Ледяная колыбель - Джим Чайковски

сияющую ауру – и, к сожалению, он был не единственным, кто ее заметил.

Еще одна летучая мышь, наверняка привлеченная этим ярким пятном, спикировала на них. Завизжала, выплескивая свою злобу на призрачный щит. Никс всеми силами пыталась обуздать ее и отогнать назад. Но тварь оказалась гораздо сильнее, чем она ожидала, особенно для одного-единственного рааш’ке. Пока они пытались перебороть друг друга, Никс поняла, почему, ощутив в той еще большую злобу, которую сразу узнала по нападению на «Пустельгу».

«Объединенный разум орды рааш’ке…»

Она почувствовала, как тот смотрит на нее, словно огромный ледяной глаз – больше, чем весь мир. Необъятность этого взгляда нарушила ее самообладание. Никс попыталась противостоять ему, но чудище оказалось сильней.

Вскрикнув, она упала на колено. Даал бросился к ней:

– Никс…

Его забота дорого ему обошлась. Освободившись от призрачной хватки Никс, летучая мышь устремилась к ним – и выбрала самую легкую добычу. Острые когти выдернули обмякшую Хенну из рук ее брата, ухватив ее сзади за праздничное платьице. Взмах крыльев подбросил девочку ввысь.

– Хенна! – истошно выкрикнул Даал.

Никс вскочила на ноги.

«Нет…»

* * *

Грейлин скорчился у самого порога темного убежища, глядя на бойню снаружи – на сражение, которое велась на площади и в небесах. Сердце колотилось у него где-то в горле.

Стражники, вооруженные пылающими копьями и пиками, всячески старались отогнать полчища летучих мышей, которые носились в воздухе или ползали среди мертвецов. Другие мужчины пытались оттащить бесчувственные тела в безопасное место – тех участников праздника, что поддались парализующему напеву рааш’ке.

Расположившиеся на крышах домов лучники засыпали небо тучами огненных стрел.

Грейлин покрепче сжал в кулаке рукоять Терния, страстно желая присоединиться к бою и найти Никс. Но он знал, что не успеет сделать и нескольких шагов, как станет жертвой злобного завывания рааш’ке.

И не только он один маялся в беспомощной тоске.

– Никс наверняка где-то там, – произнес Джейс у него за плечом. Молодой ученый обеими руками сжимал свою секиру, явно готовый в любой момент выскочить за дверь.

Фенн, вооруженный двумя своими полумечами, стоял наготове с другой стороны от Джейса.

Обернувшись, Грейлин заглянул мимо них в помещение с низким потолком. Рифовый Фарер и его семья толпились у дальней его стены, охраняемые парой вооруженных воинов. В момент нападения рааш’ке Грейлин успел вырвать Терние из онемевших от страха рук Берента. Шея рыцаря все еще кровоточила в том месте, куда тот уткнул ему острие меча.

Грейлин очень вовремя завладел своим клинком. Не успели все убраться с помоста, как на него обрушилась огромная летучая мышь, сокрушая троны и кресла. Гигантское крыло смахнуло одного из родственников Рифового Фарера на площадь внизу. Прежде чем кто-либо еще успел пострадать, Грейлин бросился вперед, встав между супругой Берента и чудищем, и ткнул зверя в глаз, царапая кость, чтобы добраться до его черного мозга. Летучая мышь взвизгнула и вперевалку зашлепала в сторону, дико размахивая крыльями, в конце концов тоже свалившись с помоста.

Грейлин подхватил Уларию в охапку и вместе с остальными бросился вниз по ступенькам. Их сразу же окружила горстка стражников, готовых защитить Рифового Фарера и его родню.

У подножия лестницы к ним подбежали Джейс и Фенн. Оба были похожи на вытащенных из воды собак – всклокоченные и промокшие насквозь. Из глубокой царапины на лбу у Джейса текла кровь. Фенн прихрамывал, морщась при каждом шаге. Джейс, запинаясь, панически выпалил страшную весть: когда с моря накатила волна, Никс бесследно исчезла.

У них уже не оставалось времени на поиски. Под натиском обуздывающего напева все еле держались на ногах. Грейлин едва мог думать, зрение у него затуманилось. Стражники подогнали их к узкой арке на краю площади и спустили по четырем ступеням в это темное помещение. Когда они оказались внутри, одуряющий туман в голове стал понемногу рассеиваться. Перед лицом налетевшего шторма комната с каменной крышей оказалась спасительной гаванью. Ничего не оставалось, кроме как переждать его здесь, в полном бессилии и отчаянии.

