Легион Видесса - Гарри Тертлдав

Баили усмехнулся, когда трибун сказал ему об этом.

— Взгляни на печать еще раз.

Трибун швырнул пергамент на пол: костяшки в винной кружке на печати Дракса показывали “солнца Фоса” — самые большие номера при игре в кости.

— Скажи, — обратился Варатеш к Виридовиксу, помогая пленнику сойти с коня после еще одного долгого дня пути, — зачем ты красишь волосы в такой отвратительный цвет? Почему отрастил усы, а не бороду? Клянусь духами! Из-за этого ты еще больше выделяешься среди кочевников.

— И как тебе не надоест насмехаться над моей внешностью? Сам-то ты тоже далеко не красавец. — Кельт попытался пригладить свои длинные усы — они печально обвисли под дождем. Не слишком-то удобно прихорашиваться, когда руки стянуты сыромятным ремнем.

— Не играй со мной в эти игры, — произнес Варатеш, как всегда, мягким голосом, — если я спрошу еще раз, этот раз будет для тебя последним.

Вождь-изгнанник не стал тратить время на угрозы, как это сделали бы его кочевники. Его жестокость была иной. Кельт мог только догадываться о том, насколько она была изощренной и страшной.

— Чума на тебя, парень. Все, что у меня осталось, — это мое лицо. Стану я размалевывать его, как уличная девка… — Виридовикс яростно посмотрел на хамора, раздраженный и испуганный одновременно. — Как я, по-твоему, должен выглядеть?

— Авшар описал тебя иначе, — отозвался Варатеш. При упоминании о князе-колдуне холодок пробежал по спине у Виридовикса. Каждый день пути приближал его к столь — мягко говоря — нежелательной встрече.

— Так что наболтал тебе про меня колдун, ты, крестьянин? Я не обучен читать мысли бандитов. Да и желания такого не имею.

Услышав оскорбление, Кубад зарычал и схватился за нож. Из того небольшого запаса видессианских слов, который у него имелся, подавляющее большинство представляло собой грязные ругательства. В этом отношении Кубад недалеко ушел от Виридовикса — тот тоже умел обложить собеседника по-хаморски, чем и ограничивались познания кельта в языке степняков.

Одним движением руки Варатеш приказал Кубаду остановиться. Когда вождь преследовал определенную цель или выслеживал врага, такие мелочи, как ссоры, были для него чем-то вроде постороннего запаха для охотничьей собаки — запаха, сбивающего со следа. За ненадобностью Варатеш отметал все словопрения.

— Как тебе угодно, — обратился он к кельту. — Рост у тебя такой, как и говорил Авшар. Но Авшар сказал, что волосы у тебя светлые, как солома, а не как грязная медь. Он говорил, ты бреешь лицо. Я знаю, это ничего не значит: волосы отрастают. Но ты не похож на имперца — я видел их, хотя немного. Авшар говорит, ты мог бы смахивать на видессианина, если бы не соломенные волосы и голубые глаза.

— Это уж точно, никогда не быть мне видессианином, мой милый Варатеш, — сказал Виридовикс и рассмеялся в лицо хамору.

— Что смешного? — Голос вождя-изгоя был опасно-спокойным. Как всякий неуверенный в себе человек, он не терпел насмешек.

— Только то, что бедный колдун с разжиженными мозгами послал тебя на поиски рыбьего меха и молока девственницы. Я знаю человека, который тебе нужен. Скавр. Он вовсе не друг Авшару. Смелый и опытный воин, хоть и римлянин.

Чужие имена ничего не говорили Варатешу. Он ждал, злой, нетерпеливый.

А Виридовикс наслаждался — впервые с тех пор, как попал в плен.

— Если уж ты собрался ловить Скавра, то тебе придется проделать куда более далекий путь. Скавр все еще в Империи, и это так же верно, как и то, что меня зовут Виридовикс.

— Что?!.. — рявкнул Варатеш. Он не сомневался в словах пленника: удовольствие, звучавшее в тоне кельта, открыто насмехавшегося над ним, было откровенным.

Посыпались вопросы. Слегка поникший, вождь перевел своим людям рассказ кельта. Теперь и бандиты потеряют к своему вождю уважение. Это куда хуже насмешек Виридовикса. Что Виридовикс!.. Кому какое дело до того, какие мысли мелькают у врага?..

— Авшару это не понравится, — сказал Кубад. Его замечание повисло в воздухе, как характерный запах, появляющийся после грозы.

Настал черед Денизли вытащить кинжал из ножен. Бандит дьявольски улыбнулся.

— Если этот вшивый сын кобылы — не тот, кто нужен Авшару, мы можем поиграть с ним прямо сейчас.

С улыбкой бандит поднес нож к глазам Виридовикса.

— Освободи мне руки и тогда пробуй, герой! — зарычал кельт.

— Что он сказал? — спросил Денизли. Когда Варатеш перевел ему слова кельта, улыбка Денизли стала еще шире. — Скажи ему: да, я освобожу ему руки. Один палец за другим.

Поиграв ножом, он шагнул к Виридовиксу. Варатеш уже почти было решил позволить своему человеку поразвлечься, как вдруг внезапная мысль заставила его крикнуть:

— Подожди!..

Варатеш отбросил занесенный над пленником нож в сторону.

Уже во второй раз вождь отобрал у Денизли радость убийства. Бунтовщик прыгнул на него с проклятием и занес кинжал. Но как бы ни был он быстр, а все же промахнулся. Кинжал вспорол пустоту.

А Варатеша, казалось, невозможно было застать врасплох. Одним гибким движением он уже отскочил в сторону. Кинжал, словно живое существо, прыгнул в руку хамору. Остальные — Кубад и его товарищи, Кураз, Акез и Бикни — не сделали ни одного движения, чтобы вмешаться. В их жестоком мире командовала сила.

Варатешу не удалось полностью избежать удара, и нож врага полоснул его по руке. Но через мгновение Денизли уже лежал, извиваясь, в грязи. Он кричал от боли, зажимая руками распоротый живот. Варатеш наклонился над ним и перерезал ему горло, как это сделал бы любой милосердный человек.

Виридовикс посмотрел ему прямо в глаза.

— Ты хорошо сражался, — серьезно сказал он. — Хотел бы я побывать сейчас на твоем месте.

Кельт говорил то, что думал. Он не собирался льстить. Хороший воин — это хороший воин. А Варатеш быстр и гибок как кошка.

Хамор лежал плечами.

— Похороните падаль, — велел он остальным четырем бандитам.

Они повиновались без споров. Раздели труп, стали рыть могилу. К счастью, размокшая почва облегчала им работу.

Варатеш повернулся к своему пленнику:

— Объясни загадку. Ты — не тот человек, который нужен моему другу Авшару. Но почему его магия привела меня к тебе? Почему усыпляющее колдовство не коснулось тебя? Почему у тебя был такой же меч, как у этого… Как его там? Скруша?

— Прости, извини, помилосердствуй и все такое прочее. Но если я — не тот человек, которого ищет твой друг, то откуда мне знать ответы на твои дурацкие вопросы?

Улыбка слегка тронула губы Варатеша.