Авантюрист. Русская Америка. Часть вторая - Аристарх Риддер

В нашем с ними договоре нет ни слова про эти территории, но англичанам, наверняка не понравится. Все-таки, таким образом, они теряли возможности получить выход к Северной части Тихого океана. Это полностью входило в мои планы, то что, рано или поздно, будет еще одна англо-калифорнийская война, было понятно обеим сторонам. И будет логично, если они попытаются это сделать, когда начнется вторжение Наполеона в Россию.

Всё-таки, будем откровенны, угроза настоящего военного союза Франции и России и вынудила Великобританию согласить со сложившимся статусом-кво. Ну, еще и наглядная демонстрация мощи нашей армии.

Я планирую основать несколько городов и прибрежных поселков. Города будут на месте будущего Ванкувера, Сиэтла, и в устье реки Колумбия. Там наиболее удобные для этого места.

Главная ставка будет на Ванкувер и Сиэтл, тамошняя система заливов и проливов обеспечивает идеальные условия, как для рыболовства, так и для создания крупных океанских портов. А еще там относительно тепло.

Совсем скоро первые корабли с переселенцами отправятся из Сан-Франциско, ну а пока мы совершаем официально первый пассажирский полёт на первом серийном цеппелине по маршруту Сан-Франциско — Новоархангельск.

* * *

Пока я боролся с эпидемий тифа в Лос-Анджелесе, у нас состоялось несколько больших событий, точнее три, и все они так или иначе связаны с различными кораблями, как морскими, так и воздушными.

Во-первых, Лука закончил строительство "Хуана Родригеса Кабрильо". Притом дирижабль был не только построен, но и совершил несколько испытательных полётов, включая и полёт на Аляску.

Лука задумал его практически сразу, после того как я с армией отправился в Лос-Анджелес. На заводе Фултона остались две мобильные причальные башни, точные копии тех, что мы использовали в нашем южном походе. По его расчётам, одной башни для наших исполинов недостаточно, а вот две в самый раз.

Пароход "Калифорния" не входил в эскадру Плетнева, и осуществлял регулярные рейсы в Новоархангельск, вот Лука и погрузил на него две башни, и отправил их Баранову вместе с несколькими инженерами своего завода. Они должны были смонтировать их и подготовить всю инфраструктуру, включая и световой телеграф. Вернуться инженеры должны были уже на дирижабле.

Первого октября "Хуан Родригес Кабрильо" совершил свой первый испытательный полёт, он долетел до Сакраменто и вернулся обратно. Уже в этом полёте цеппелин поставил сразу несколько рекордов.

Крейсерская и максимальная скорость оказались даже несколько больше расчётных, сто тридцать и сто восемнадцать километров в час, соответственно, Лука решил, что это связано с новой установкой по производству светильного газа. Топливо, которое она производило, имело большую теплотворность, и из-за этого мощность двигателей выросла примерно на пятнадцать процентов.

Это давало возможность уменьшить расход топлива, или увеличить мощность. Лука в погоне за рекордами выбрал второе, о ресурсе машин он пока не думал.

Вторым рекордом, едва не ставшим для дирижабля фатальным стала высота. Сначала экипаж, ведомый самим изобретателем, поднялся на два километра. Этого Луке показалось мало, и он приказал подняться еще выше. И на трех километрах команда ощутила воздействие высотной болезни. На борту поднялась паника, но одно из решений Луки в итоге спасло корабль.

Перед полётом он включил в состав экипажа врача, англичанина Фрэнка Спенсера. Мистер Спенсер был судовым врачом одного из потопленных нами линейных кораблей и после работы на строительстве дороги в Лос-Анджелес присоединился к нашим медикам.

Он догадался, что причиной ухудшающегося состояния членов команды дирижабля является недостаток воздуха, он стал его наблюдать у себя, начиная с двух километров. Когда это стало критичным, он сообщил Луке.

В итоге "Хуан Родригес Кабрильо" снова снизился, теперь уже до километра, и дальнейший полёт протекал без эксцессов.

В течение следующей недели дирижабль сделал еще несколько полётов над территорией Калифорнии, притом все не в сторону Лос-Анджелеса, когда я спросил Луку об этом, он ответил что "хотел сделать сюрприз господину президенту". Мол, вернусь я в Сан-Франциско, а там меня уже ждёт полностью испытанный корабль, на котором можно лететь в Новоархангельск, второй раз. Потому что десятого октября цеппелин снова поднялся в воздух и взял курс на Аляску.

Притом хитрый грек всё обставил таким образом, что я не смог ему даже выговор сделать за самоуправство, из Новоархангельска он привёз антибиотики, которые были в местной больнице. По возвращению домой лекарства тут же перегрузили на один из Пегасов, который их и доставил нам. Этим Лука спас немало жизней и вместо выговора получил денежную премию.

Сам полёт до Аляски протекал спокойно, большую часть пути дирижабль проделала над морем, и даже передал на патрульный Пегас координаты очередной китобойной шхуны. Надеюсь, что миссия моего тестя и старшего сына положат конец этому варварскому промыслу в Тихом океане, но пока китобои тут постоянно крутились.

Да, полёт протекал спокойно, а вот уже в Новоархангельске чуть было не состоялся ремейк, вернее даже предтеча катастрофы "Гинденбурга". Было очень ветрено, капитан цеппелина не рассчитал скорость при посадке, и дирижабль задел причальную башню. Правда обошлось без последствий, две ПВХ панели треснули и только.

Лука сначала хотел их поменять, для этого он собирался дождаться на месте "Калифорнию" и с ней заказать панели со своего завода, но решил, что повреждения не серьёзные и можно лететь обратно.

Вот за это я бы точно сделал ему выговор, но мне просто об этом сразу никто не сказал. Цеппелин благополучно вернулся в Сан-Франциско, там его загнали в ангар и втихаря поменяли повреждённые панели.

То, что этот инцидент вообще произошел, выяснил Барри старший, когда обнаружил, что с завода Розы Луке были поставлены две неучтенные панели. Если бы не наша бюрократия происшествие вообще осталось бы незамеченным, да и произошло это сильно позже.

Так что, когда я вернулся, Лука триумфально предоставил результаты испытаний цеппелина, отчитался о процессе строительства второго, он приступил к нему буквально после первого полёта "Хуана Родригеса Кабрильо" и предложил слетать в Новоархангельск.

* * *

Странные ощущения, наш цеппелин в разы комфортней, чем любой самолет, на котором я летал в двадцать первом веке. Наличие пусть маленькой, но настоящей каюты с двуспальной кроватью, кроет первый класс самолётов как бык овцу. Прибавим к этому кают-компанию, кухню и официантов. Нет, так летать одно удовольствие.

До Новоархангельска мы долетели практически за сутки, за двадцать два часа, если быть точным. Пятого ноября в полдень дирижабль отчалил, а на следующий день в десять утра совершил посадку.

Помимо меня, Марии Мануэлы и крошки Элизабет, так мы назвали нашу дочь, на Аляску прилетело несколько русских, Аракчеев и Лисянский хотели посмотреть, как живёт отданный в аренду Калифорнии город. Да и мне самому это было интересно.