Что-то вдруг оглушительно грохнуло, вновь привлекая внимание Грейлина к выходу. Звук этот донесся с моря, эхом отразившись от стен площади. Он высунулся еще дальше – настолько, что опять ощутил слабость в коленках от этого жуткого завывания снаружи.

Уткнувшаяся в берег «Пустельга» почти затонула, накренившись набок – вероятно, из-за той пробоины в корпусе, проделанной бомбой безвестного вредителя. Однако Дарант отказывался покидать свой корабль. С высоты бака и средней палубы пират и его оставшаяся команда сыпали стрелами из арбалетов. Из дула одной из палубных пушек поднимался дым. Потом еще одна выпалила огненным вихрем, поразив одну из летучих мышей – сильно отброшенная назад, та плюхнулась в море.

Поскольку поначалу атака орды сосредоточилась на деревне, «Пустельгу» достаточно надолго оставили в покое, чтобы успешно обороняться.

Но, как оказалось, до поры до времени.

Грейлин быстро отступил назад в комнату – все его чувства опять притупились после короткого столкновения с этим визгом и воем снаружи – и оперся рукой о стену, ожидая, пока в голове не прояснится.

– Что же такого в этой комнате, что защищает нас? – пробормотал он.

Ответ поступил у него из-за спины. Мать и отец Даала тоже стояли у порога, встревоженно наблюдая за происходящим. Лицо Мерика, который одной рукой обнимал свою жену, превратилось в маску страха. Этих двоих затолкали сюда вместе с остальными.

– Маг’ни, – отозвался Мерик, дотрагиваясь до черного камня, вделанного в стену из песчаника. Тысячи таких же усеивали все поверхности комнаты, включая потолок.

Флораан перевела:

– Вы называете это словом «магнетит».

Джейс ахнул от удивления, потянувшись к стене со своей стороны.

– Такие камни обладают свойством притягивать железо, что и приводит стрелки путеводов в соответствие с энергиями Урта. Что бы ни исходило от этих камней, оно должно создавать защитную завесу в этом пространстве.

Флораан приложила к уху сложенную чашечкой ладонь.

– Морские ракушки, наполненные дробленым магнетитом, делают то же самое. Хотя крики рааш’ке все равно причиняют боль.

Грейлин бросил взгляд на пробегающего мимо стражника, который метнул копье, а затем исчез из виду. Кожаный шлем у того оттопыривался на ушах.

Мерик нахмурился:

– На протяжении веков мы уже добыли все маг’ни, какие только сумели найти. Больше нет.

Флораан кивнула:

– В каждой деревне есть всего несколько таких убежищ. Даже количество защитных шлемов ограничено. Хотя в большинстве случаев этого бывает достаточно.

Мерик махнул рукой в сторону холодных скал.

– Наши люди вырубили во льду ступеньки, которые ведут наверх. Мы вытаскиваем свежие туши из моря и оставляем их наверху для рааш’ке.

Фенн поморщился:

– Вы кормите этих чудищ?

– Чтобы они не питались нами, – объяснил Мерик.

Флораан вздохнула:

– Время от времени некоторые из них слетают вниз и хватают зазевавшихся. Либо ради свежей крови, либо просто для развлечения. Мы делаем что можем, но в основном остаемся во власти жестокой милости рааш’ке.

Грейлин все смотрел на руины площади, на притопленный корабль.

«Пока мы не свалились сюда и не притащили за собой целую их орду…»

Мерик нервно потирал подбородок и губы, явно не находя себе места и участвуя в разговоре только лишь для того, чтобы не броситься очертя голову в деревню. Он еще крепче прижал к себе жену. Их взгляды ни на миг не отрывались от дверного проема.

Грейлин понимал, что их сейчас больше всего заботит.

«Никс не единственная, кто пропал без вести».

Глава 32

Никс рванулась было вслед, когда тварь выхватила Хенну из рук у Даала.

– Нет! – взвизгнула она, высоко вскидывая руку.

И даже успела коснуться кончиками пальцев края гигантского крыла, прежде чем зверь взмыл в небо. Но больше уже ничего не смогла сделать, чтобы остановить его, удирающего прочь. Никс едва держалась на ногах, измученная битвой с разумом орды, слабая и разбитая.

Даал рядом с ней испустил мучительный крик, полный душевной боли и отчаяния.

Эта его боль и собственное чувство вины разожгли в Никс ярость. Укрепили ее, сузили поле зрения, показав четкую и ясную картину. Она уже и сама