Перевозбуждение примитивной личности - Екатерина Вильмонт

Она примчалась очень быстро, ослепительно красивая икакая-то уже родная. Мы нежно обнялись и расцеловались.

– А квартирка будь здоров, для холостой жизни самоеоно! – восторгалась Нелли, заглядывая во все уголки.

– Экзамен как сдала? – вспомнила я.

– Что значит препод! Сразу про экзамены! Сдала, сдала,на четверку! Нормалек! Слушай, а ты газеты видела?

– Нет, и не хочу! А ты читаешь желтую прессу?

– Вообще-то крайне редко! Но тут Златка примчалась всяв слезах, она отслеживает своего кумира…

– И ты поспешила ей сообщить, что это твоя сестра?

– Да с какого перепугу? Но она и сама все поняла! Тамже сказано, что таинственная Дина оказалась старшей дочерью известногохудожника Юрия Шадрина. Как дважды два четыре! Я только не сказала Златке, чтомы с тобой уже встретились и даже подружились, мы же подружились?

– Несомненно.

– Ну и что теперь будет? Рыжего побоку? Замуж заИванишина пойдешь?

– Глупости, мы просто школьные друзья!

– Да ладно тебе, Дин, там же ясно сказано: «Несмотря нато, что Иванишин был пьян, он весьма уверенно вел свой «лендровер», увозя дамусердца в неизвестном направлении. Впрочем, неизвестным оно останется лишь длячитателей, ибо наш корреспондент прекрасно знает, где этот «лендровер» простоялдо половины десятого утра!»

– Что, так и написано?

– Слово в слово. У меня память фотографическая.

– Черт знает что!

– Гордись, сестричка! Какого шуму наделала в твоем-товозрасте! Ты лучше скажи, за что он того мужика побил?

– Он не бил его, просто швырнул в бассейн.

– Он вообще нервный товарищ! Сколько уж раз дракиустраивал… Но сейчас ему нервы еще попортят. Златка рвет и мечет! Собираетсяустроить скандал!

Я молча пожала плечами. Мне совсем не понравилось, что ужевся Москва знает о нашем романе. Да, история… Надеюсь, хоть Рыжий не читаетжелтую прессу!

В результате мы весь вечер гуляли по Москве, болтая обо всемна свете, и чем больше я узнавала свою младшую сестру, тем больше она мненравилась. В результате я добралась до дому еле живая и сразу уснула мертвымсном. Однако сон оказался не таким уж мертвым, и мне приснился любимейший тортмоего детства. Он назывался «Идеал». С виду совершенно неинтересный –присыпанный сахарной пудрой и с какой-то геометрической фигуркой в одном углу.Фигурка была жесткая и невкусная. Зато сам торт! Вот уж воистину идеал! Толстыевафли, прослоенные шоколадным кремом. От крема вафли слегка размягчались и…Мечта! Вот этот торт мне и приснился! Только он был огромный, куда большереального. И я знала во сне, что мне предстоит его съесть. С одной стороны, уменя текли слюнки, но с другой – я понимала, что если съем его весь, то никогдауже не смогу смотреть на сладкое, а это будет жалко… Но выхода, очевидно, нет,и надо браться за торт… Не хочу! При таких условиях не желаю, не буду! А тортвсе разрастался, он уже надвигался на меня, грозя просто похоронить меня подсвоей громадой. Я проснулась в ужасе. Что бы это значило? Наверное, Додькаправ, и мне надо просто уехать! И все решится само собой. А что, собственно,решится? Ровным счетом ничего! Решить могу только я сама! Легко сказать… Решить– значит выбрать… А сбежать – малодушно и глупо. Сбежать и сдохнуть с тоски вэтом клятом Маасмехелене? Только в состоянии глубочайшего отчаяния можно былопоселиться в этой дыре, хотя с виду она вполне симпатичная, эта дыра… Да и вся мояодинокая жизнь с момента отъезда из Москвы – не моя! Она была всякой, в нейбыли взлеты и падения, горе и радости, но жизнь была – не моя! А я хочу житьсвоей жизнью, мне еще не поздно! И судьба подкидывает мне шанс. Но выбрать я немогу! Вот пусть судьба сама и распорядится.

