Последний из медоваров - Кейт Андерсенн

замок пальцем, - укрывали пятнадцать лет дочь п...принца, который так и не стал королем?

- Она родилась здесь после его побега.

Я потерла лоб. Час от часу не легче.

- Мы должны сопровождать дочь мятежника? Это же... все равно, что самим вляпаться в мятеж! Ты в своем уме?! Действовать против короля... да я умру лучше!

*** Тэм

Если Франсуаза услышала его лютню, то крики уж тем более услышит. Я поспешно накрыл Джону рот ладонью и потащил в кусты прочь от звездного света.

Гусельница брыкалась, размахивала ногами, умудрилась укусить прямо в ладонь и дала мне лютней в лоб.

Из-за звездочек в глазах едва ее не выпустил. Вот же дикая кошка.

- Не ори, - тихо сказал я ей на ухо. - МакДауэллам лучше не знать, что ты против.

В виске сделалось горячо, и на щеку потекла струйка. Не пот. Доигрались.

- Обещай вести себя тихо и отпущу, - пообещал я, затягивая ее в тень наружной стены.

Джон еще подергался, но, кажется, до него наконец дошло. Кивнул. Я ослабил хватку.

- Обещаешь?

- Хорошо, - сдавленно донеслось из-под моей погрызанной ладони.

И я отпустил. Не успел прикоснуться к голове и проверить ладонь, как она залепила мне пощечину.

- Да как... как ты смеешь! - шепотом прокричала гусельница со слезами в глазах, сморщилась, как от боли, и... побежала прочь.

Я остался подпирать стену в недоумении.

***

Глава 23

*** Терри

Я не мог уснуть. Концерт был шумный, но я гордился и Джоном, и Рони. Все эти горцы враждебного клана были так довольны именно благодаря нашим звездам.

И я имел к ним самое прямое отношение.

Правда, прославившаяся малявка задрала нос и мне и слова не сказала. Но это ничего. Все равно мы - семья, и завтра отправимся в путь.

Это оказалось странное, но приятное чувство. Хотя голова и болела, где-то в сердце сделалось тепло. Так я себя не чувствовал ни разу, с тех пор, как... Как.

Воспоминания захватили внезапно. Вот я снова чайкой падаю в воду, волны смыкаются над головой, дышать нечем... Липкий страх затряс лихорадкой. Темнота вокруг, казалось, сейчас меня задавит насмерть. И я вылез из-под одеяла.

Из каморки лекаря не помню, как выбирался. Мне нужно было увидеть небо, вдохнуть воздуха, отогнать кошмар...

Дверь была тяжелой. Я уперся в нее всем телом, чтобы только вырваться из темноты и затхлости. Едва появилась щель, а просочился наружу. Мороз. Звезды. Луна. Дышу. Пусть тяжело, но дышу.

С правой стороны, из залов донжона, доносились крики гуляющих и пьющих. Нет, не туда... Ноги сами вынесли меня на задний двор, к стене, где мы с Джоном уже побывали днем.

Я взлетел по ступеням, завалился на открытую амбразуру, выглянул на реку Тей, встретил ледяной ветер лицом...

Пора успокоиться. Все будет хорошо. Джон обещал. Тэм обещал. Дудочка Рони тоже. И ветер обещает. Мы семья. И мы все сможем.

Освободить отца - тоже. Пусть даже из самой Камбрии, где бы то ни было. Таинственный свет лился на реку и горную равнину.

Из башни раздался надрывный кашель. Я вздрогнул. Кашель повторился. И печальное дзыньканье струны. Я на цыпочках подкрался поближе. В углу, скорчившись и обняв себя руками, дрожал гусельник Джон.

Это было как-то на него непохоже.

- Джон... - тихо позвал я.

Гусльник повернул ко мне лицо. Оно было серое, искажено страхом и болью, а по щекам у него бежали слезы. Я растерялся.

- Что... случилось? - спросил я одними губами.

Джон продолжал трястись.

*** Тэм

До чего же я тугодум!

Я стоял посреди пустой комнаты. Джоном тут и не пахло.

Рана на виске подсохла и перестала сочиться. На ладони - просто царапина. Щека горела, правда,