Поэтому местные и вызвали парижских экспертов. Во всяком случае, именно эту версию рассказал ей Ирвинг.

Она вспомнила свое первое путешествие в Египет. Почему-то тогда из всех возможных маршрутов она предпочла один – Синай. Никогда она не была религиозной, но это название говорило многое и обещало многое. Уговорил ее на это путешествие сокурсник по Сорбонне Рамдан. Ему хотелось показать друзьям землю своих предков. Сын шейха, он без ложной скромности рассказывал, что его род принадлежал к одному из самых древних бедуинских родов Синая. И что – почему бы и нет? – его дальние-дальние предки когда-то встречали Моисея. Кася посмеивалась, слушая Рамдана, но, когда сама оказалась в этой удивительной стране, у нее и на самом деле возникло ощущение прикосновения к чему-то загадочному, если не сказать – мистическому. Рамдан предложил им тогда не подниматься на традиционную для всех паломников гору, которая так и называлась горой Моисея, или Муссы – по-арабски. Конечно, говорил он, на этой горе Бог дал Моисею Десять заповедей, навсегда запечатленных в Скрижалях Завета. Но сейчас, с толпами паломников и туристов, эта гора утратила необходимое для любого посвященного уединение. Они согласились со своим импровизированным гидом и отправились покорять другую вершину – Святой Екатерины, которая к тому же носила второе романтическое название – Гора Ангелов.

Она помнила, как после суеты и вавилонского столпотворения Шарм-эль-Шейха на них обрушилась тишина. Эту завесу молчания изредка нарушали крики верблюдов и легкое посвистывание ветра в ущельях. Они шли по утрамбованной каменистой тропе. Там и сям за гору цеплялись небольшие бустаны, сады, огороженные каменной стеной. Каким-то чудом бедуинам удавалось выращивать в них фиговые деревья и финиковые пальмы. Рамдан им пытался объяснить традиционную технику орошения, когда ухитрялись использовать воду немногочисленных дождей в течение достаточно продолжительного времени. Сейчас Кася уже не помнила все подробности их тогдашнего путешествия. Только несколько вещей осталось в памяти: величественный и выросший, словно мираж в пустыне, монастырь Святой Екатерины Синайской. Один из самых древних монастырей был крепостью, построенной в далеком VI веке на месте, где, по преданиям, Моисей увидел Неопалимую Купину. И снова Моисей, пронеслось в голове. Потом было долгое восхождение под палящим солнцем, запах раскаленного камня в воздухе, пыль под ногами и удивительно синее небо над головой. Время от времени вдалеке показывалась белая крыша часовни Святой Екатерины Синайской. Был уже вечер, когда они добрались до вершины. Этот момент она запомнила навсегда, когда под ногами открылась потрясающая панорама: с одной стороны – сверкающие лазурью воды залива Агаба, с другой – зеркалом отсвечивающий Суэцкий залив. И прямо перед ними лучи заходящего солнца окрашивали в красно-оранжевые тона зубчатые вершины Синая. У нее перехватило дыхание и захотелось плакать. Так они и сидели, очарованные, взволнованные, не думая ни о голоде, ни о жажде. Ночь опустилась, и, словно по мановению волшебной палочки, на находящихся напротив склонах горы Моисея заплясали тысячи электрических фонариков. Паломники и туристы поднимались на священную гору, чтобы увидеть рассвет нового дня там, где, по преданиям, Моисей встретил Бога.

От воспоминаний ее оторвал голос Ирвинга:

– Это ваша первая поездка в Египет?

– Нет, не первая, но раньше я сюда приезжала исключительно как турист.

– Отлично.

Группа расположилась в фешенебельном квартале Земалек. Тенистые аллеи и виллы двадцатых годов девятнадцатого века, огромное количество книжных, ювелирных магазинчиков, антикварных лавок и уютных ресторанчиков сразу покорили Касино сердце. Квартал располагался на острове посреди Нила, что добавляло ему особое очарование. Кася, раскидав свои вещи в скромном, но очень комфортабельном отеле, сразу отправилась осматриваться. В любом случае сегодняшний вечер был предназначен для отдыха, и ей очень хотелось оторваться от группы Ирвинга и остальных. В подробности экспедиции в Саккару ее все равно не посвящали, поэтому она могла себе позволить свободный вечер. Побродив по магазинчикам и купив пару сувениров, она устроилась на великолепной террасе ресторана «Секвойя». Полюбовавшись открывающимся с террасы видом на Нил, ажурным кружевом моста, построенного автором Эйфелевой башни в Париже, и выстроившимися в ожидании туристов прогулочными теплоходами, она заказала коктейль с каким-то сложным названием. Потягивая приятный и совсем некрепкий напиток, молодая женщина расслабилась, но в какой-то момент почувствовала неожиданный дискомфорт. За ней явно кто-то наблюдал. Стараясь не показывать своей встревоженности, откинулась на кресло и со скучающим видом стала рассматривать посетителей ресторана. Краем глаза Кася заметила знакомое лицо и еле сдержала вскрик. Прямо за ней, в затемненном углу террасы, сидел хорошо знакомый человек, которого меньше всего она ожидала увидеть здесь. Пока она размышляла, мужчина, которого она знала под именем Рината Бикметова, поднялся и уверенным шагом вышел из ресторана. Она же так и осталась сидеть. Ощущение приятно проведенного вечера исчезло без следа. Убедившись, что лже-Бикметова и след простыл, Кася поспешила обратно в отель. В номере она плотно закрыла дверь, проверила окна и задернула шторы. Только в этот момент она заметила, что здесь явно кто-то был. Уборку должны были делать только на следующий день. На всякий случай на следующий день Кася решила оставить работающей камеру наблюдения. Печальный опыт посещения ее квартиры и номеров в гостиницах, в которых она останавливалась, нежелательными субъектами приучил ее к тому, что иногда меры предосторожности были далеко не лишними. Поэтому утром, перед назначенным на этот день посещением музея полковника Вестфорда, она привела в действие замаскированную в несессер камеру. Сведения передавались прямиком на Касин мобильник. Камера в автономном режиме была способна работать в течение десяти часов, так что на сегодня она была спокойна.