Девонширский Дьявол - Дмитрий Безуглый

— Это лауданум. Применять при головной боли, в том числе как снотворное при невозможности уснуть самостоятельно. Двадцать пять капель в один прием. Не злоупотреблять — это опиумная настойка. Но вам будет на пользу. Принимать не более трех дней. Если на четвертый день головная боль будет продолжаться — я вновь осмотрю вас. И не забывайте — покой, сон и никаких резких движений. Если появится постоянная тошнота и пропадет аппетит — сразу сообщить мне.

Тейт встал на ноги, взял саквояж и сделал вежливый кивок головы:

— Господа, разрешите откланяться.

— Благодарю вас, доктор! — Норберт пожал руку эскулапу, на что Хамиш Эддингтон недовольно фыркнул. Розелин молча проводила доктора Янга взглядом влажных от слез глаз. Майрон Фрипп провел его к двуколке, стоявшей у дверей «Эддингтон Холла», затем вернулся обратно.

— Я ничего не помню, — удивленно говорил Алисдэйр, лежа на диване. — Что произошло?

Норберт и Хамиш переглянулись, после чего виконт вкратце повторил историю, рассказанную Горденом Дином.

— Я действительно ничего не помню из того, что ты поведал, папа, — голос Алисдэйра был слаб, он то и дело кривился от головной боли.

— Слава Всевышнему, что с тобой все в порядке, — ответил виконт. — Майрон! Приготовь спальню сына — мы переведем его туда. Ему надо выспаться.

— Да, милорд!

Дворецкий удалился. Хамиш Эддингтон вдруг отметил про себя, насколько бледное лицо у его внука. Очень бледное…

Этот факт отметил про себя и Тейт Янг во время оказания медицинской помощи Алисдэйру. И если такую сильную бледность в момент его прибытия в замок можно было бы списать на бесчувственное состояние пациента, то после того, как доктор привел его в сознание с помощью нюхательной соли, кровообращение юноши просто обязано было ускориться. Из этого следовало, что бледность должна была частично уйти, но этого не произошло. Тейт, отметив такой факт, промолчал. Ничего не сказал, хотя данное наблюдение его порядком насторожило. Сам же Алисдэйр, кроме слабости и сильной головной боли в результате удара, более никакого дискомфорта не ощущал. Кости целы, признаков иных серьезных травм Янг не обнаружил.

Покинув «Эддингтон Холл», доктор понял, что в эту ночь уснуть будет крайне сложно. Сэра Валентайна в замке не было, следовательно, он будет либо в полицейском участке, либо принимать непосредственное участие в поисках Агаты Абрамсон, которые продолжаются уже вторые сутки кряду. Знал ли он о случившемся с Алисдэйром? Вряд ли. Даже сам доктор Янг в силу своей профессиональной скромности не задал ни единого вопроса относительно причин, по которым сын виконта оказался избитым. Счел неуместным проявлять любопытство в такой сложной для семьи Эддингтонов ситуации. Осматривая Алисдэйра, Тейт и без того догадался, что парень влип в крепкую драку. Теперь же доктор Янг решил, что его коллеге Валентайну будет необходимо узнать о случившемся. Он велел полусонному кучеру ехать к полицейскому участку.

Ночная тьма окутала Уокерли плотным одеялом. Только редкие огни новых газовых фонарей, установленных не так давно по указанию Норберта Эддингтона, тусклым светом разрезали темноту улицы, ведущей к двум площадям, — рыночной и центральной. По сути, это была одна и та же площадь, разъединенная лишь выпирающим монументальным сооружением, — церковью Святого Джона, которая собирала приход Уокерли под главенствованием преподобного Джейкоба Олдриджа. Колеса двуколки и копыта лошади шумно отбивали дробь по мостовой; в окнах некоторых домов еще мелькали лучи света, хотя многие мужчины деревни с факелами в руках рыскали в окрестностях Уокерли, проверяя каждый клочок леса, полей, оврагов и самые потаенные уголки, где надеялись найти пропавшую Агату Абрамсон. Двуколка остановилась напротив полицейского участка. Тейт резво спрыгнул на мостовую и, подойдя к каменному зданию, постучал тяжелым кольцом-ручкой о кованую дверь.

— Вижу, вам совершенно не спится, мой друг, — бодрым голосом приветствовал Янга доктор Аттвуд, стоя у стола и изучая какие-то бумаги. Его голова чуть приподнялась, взгляд умных глаз остановился на позднем посетителе, руками он опирался о массивную столешницу. Констебль, привалившись на тахте, мирно посапывал, сложив руки на груди.

— Вам также не до сна, — прокомментировал Тейт.

— Мы с нашим уважаемым констеблем меняем друг друга на этом важном посту, — улыбнулся Аттвуд. — Я уже имел возможность отдохнуть некоторое время. С чем пожаловали?

— Я приехал сюда прямиком из «Эддингтон Холла».

— Что-то случилось? — чуть нахмурившись, поинтересовался Валентайн.

— Да. С Алисдэйром.

Аттвуд резко выпрямился.

— Говорите.

Доктор Янг вкратце изложил ученому информацию, которой обладал. Узнав о травмах юного виконта и его самочувствии, Валентайн нахмурился еще сильнее, потирая правой рукой бороду.

— Черт возьми! Зачем? — воскликнул Аттвуд.

— Вы о чем? — заинтригованно спросил Тейт, внимательно глядя профессору в глаза.

— Собственно, теперь-то уж совершенно бессмысленно держать это в секрете, — задумчиво сказал Валентайн. — Это я просил Алисдэйра проследить за Селби Нэшем. Однако, судя по рассказанному вами, парень погорячился и решил ввязаться в драку. То ли Нэш его обнаружил, то ли Алисдэйр захотел проявить инициативу и остановить Селби. Но зачем? Этим он выдал себя, и теперь Нэш наверняка скроется. Нетрудно сообразить, что его могут теперь искать.

— Но для чего вам сдался этот сумасброд? — удивился Янг.

— Я бы не стал так говорить, Тейт. Вы отличный врач, но, простите за прямоту, никудышный психолог. Неужели мистер Нэш настолько безрассуден, что вы называете его сумасбродом?

— Ну-у… он весьма странный молодой человек. Замкнутый.

— Странность и замкнутость не являются характеристиками безрассудства, мой друг. Однако эту дискуссию мы можем оставить на потом, ибо она долговременная. Что же касается самого мистера Нэша, то у меня имеются на его счет определенные подозрения. Поэтому я и попросил Алисдэйра об услуге. Но только лишь проследить, а ни в коем случае не предпринимать иных действий. Видимо, мой студент не послушался своего учителя, — хмыкнул Аттвуд.

— Почему тогда просто не арестовать Селби?

— На основании чего? Моих предположений? Этого мало.

— А если он и впрямь тот, кого мы ищем? Тогда жизнь мисс Абрамсон зависит от вашего решения?

— Зависит, — серьезно подтвердил Валентайн. — Но от этого также зависит честное имя Селби Нэша, каким бы странным он не казался. Скажу больше — вся его дальнейшая судьба и, возможно, жизнь зависят от этого. Получается, на чаше весов жизнь мисс Абрамсон и жизнь мистера Нэша.

— Но одна из них ни в чем не повинна! И это факт.

— Как и невинность другой жизни до момента доказательства обратного! И я, понимая всю сложность данной дилеммы, не имею ни малейшего желания стать вынужденным убийцей хоть одного из них. Как и то, что невольно могу все же им стать.