Принцесса Элли - Эмма Чейз

Она автоматически бросает на меня взгляд, и ее щеки становятся темно-багровыми.

— Уверена, есть более деликатный способ выразить это, Генри.

Генри серьезно кивает.

— Ты права, мне очень жаль. Позволь мне попробовать еще раз: Логан и Элли совокупляются, как ненасытные похотливые кролики, по всему дворцу.

Сара качает головой.

— Ты безнадежен.

Принц широко улыбается.

— Это часть моего шарма.

— Что мне с тобой делать?

Генри снова целует ее.

— Отвести меня в постель. Очевидно.

Он кивает в сторону своего брата.

— Ты тут справишься?

— Да. Спокойной ночи, Генри, Сара.

И счастливые молодожены выходят из комнаты, оставляя нас с принцем Николасом наедине.

Он смотрит на меня через стол с мудрым, непроницаемым выражением. Этот человек, которого я уважаю и которым восхищаюсь. Который был для меня наставником, старшим братом больше, чем кто-либо из кровных родственников.

— Принц Николас…

— Я не дурак, Логан.

Я должен был сказать ему с самого начала. Найти момент, найти время. Еще до того, как я прикоснулся к ней.

— Нет, это не так.

— Я подозревал… влечение… между тобой и Элли в течение некоторого времени, возможно, до того, как ты сам это понял.

— Да. Я понимаю… — начинаю я.

— Ты — все, на что я надеялся для нее. Ты тот, о ком я молился — чтобы она встретила такого.

Мои мысли останавливаются на полпути. И голос слабеет от удивления.

— Это правда?

— Конечно. — Он кивает, улыбаясь с теплотой в глазах. — Ты хороший человек — преданный, трудолюбивый, верный. Я знаю, что ты поставишь ее счастье превыше всего, что ты будешь оберегать ее. Оливия верит в то же самое.

Это похоже на благословение. Самое лучшее из всех.

Затем черты лица Николаса мрачнеют, становятся серьезными.

— Но… Логан…

Я поднимаю руку, останавливая его, потому что я уже знаю.

— Вам не обязательно это говорить. Я понимаю. Я поговорю с Уинстоном утром, первым делом.

— Ты заносчивый, высокомерный сукин сын!

Я выкрикиваю эти слова, врываясь в личную столовую Николаса и Оливии — как Жанна Д’Арк на поле битвы. Я пошла прямиком сюда после разговора с Логаном, сразу после того, как он закончил встречу с Уинстоном, начальником службы безопасности. Сразу после того, как он сдал свой значок, свою сексуальную темную одежду, или что там еще, черт возьми, должны сдавать телохранители, когда они перестают быть телохранителями.

Я люблю Николаса, он отличный парень, что делает его нынешнее идиотское поведение еще более огорчительным.

— Элли! — Моя сестра встает.

— Он уволил Логана, — говорю я ей. Я смотрю осуждающим взглядом на ее муженька, который все еще сидит. — Как ты мог так поступить с ним? Эта работа — его жизнь, она значит для него все.

— Не все. — Глаза Николаса холодно-зеленые и спокойные. Он бросает салфетку на стол. — Для протокола, я его не увольнял. Он сам подал в отставку.

— Но ты бы уволил его, если бы он не подал в отставку.

— Да, я бы так и сделал.

Моя сестра медленно поворачивается.

— Николас?

— Я бы не позволил Логану охранять тебя или Элли, как не попросил бы хирурга оперировать его собственную жену. Я был на его месте. Мне пришлось выбирать между долгом и любовью, и я знаю, чем это обычно заканчивается.

— В этом нет никакого смысла. Логан может по-прежнему быть телохранителем и быть со мной.

— Правда? — спрашивает мой шурин. — И как ты себе это представляешь? Предстоящий бал, который откроет свадебные торжества Генри и Сары, — ты хотела, чтобы Логан пошел с тобой? Был с тобой как твоя пара, как гость?

Я это себе представляла. Идти под руку с Логаном, танцевать с ним, смеяться с ним — в то время как он одет в строгий, идеально скроенный смокинг, как Джеймс, мать его, Бонд.

Мамочке нравится.

— Ну… да. Я действительно этого хочу.

Николас кивает.

— И как он будет наслаждаться вечеринкой, заботиться о тебе… и в то же время охранять вход?

Я топаю ногой, расстраиваясь, потому что вижу смысл в том, что говорит Николас, — а я не хочу.

— Тогда ему пришлось бы не быть на дежурстве.

— Хорошо, тогда давайте представим, как это будет, когда он будет на дежурстве. Представь себе это: мы все вместе на каком-нибудь мероприятии, пожимаем друг другу руки, принимаем цветы. Затем внезапно раздается выстрел. Что Логан сделает? Кого он накроет в первую очередь?

— Я не знаю.

— Нет, ты знаешь. Не думай, просто ответь — кого?

Я говорю первое, что приходит мне в голову, — единственный ответ.

— Меня. Логан прикроет меня первой.

Николас наклоняется вперед, черты его лица смягчаются.

— Конечно, он так и сделает. Как и следовало ожидать — я не ждал от него ничего другого. — Его взгляд обращается к моей сестре. — Но факт остается фактом: я должен думать об Оливии, о наших детях. И для парней, назначенных охранять ее, она должна быть первой — она является приоритетом. Мне очень нравится Логан и всегда нравился. Я доверяю ему и охотно положился бы на него. Мне нравится, что вы двое вместе, Элли. Но его чувства к тебе скомпрометировали его, и он не в состоянии выполнять обязанности, которые налагает на него эта должность. Все очень просто.

Тяжесть давит мне на грудь, ломая ее. Сокрушительное чувство вины.

— Это несправедливо.

— Жизнь такова, — мягко говорит Николас. — У Логана был четкий выбор, который он должен был сделать. Он понимал, что делает. Он знал, что может получить тебя или свою работу — а не то и другое сразу. И он выбрал тебя.

— И все же я думаю, что это бред.

Я лежу на матрасе в наполовину достроенной гостиной моего дома, на боку, слушая, как Элли ругается на несправедливость жизни, и наблюдаю, как она вешает мягкие желтые шторы на гардину, которую я установил сегодня утром.

На ней одна из моих рубашек на пуговицах, а под ней ничего. Она ей длинновата, но, когда она тянется повыше, чтобы достать до петель, ее восхитительная задница дразнит меня.

Кстати, о заднице…

У нее такая прелестная попка. Я хочу поцеловать ее там, лизнуть ее там, услышать пронзительный стон в ее голосе, когда она кончает, пока я трахаю ее туда. Мой член выпирает, твердый и готовый, и яйца пульсируют.