Блицкриг Берии. СССР наносит ответный удар - Анатолий Логинов

– Полагаю, мы сможем это сделать. Но я продолжу, с вашего разрешения. В колониях всех европейских стран, захваченных Советами, продолжает оставаться прежняя администрация. Кажется, ее постепенно начинают очищать и заменять новыми людьми, особенно в колониях Франции, но никаких шагов к предоставлению колониям независимости не предпринимается. По сведениям посольства в Италии, русские предложили создать федерации из метрополии и колоний по примеру СССР. То есть колонии войдут в будущие государства на правах союзных республик. Ход, надо признать, неожиданный и довольно успешный… В Японии произошла смена правительства. По нашим сведениям, началось восстановление политических партий, впервые разрешена деятельность Коммунистической партии. Плохой новостью является начало поставок русской нефти и стали. Поставки осуществляются по ценам ниже, чем наши. Уже отмечены случаи отказа от контрактов с нашими фирмами. Таким образом, русские привязывают Японию к себе не только политически, но и экономически, поэтому она для нас практически потеряна. Кроме того, потеря Японии ведет к потере Китая по принципу падающих костяшек домино. Остающиеся в Китае японские войска продолжают борьбу против Гоминьдана, но поддерживают коммунистические силы. А в завоеванной Советами Маньчжурии коммунисты повсеместно захватывают власть, – закончил Хэлл.

– Вспомните, что в меморандуме посла отмечено наличие у Советов бомбардировщиков межконтинентального радиуса, которые мы только собираемся проектировать. Следовательно, они могут угрожать супербомбой и нам, – добавил Билл Донован, глава УСС.

– Итак, джентльмены, какие мы можем предпринять меры с учетом всего вышесказанного? – спросил помрачневший Рузвельт.

СССР. Прикарпатье

В СССР было голодновато. Нет, конечно, с голоду никто не умирал, мяса, овощей и фруктов было пока достаточно, но короткое холодное лето и не менее холодная осень не дали собрать ни хлеба, ни картошки. То, что успело вырасти, годилось разве что на корм скоту, который все равно приходилось резать, чтобы восполнить нехватку продуктов хотя бы мясом. Мяса было достаточно, однако без хлеба и картошки все равно казалось, что продуктов не хватает. Хлеб, крупу, в том числе и из гаоляна, рис, муку, сушеный картофель выдавали по карточкам, привозили откуда-то из-за границы и из таинственных «госрезервов». Особые уполномоченные по продовольствию следили за правильностью расходования и выдачи пайков, но все равно возник и развивался «черный рынок». На нем можно было купить все, но за такие деньги, что большинство населения одобряло расстрелы пойманных спекулянтов по вновь принятому указу 10/6-41.

Голодно было в городах и деревнях, хотя особо голодно было в уцелевших схронах УНС. Вот и в схроне, притаившемся на склоне Карпат, сидели злые от постоянного недоедания двенадцать «борцов за незалежну Украйну» во главе с «паном куренным», по прозвищу Крутивус. Неоднократно битые и чудом уцелевшие во время облав внутренних войск, они уже понимали, что ничего хорошего их не ждет. Но сдаваться они не собирались, слишком много висело на них крови и слишком велика была их ненависть к «клятым москалям – коммунякам». Неплохая сеть осведомителей и проведение диверсий вдали от места базирования пока позволяли им выжить. Но без продовольствия и поддержки жителей долго не протянуть, а реквизиции продуктов могут быстро лишить их этой поддержки. Вот и сидели, понурив головы, «щирые козаки» да думали горькую думу.

Внезапно послышался троекратный стук по дереву – условный сигнал о приходе связника. Встрепенувшийся Крутивус послал Ирко узнать, в чем дело. Прихватив немецкий пистолет-пулемет, тот полез в лаз, ведущий к одному из выходов. Вернулся он не один, а с местным осведомителем Кроликом. Расстроенный до заикания Кролик рассказал, что новый милиционер его «расколол» и дольше оставаться в селе ему стало опасно. Пришлось все бросать и уходить в горы. Да еще и местные активисты-коммуняки объявились, похоже, УНС уже не боятся. Ведь везде сообщают, что «с активными действиями националистических банд покончено». Повесили на сельсовете радио, так оно целыми днями так и передает. А когда о делах в мире сообщает, так вообще сплошную ерунду. Вроде бы коммуняки всю Европу под себя загребли, и Германию, и Францию. Да и американцы, кажется, против них боятся выступить, так как москали ухитрились перебросить всю страну на двенадцать лет назад и теперь у американцев нет ни бомбы, ни войск по эту сторону океана.

Новости эти заставили нахмуриться всех боевиков. Заметив это, пан куренной приказал Кролику заткнуться и говорить по делу. Обиженно замолчав, Кролик осмотрелся, утер внезапно появившийся на лице пот и продолжал. Оказывается, ему удалось узнать, что завтра через село проедет колонна из шести машин с продовольствием, причем с минимальной охраной – всего по милиционеру в каждом автомобиле. Колонна наверняка некоторое время простоит в селе, так как одна машина везет продукты для сельпо[33].

Лица всех присутствующих просветлели. Еще больше все обрадовались, когда, подумав, Крутивус высказал принятое им решение. Отметив, что продержаться в схроне еще зиму они не смогут, он предложил захватить продуктов на всех, сколько каждый сможет унести, и, захватив кассу отряда, уходить в Венгрию. А там уж будет ясно, что делать дальше.

Хмурым осенним днем по грунтовой дороге пылили шесть стареньких, но еще вполне прилично выглядевших «Студебеккеров». Машины, которые должны были бы вернуться американцам, переданные из армии, продолжали трудиться на мирном поприще. В кабинах спокойно сидели водители и вооруженные ППШ милиционеры. О нападениях банд не слышали уже давно, и охрана больше следила, чтобы продукты доехали в целости, чем готовилась к бою. Ближе к середине дня, преодолев крутой подъем, колонна спустилась в долинку и въехала на главную улицу села. Встреченная местным милиционером и бригадой грузчиков, колонна остановилась у сельпо. Обрадованные возможностью размять ноги, все вышли из машин. Пока грузовик с продуктами для села подгоняли к складу, водители и милиционеры сгрудились у головного автомобиля и закурили. Вот тут и ударили по ним выстрелы коварного врага. Первым же залпом бандеровцы положили несколько человек. Успеху нападения способствовало и то, что большинство милиционеров оставили свои автоматы в кабинах и теперь могли только пытаться отстреливаться из пистолетов. Один из них пытался под огнем пробраться в кабину, но получил сразу несколько пуль, и теперь его тело тряпичной куклой болталось, зацепившись за подножку автомобиля и вздрагивая от случайных попаданий.

Все закончилось быстро. Попытки открыть огонь из автоматов были подавлены пулеметным огнем, одного упорного и умело отстреливающегося милиционера закидали гранатами. Загоревшуюся машину заставили тушить уцелевших водителей, в то время как бандиты рылись в машинах и достреливали раненых. От склада пригнали бригаду грузчиков вместе с председателем сельсовета и секретарем местной партячейки. Крутивус приказал согнать народ, и несколько бандитов пошли по домам, выгоняя всех на улицу.

Ирко, Кролик и Богун отправились в школу, прервали занятия и выгнали оттуда всех учеников, причем Ирко и Богун задержались в школе. Через некоторое время из здания школы донесся выстрел винтовки, и на улицу вышли бандиты, один из которых прятал в заплечный мешок красивые бусы, которые обычно носила учительница.