Осколок Венеры - Ксения Цыганкова

но и тут девушке нужно быть осторожной. Один раз набрав лишних двадцать килограмм, если вести не правильный образ жизни или не позаботится о психике, Анастасия рисковала остаться в той категории женщин, которая после родов никогда не вернется к своим прежним размерам. А это может не только в депрессию ввергнуть, да еще и любимого мужа в лапы разлучницы толкнуть.

И, наконец, Дарья. Увидев ее опухшее лицо, отдающее сероватым оттенком, немытые волосы, собранные вялым хвостиком на затылке, и расхлябанную походку, Бубенцов тихо вздохнул. Строго судить Дашу от не хотел. На горе каждый из нас реагирует по своему. Кто кидается писать планы на год вперед, желая успеть выполнить все важные дела, кто ударяется в религию, пытаясь найти там приют своей скорби. А кто вот, как Ундина, перестают соблюдать неписанные протоколы общества: отказываются принять душа, ухаживать за телом, принимать пищу и спать необходимое количество часов. Бедняжка. Это наложит липкий отпечаток на ту психологическую травму, которая девушка и так несет с собой долгие годы. Вероника Юрьевна никогда не была излишне эмоциональной открытым человеком, и ждать от нее долгих объятий и поцелуев было бы глупо. Однако Дарья редко получала даже те крохи любви и внимания, которые доставались Морьевой. Ника, желая для дочери прекрасную фигуру, морально искалечила Дарью на всю жизнь, это ли не самое смешное?

Михаил Иванович подавил предательскую ухмылку и вернул лицу серьезное выражение. Так, все в сборе. Пока начинать.

– Михаил Иванович, – а чего это вы сегодня так рано приехали? Толкались все неподалеку от дерева, рядом с офисом, – поинтересовалась Анастасия, дописывая сообщение мужу, – обычно вы прямо перед занятием появляетесь, я во время завтрака вас на базе ни разу не видела.

Бубенцов похлопал короткими ресницами:

– Ключи недавно потерял. Думал, поищу.

– А чего никому не сказали? Мы бы с девчонками вам помогли. От чего ключик? Какой размера? У вас есть запасной?

– Сколько вопросов, ты книгу пишешь? – шикнула Маргарита, – тебе какое дело?

Настя хотела что-то ответить, но психолог успел подняться со стула и произнести:

– Доброе утро, дамы, – привычно начал он, и обратился к Ундиной, сидящей на самом краю полукруга, – мы с Эллой Викторовной посовещались, и решили, что если тебе станет плохо, то ты имеешь полное право уйти с занятия или дежурства, хорошо? Провести время, как тебе угодно.

Даша еле заметно кивнула, не поднимая задумчивый взор на психолога.

– Начнем с нашей мантры, – скомандовал Бубенцов.

Девушки лениво порылись в своих записях.

– Каждый день принимаю себя такой, как я есть. Я заслуживаю любви от себя к себе. Я не лучше и не хуже других, я просто другая. Я уникальна, я неповторима. Я вижу разницу между тем, что я могу изменить, а что нет. Я не могу контролировать других людей, а лишь свою реакцию на их поступки.

– Чудесно, – довольно всплеснул руками Бубенцов, – только над ритмом надо поработать. Сегодня мы будем говорить о переедании.

Михаил Иванович нажал на кнопку компьютера, телевизор высветил нужную презентацию.

– Давно пора, – отозвалась Марго, как обычно, сидя позе лотоса, со сложенными руками на груди.

– Во всех культурах большинство социальных ритуалов проводятся вместе с потреблением пищи, – начал психолог голосом лектора из музея. На экране появилось изображение римских вельмож, перед лежанками которых находились длинные столы с кучами блюд. Затем фото, сделанное где-то в Африке: темнокожие люди, сидящие в кругу, жарящие овощи и мясо на огне, горящем в центре. После этого, чайная церемония в Японии.

Эту бы фотку нужно убрать, пронеслось в голове у психолога. Найти фото из фильма про средневековых королей, Тюдоров, например, во время бала или празднования Рождества, где пиршества не знали начала и конца.

– Мы с вами уже говорили на тему гормонов, и как они влияют на наше настроение, – продолжал Бубенцов, – что мы запомнили из того занятия?

– Серотонин, допамин, дофамин, – стала загибать пальцы Рябцева, – кортизол, адреналин…

– Да-да, Лариса, спасибо. Из этого урока мы помним, что наше тело сообщает нам о том, в каком мы сейчас находимся состоянии по средствам гормонов. Следовательно, если мы изменим количество и баланс гормонов, мы изменим и наше настроение, верно?

Девушки кивнули, кроме Тигровой. Которая безусловно считала, что она сама может прочитать лекцию на эту тему.

– Именно этим механизмом пользуется наш мозг в моменты, которые кажутся нам грустными, безысходными, депрессивными.

– То есть, мы едим, чтобы себя порадовать, – подвела итог Шевченко, и по-доброму хихикнула, – я думаю, это ни для кого не секрет.

– Верно, Настя, – согласился Михаил Иванович, – но мы часто забываем об этой простой правде жизни, когда наше настроение ниже плинтуса. И идем к холодильнику, в попытках улучшить химию нашего мозга. Однако, что случается, если мы перегибаем палку? Вместо одно кусочка тортика, съедаем два? Вместо одно бутерброда с сервелатом проглатываем несколько? Когда за раз выпиваем всю бутылку пепси-колы, а не один стаканчик?

Девушки опустили взгляд в пол, каждая из них, даже несравненная Тигрова, чудесно знала, про какое чувство говорил Бубенцов.

– Нам становится стыдно, – озвучила ответ Лариса, – ужасно.

– Отвратительно стыдно, – подтвердила Настя, – хотя я вот старалась больше двигаться на следующий день. В смысле калорий, это, конечно, помогало мало, но психологически становится немного легче. А что, уже на свой день рождения себя лишней конфеткой нельзя побаловать?

Психолог, ухватившись за этот вопрос, поднял указательный палец вверх, и нашел нужный в презентации слайд.

– Умница, Анастасия, чудесный вопрос! Давайте оговорим эти две концепции. Разумеется, мы все имеем абсолютное право насладится вкусненьким. Чем бы была наша жизнь, если бы мы питались одной отварной капустой? Но тут нам необходимо сделать одно разграничение. В чем разница между аппетитным, хотя и немного долгим ужином, под Новый год, и стабильным четвертым или пятым ужином прямо перед сном или даже поздней ночью неделями и месяцами подряд?

Надежда нервно потерла лоб, Лариса поджала губы и неодобрительно замотала головой. Дарья безразлично смотрела в монитор.

– Разница очевидная, – подала уверенный голос Маргарита, – постоянно жрать в три горла – это болезнь.

Шевченко цокнула языком:

– Слушай, ты раз такая умная, то должна знать, что не все люди полные из-за того, что «жрут в три горла». Есть еще такие вещи, как нарушения щитовидной железы или генетические отклонения.

– А вот у тебя лично, – Маргарита повернулась к напарнице по группе, окинув ее оценивающим взглядом придирчивого покупателя, – которое: нарушение щитовидной железы или генетическое отклонение?

Анастасия не ответила, продолжая молча взирать на свою собеседницу, сидящую, казалось, с такой невыносимой легкостью, на протяжении всего занятия держав спину