Колечко взбалмошной богини. Дорога домой - Ольга Кандела

Так и оказалось. Когда мы общими с фениксом усилиями обнаружили Херувимчика, тот, сидя на сырой земле, размазывал по щекам горючие слезы. Как девчонка, ей-богу.

— И чего рыдаем? — спросила я, присаживаясь на корточки возле Хевирима.

— Я вас подвел! — шмыгнул носом мальчишка и разрыдался пуще прежнего.

Ну вот, только мужских (или детских) слез мне тут не хватало.

— Короче, так! — резко скомандовала я, не желая нянчиться еще и с этим горе-работничком. — Утёр слезы и шагом марш за мной! Баклажана вязать будем.

— Кого? — сквозь всхлипывания выдавил рыжий.

— Кого, кого… Сида! Вещи же у тебя?

— Ага, — кивнул парень и поднялся с земли.

А я подумала-подумала и, схватив его за шкирку, словно нашкодившего котенка, посадила себе на плечо. Поработаю-ка я сегодня ездовой лошадкой. Так мы всяко быстрее дойдем.

Херувимчик лишь испуганно пискнул и вцепился руками в воротник моего жакета.

— Держись! С ветерком поедем! — предупредила я и быстро пошагала к Стаське.

Мелкая, аки постовой, с палкой наперевес расхаживала вокруг бессознательного сида.

— Ну наконец-то, где вас носило?! — тут же накинулась с претензией сестрица. — А у тебя чего нос красный? — узрела заплаканное лицо Херувимчика Стаська.

— А у него аллергия. На шиповник, — вместо гремлина ответила я, решив, что не буду позорить парня еще и перед своей младшенькой.

Сгрузила рыжего на землю, феникса же пересадила к себе на плечо — под мышкой его не натаскаешься. И не важно, что похожа я теперь была на одноногого пирата Джона Сильвера с чересчур располневшим попугаем неправильного окраса. Тут все свои.

— Короче, работничек, — скомандовала Хевириму, — вытаскивай из своего безразмерного кармана сумку Фауста. Там веревка должна быть.

Гремлин выполнил приказ, и, поглядев на несчастную сумку, мне захотелось повторно зашвырнуть мелкого поганца в кусты. Я распорядилась достать остальные вещи, дабы убедиться, что плачевная участь постигла только Фаустов вещмешок. Ага, как бы не так! Оказалось, что с ним еще все более-менее в порядке, чего нельзя было сказать об остальной поклаже. Такое чувство, что наши чемоданы побывали, нет, не в багажном отделении самолета, в трамбовочной машине, не иначе. Все какие-то мятые, сплюснутые. Может, безразмерный карман на самом деле вполне себе размерный, и все не влезло?

Гремлин продуманно юркнул за ствол широкого дерева. Я же решила, что разберусь с ним позже, а пока вытащила толстый жгут веревки и стала прикидывать, как лучше связать нашего пленника.

В итоге через двадцать минут сид нашими общими со Стаськой усилиями обнимал ближайшее дерево, к которому и был привязан. Сестричка, конечно, предлагала взять его с собой в качестве военного пленника — как говорится, враг на виду, нам спокойнее, — но снять с головы Натура обруч мы так и не смогли, а потому оставлять при себе синенького было чревато последствиями.

Когда с сидом было покончено, мы дружно взялись за вещи — кидать что-либо в ненадежный пространственный карман гремлина не было больше никакого желания. А то мало ли… Сейчас вещи просто помялись — кстати, надо проверить, не пострадало ли чего, — а в следующий раз мы вообще какой-нибудь сумки недосчитаемся? Короче, я схватила свой чемодан, Стаська взвалила на плечо свой. Херувимчику был поручен неподъемный вещмешок Фауста. Собственно, поднять парнишка его и не смог, даже увеличившись до максимального размера. А использовать магию для облегчения веса я ему строго-настрого запретила.

В итоге гремлин, пыхтя от натуги, плелся где-то позади и волоком тащил по земле сумку. Пыхтеть бы ему и дальше, отрабатывая случайно подвернувшееся наказание, если бы спустя десяток шагов мы не наткнулись на голубого лося, мирно ощипывающего нижние ветки ближайшей лиственницы.

— О! А вот и транспорт! — радостно изрекла Стаська и, кинув на землю сумку, стала подкрадываться к ничего не подозревающей животине.

Мое воображение тут же подсунуло страшную картинку, как застигнутый врасплох лосяш бьет задними копытами крадущуюся Стаську, и я тут же рванула вслед за сестрой и удержала ту за рукав.

— Куда?! Хочешь по лбу получить? Пусть вон… — я оглянулась на рыжего мальчишку, — штрафник рогатого приручает.

— Я-а-а? — испуганно проблеял гремлин.

— Ты что?! Это же редкий голубой лось. А они даются в руки только девственницам! — наставительно подняв палец, изрекла мелкая.

— О боже… — Я стукнула себя ладошкой по лбу и с силой провела по лицу. — Стася, не путай лосей с единорогами! К тому же наш дорогой сид совсем не похож на невинную деву, не находишь?

Стаська глубоко задумалась, почесала в затылке и выдала:

— Херувимушка тоже не особо похож на синюшного тощего мужика. Я бы даже сказала, что на невинную деву он похож больше, чем на сида!

Стоящий рядом гремлин от такого сравнения сначала икнул, затем побледнел, а потом и вовсе залился краской до самых кончиков ушей. Странно, и чего это он…

— Ну, в общем, как хотите. Я предупредила!

Н-да. Никакого чувства самосохранения. Хорошо хоть, у нее старшая сестра есть. И оная предпочитает жертвовать тем, кого не жалко.

— Так, Херувимушка, давай-ка седлай нам скакуна.

— А может, не надо? — умоляющим голосочком пропищал рыжий.

— Надо, Федя, надо! — непримиримо отчеканила я. — В конце концов, ты на меня работаешь. Будь добр исполнять!

— Но это… Это ведь бирюзовый лось. Он привязан к хозяину. И никого постороннего к себе не подпустит. Ну, разве что членов семьи и то… с неохотой, — попытался воззвать к моему разуму парнишка. Но щадить его я была не намерена. И так уже сегодня проштрафился хуже некуда.

— Вот ты сейчас это и проверишь! — радостно объявила я и подтолкнула робеющего Херувимчика к рогатому.

Тот был вынужден подчиниться. Медленно и осторожно стал обходить лося по кругу, попеременно поглядывая то на копыта, то на внушительные рога.

— Лосик, а лосик, — ласково позвал животинку гремлин. — Ты ведь бодаться не будешь?

Рогатый качнул головой и, продолжая жевать, флегматично глянул на парнишку.

— А я вот тебе листиков принес. — Хевирим надломил пышную веточку и протянул сохатому. — Давай дружить.

Лосяш потянулся губами к лакомству и быстренько слизал с ветки все листочки. А потом неожиданно подставил морду под ладонь гремлина и дал тому погладить себя по носу. Короче, спустя минуту эти двое окончательно сдружились. И тут уже у меня возникло закономерное подозрение. Ведь получается, что наш Херувимчик либо девственница, что само по себе абсурдно, либо… он приходится родственником сиду!

Лось оказался скотиной послушной, дружелюбной и при этом невероятно быстрой. Нет, не то чтобы он мчал галопом. Ехали мы довольно неспешно, я бы даже сказала, тихим шагом. Пространство вокруг окуталось сизой дымкой и проплывало мимо нас странными сюрреалистическими картинами. Расстояние было обманчиво, да и время суток тоже не поддавалось классификации. Лишь сумрачная даль по «ту сторону».