Я побрела на кухню, открыла холодильник. Пусто. Вчера я таки не удосужилась купить продукты. На часах еще нет семи. Осуществлю-ка я своюидею, посетившую меня в первый день, – съезжу на Рижский рынок, там рядом,говорят, круглосуточный супермаркет. Заодно куплю цветов, чтобы в квартире былоуютно, когда приедет Рыжий… Или Костя придет… Тьфу! Вот напасть!

Я выпила кофе с сухим ошметком сыра, оделась и вышла наулицу. Погода была неважная, сыпал мелкий дождик, и я решила поехать на метро.В метро было душно. Помню, в детстве в метро, наоборот, было прохладно… Или этоаберрация памяти? На Рижской ничего не узнать, кроме здания Рижского вокзала.Новая эстакада, универмаг, супермаркет… Начну с супермаркета. Внизу в рыбномотделе чего только нет… Я купила семги и тут же вспомнила, как маленькойдевочкой мы с отцом зашли в рыбный магазин на улице Горького, где стоялагромадная очередь. За семгой. Это был какой-то праздник, вернее, какая-тогодовщина, дата, и по этому случаю «выкинули» семгу. Отец тогда был красив имолод. Он выбрал в очереди стареющую даму, подошел к ней и спросил, обращаясь кочереди: «Простите, кажется, я занимал вот за этой интересной дамой?» Онавспыхнула и быстро сказала: «Вы занимали передо мной!» И пропустила его. Дама всяческизаигрывала со мной, папа был очаровательно любезен, и в результате мы купиликилограмм вожделенной семги. А я в этой очереди узнала многих знаменитостей:диктора телевидения, эстрадную певицу и старую актрису МХАТа, которая погладиламеня по голове и сказала со вздохом: «Бедная девочка, твоим детям семги уже невидать как своих ушей!» А как отец гордился, что мы с ним добытчики!

Выйдя из магазина, я растерялась. Где же рынок? Очевидно,вон там. Точно! Я не помнила, таким он был раньше или нет? Провал в памяти.Хорошо помнила только Тишинский, Палашевский и Центральный, а Рижский – нет. Номне понравилось тут. Я сразу устремилась к мясному прилавку, высматривая парнуютелятину, как вдруг какая-то женщина выронила сумку, из которой посыпалисьпомидоры. В руках у женщины были еще пакеты и хозяйственная сумка, оназаметалась, куда бы их поставить. Я инстинктивно нагнулась и стала собиратьпомидоры.

– Ой, спасибо, ну что вы, не надо, – бормоталаженщина, и в какой-то момент мы с ней чуть не столкнулись лбами.

– Дина? – ахнула она.

Я всмотрелась в нее, что-то страшно знакомое…

– Не узнаешь? Я Надя Коваль, помнишь меня?

– Надька!

Мы обнялись, потом собрали помидоры и отошли к пустующемуприлавку.

– Господи, Динка, какая ты стала!

– Только не говори, что я иностранка!

– Да нет, просто совсем другая, худая очень, раньше тыполнее была. А я наоборот! Ну до чего ж я рада тебя видеть! Все хотела тебепозвонить. Костя сказал, что ты здесь! А ты чего в такую рань на рынокприперлась?

– Да в доме ничего нет! Говорят, у тебя три сына?

– Костя сказал?

– Костя и Тоська. Ну как ты живешь?

– Ай, разве это жизнь? Кручусь как белка в колесе,по-хорошему бы надо бросить работу, все-таки трое парней, не шутка, но не могу,без театра жизни мне нет, я все три раза в декрет в последний момент уходила ипросто с тоски пропадала, пока на работу не выйду! Хоть это и гадюшник, но безнего уже не могу.