Запрет на студентку - Мария Летова

Это гребаный час.

Возможно, в этом нет нифига катастрофического, но это дико подстегивает к тому, чтобы Любу набрать.

Решаю сделать это, но творящаяся вокруг свистопляска ведущих в компании пляшущего цыганского табора блокирует выход из ресторана.

Полчаса спустя все-таки удается выйти в холл, но на мой звонок она не отвечает.

— Какого хрена? — бормочу, глядя на дисплей и проходясь ладонью по волосам.

Я не хочу быть психом, поэтому решаю вернуться в зал до того, как наеду на свою любимую женщину за то, что, твою мать, не берет от меня трубку…

“Я должен начать волноваться?” , — пишу, чувствуя прилив то ли злости, то ли раздражения, то ли реального беспокойства.

Стуча телефоном по столу, пытаюсь вникнуть в суть происходящего вокруг, но это выходит плохо, учитывая то, что за прошедшие тридцать минут мой телефон так и не ожил. Откинув любые попытки участвовать в разговоре, который прекрасно вертится вокруг без какой-либо моей помощи, проверяю, прочитано ли мое сообщение.

Оно прочитано, и, плюнув на все, долблю пальцем по дисплею:

“Люба?”

— Санечка… — на мои плечи вдруг падают чужие руки.

К уху прижимаются губы, окутывая знакомым ароматом.

— Ты скучный такой, Романов! — пытается перекричать музыку Марго. —

Потанцуй со мной!

Вцепившись в мой локоть, тянет вверх, и вынужденно подчиняюсь, потому что еще не докатился до того, чтобы женщине приходилось умолять меня с собой потанцевать. Положив в карман телефон, позволяю ее ладони приземлиться на свое плечо, сжав вторую ее ладонь в своей. Оставив между нами пару сантиметров, обнимаю женскую талию, отмечая, что глаза моей партнерши горят гораздо ярче, чем два часа назад. Шампанское явно улучшило ее настроение, а мое настроение поднять не сможет даже бутылка виски.

Музыка не особо подходящая для совместных танцев, если только ты не профессиональный плясун, но даже в этом я уступаю Марго, потому что за нашим столом все мужики окольцованные, но когда смотрю в ее запрокинутое лицо, свое расслабить никак не получается, как и завязать болтовню.

— Все так плохо? — театрально надув губы, Марго закатывает глаза, плавно потираясь животом о мою ширинку.

Все мои мысли настолько далеко отсюда, что я не заметил бы на ней даже ее руки. В очередной раз я думаю о том, что хотел бы видеть на месте

Маргариты другую женщину. Это изменило бы уровень моего нежелания здесь находиться с нуля до всех десяти баллов.

— Все отлично, — криво улыбнувшись, осматриваю зал поверх ее головы.

Мероприятие вошло в фазу “все люди братья”, судя по гулу разговоров и звону бокалов.

— Может тебе выпить нужно? — мурлычет Марго, кладя ладонь на мою шею. — Расслабишься.

— Я за рулем, — напоминаю, опустив на нее глаза.

Ее прикосновения вызывают физический дискомфорт. По-моему, я четко дал понять, что они меня не интересуют еще два часа назад, поэтому смотрю на нее бесстрастно.

— Можем здесь остаться… — забрасывает на мою шею вторую руку.

Роняю свою, останавливаясь. Не только потому что ее предложение меня не интересует, а еще и потому, что в моем кармане вибрирует телефон, и прямо сейчас только колоссальным усилием воли моя рука находится не в нем.

— Марго, — говорю, решая расставить точки. — Я не свободен.

— Пф-ф-ф… — запрокинув голову, она смеется. — А что, опять жениться надумал? Ты хоть с ЗАГСом в этот раз не спеши, — добавляет, сверкая глазами.

Сжимая губы в тонкую линию, убираю ее руку со своей шеи.

В данный момент мне абсолютно плевать на то, что она думает. Я думаю лишь о том, что там в моем телефоне, твою мать.

— Я не боюсь ЗАГСа, — обрубаю её. — Там бывает интересно, особенно если ты в главных ролях. Попробуй как-нибудь, может понравится.

Обойдя ее, пробираюсь к выходу из зала, стараясь по пути не снести кого-нибудь вроде юбиляра. Выхватив из кармана телефон, читаю:

“Все в порядке. Была занята”

Подойдя к окну в деревянной декорированной раме, упираюсь в стену рукой, испытывая очередной прилив раздражения. Но проблема в том, что я не могу понять на кого оно направлено — на нее или на меня самого, потому что я веду себя, как полный придурок.

Размяв шею и поиграв челюстью, пишу:

“Возьми трубку”

Поднеся к уху телефон, смотрю в окно, за которым темнеет и считаю гудки.

Отвечать Люба не спешит, и теперь я совершенно точно бешусь по-настоящему. Решаю, что она и вовсе ее не возьмет, когда все же слышу в трубке тихое “алло”.

Выдохнув, проклинаю свою неспособность быть с ней хоть мало-мальски строгим. От звуков ее голоса по хребту стекает кипяток, будто я годами без женщины, а я без нее всего лишь восемь часов.

— Как дела? — спрашиваю, кладя на пояс руку.

— Все нормально… — повторяет, но в ее голосе улавливаю что-то не то.

Что-то, твою мать, не так.

Вспоминаю ее звонок сегодня днем. Тогда я получил точно такой же ответ, но звонить мне без повода настолько не ее почерк, что я решил было перезвонить, даже несмотря на то, что на совещаниях такого обычно не делаю.

— У тебя сегодня пластинку заело? — интересуюсь, стараясь звучать ровно.

— Ты спросил, и я ответила, — шелестит ее голос.

— Давай представим, что этим вопросом я намекал на то, чтобы ты рассказала мне, как проходит твой день, — предлагаю с преувеличенной мягкостью.

Ее молчание длится не больше тридцати секунд, но мне не нравится это настолько, что замираю с каменным лицом.

— Мой день проходит как обычно, — все так же тихо произносит она. — А твой?

Мой?

Кажется, без нее мой день проходит хреновее некуда.

— Мой кажется очень длинным, — отвечаю ей.

— Из-за твоих дел? — бормочет она, но в ее голосе все те же странные интонации, от которых морщу лоб.

— В том числе, — не желаю вдаваться ни в какие подробности.

Гораздо более интересным для меня является как раз ее день, а не мой хреновый день.

— Как дела с экзаменом? — протираю лицо рукой.

— Хорошо. Спасибо что спросил.

Что. Происходит.

Вытягивать из нее по слову… это непривычно и это не то, чем мы обычно занимаемся. Совсем не то.

Она меня что, динамит, твою мать?!

— Люба, — вздохнув, говорю ей. — Ты заболела?

— Нет. Просто устала.