Ты умеешь хранить секреты? - Софи Кинселла

— О, спасибо, — благодарно киваю я. — Мне совсем не мешает подкрепиться.

— Я не буду входить, — вежливо говорит Джек.

— Но почему же? Садись.

Я указываю на кровать, заваленную одеждой. А на туалетном столике высится стопка журналов. Черт, нужно было хоть немного прибраться.

— Постою, пожалуй, — улыбается Джек. Сам он глотает — что-то, похожее на виски, и с интересом осматривается. — Значит, это и есть твоя комната. Твой мир.

— Да, — немного краснею я, открывая баночку с блеском для губ. — Тут небольшой беспорядок…

— Зато очень уютно.

Он словно вбирает взглядом сваленную в углу обувь, вертушку в виде рыбы, свисающую со светильника, зеркало, украшенное связками бус, и новую юбку, красующуюся на дверце шкафа.

— «Кансер рисеч»? — озадаченно спрашивает он, глядя на этикетку. — Какое отношение…

— Это магазин, — вызывающе обрываю я. — Секонд-хенд.

— Вот как, — тактично замечает он. — Миленькое покрывало.

— Это прикол такой. Ради смеха… Мы иногда так шутим…

Господи, как стыдно. Мне следовало сменить покрывало. Но кто же знал?

Теперь Джек ошеломленно уставился на открытый ящик туалетного столика, битком набитый косметикой.

— Сколько у тебя помады!

— Не так уж и много. — Я поспешно задвигаю ящик.

Наверное, зря я позволила Джеку войти. Не подумала, приходится отдуваться.

Он берет пузырек с моими витаминами «Перфектил» и принимается изучать. Не понимаю, что может быть интересного в витаминах? И зачем ему понадобился вязаный поясок Кэти?

— Это что? Змея?

— Пояс, — поясняю я, сражаясь с непослушной сережкой. — Знаю-знаю. Настоящая жуть. И я терпеть не могу вязаные вещи.

Где другая сережка? Где?!

Ладно, спокойно. Вот она. А Джек что делает?

Поворачиваюсь и вижу, что Джек завороженно рассматривает мой график тренировок, который я составила и январе после того, как все Рождественские праздники питалась «Куолити-стрит».[32]

— «Понедельник, семь утра, — читает он громко. — Бег трусцой вокруг квартала. Сорок приседаний. В обед: занятия йогой. Вечер: аэробика. Шестьдесят приседаний». — Он подносит к губам стаканчик и с одобрением кивает: — Весьма впечатляюще. И ты все это проделываешь?

— Ну… — нерешительно тяну я, — все целиком, конечно, не удается… Я, видишь ли, уж очень сильно замахнулась, вернее… не важно! — Я наскоро сбрызгиваюсь духами. — Пойдем.

Нужно немедленно увести его отсюда, прежде чем он увидит «Тампакс». Нет, честно! Почему, спрашивается, он во все сует свой нос? И что тут может быть интересного?

Мы выходим в спокойный, теплый вечер, и у меня как-то непривычно легко на сердце. Сегодня все будет по-другому, предвкушение счастья наполняет меня. Атмосфера разительно отличается от вчерашней. Ни пугающе-роскошных машин, ни шикарных ресторанов. Все куда привычнее. И намного забавнее.

— Итак, — говорит Джек, шагая рядом со мной, — нам предстоит вечер в стиле Эммы.

— Совершенно верно.

Я поднимаю руку, ловлю такси и прошу отвезти нас в Клеркенуэлл, на ту улицу, откуда отходит маленький переулок.

— Нам позволено ехать на такси? — мягко осведомляется Джек, едва мы успеваем сесть. — И не придется ждать автобуса?

— В виде огромного исключения, — киваю я с притворной суровостью.

— Итак, мы ужинаем? Пьем? Танцуем? — спрашивает Джек, когда такси вливается в поток машин.

— Скоро узнаешь, — таинственно улыбаюсь я. — Я просто подумала, что мы можем провести непринужденный вечер, это будет, так сказать, импровизация.

— Кажется, я слишком тщательно распланировал вчерашний, — признается Джек, помолчав.

— Нет, все было прекрасно, — великодушно возражаю я, — но не стоит все так скрупулезно обдумывать. Иногда приятно плыть по течению и ждать, что случится.

— Ты права, — улыбается Джек. — Что ж, с удовольствием поплыву по течению.

Мы мчимся по Аппер-стрит, и я буквально раздуваюсь от гордости. Как настоящая коренная жительница Лондона, и я могу кое-что показать гостям. Найти увлекательные местечки в стороне от избитых туристских маршрутов. Нет, ресторан Джека — действительно потрясающее заведение, но мое намного круче! Тайный клуб! Кто знает, может, сегодня туда приедет сама Мадонна!

Минут через двадцать мы оказываемся в Клеркенуэлле. Несмотря на все протесты, я сама плачу водителю и веду Джека в переулок.

— Очень интересно, — замечает Джек, осматриваясь. — И куда же мы направляемся?

— Скоро узнаешь, — повторяю я. Подхожу к двери, нажимаю звонок и с легкой дрожью возбуждения вынимаю ключ Лиззи.

Уж это его наверняка впечатлит! И еще как!

— Кто там?

— Здравствуйте, — небрежно бросаю я. — Мне хотелось бы поговорить с Александром, пожалуйста.

— С кем?

— С Александром, — повторяю я, понимающе улыбаясь. Осторожность никогда не повредит, не так ли?

— Э… нет здесь никакого Александра.

— Вы не поняли. А-лек-сандр, — выговариваю я по слогам.

— Нет здесь никакого Александра.

До меня вдруг доходит, что, может, я не туда попала? Правда, я помню, что мы звонили именно в эту дверь… и если не она, а вон та, с матовым стеклом? Да. Она тоже кажется знакомой.

— Небольшая заминка, — улыбаюсь я Джеку и нажимаю вторую кнопку. Тишина. О'кей. Значит… снова не туда.

Черт!

Кретинка! Почему не удосужилась записать адрес? Почему пребывала в полной уверенности, что точно помню, где это?!

— Что-то не так? — спрашивает Джек.

— Все отлично! — поспешно заверяю я с идиотски жизнерадостной улыбкой. — Просто пытаюсь сообразить, где…

Я оглядываю переулок, стараясь не паниковать. Где же этот чертов клуб? Или придется звонить в каждую дверь?

Делаю несколько шагов по тротуару в тщетной попытке подхлестнуть память. И тут, сквозь арку, вижу другой, совершенно такой же переулок.

Мне становится не по себе. Какой ужас! Неужели я перепутала переулки? Бросаюсь вперед и заглядываю в арку. Абсолютно одинаковые! Ряды обшарпанных дверей и забеленных окон.

Я едва не хватаюсь за сердце. И что теперь делать? Не могу же я ломиться в каждый дом в каждом чертовом переулке? Мне в голову не приходило, что такое может случиться. Даже помыслить об этом не могла. Мне никогда…

О'кей, хватит дурака валять! Позвоню-ка Лиззи! Она точно скажет.