Последняя теория Эйнштейна - Марк Альперт

— Да заходите уже, — поторопила Моника. Она нервозно вглядывалась в нависшую листву.

Дэвид снова нагнулся, приподнял цветочный горшок и взял ржавый ключ. Вставив его в замок, он со второй попытки смог его повернуть и отпереть дверь. Провел рукой по стене, нащупал выключатель и щелкнул.

Изнутри хижина выглядела чуть более гостеприимной. У дальней стены имелся каменный очаг, на полу — коричневая потрепанная дорожка. Кухонька с древним холодильником слева, справа — две небольшие спальни. В центре комнаты стоял массивный дубовый стол, на нем — компьютер, монитор и какая-то периферия.

— Входите, входите, — пригласил всех Гупта. — Боюсь, еды здесь нет, очень долго дом пустовал.

Он сразу шагнул к дубовому столу включить питание компьютера, но пока искал шнур под столом, успел заметить еще кое-что.

— Майкл, ты только посмотри! Я его здесь забыл, оказывается! И аккумуляторы еще не разрядились!

Присев на полу, Гупта щелкнул несколькими выключателями. Послышалось жужжание электромотора, и из-под стола вылез четвероногий робот. Примерно два фута в высоту и три в длину, машинка была похожа на бронтозавра в миниатюре. Корпус был сделан из черного пластика, а шея и хвост сегментированы, отчего они жутковато заколыхались, когда робот заковылял по полу. Два красных светодиода на голове размером с кулак были похожи на глаза, а на спине торчала суставчатая темная антенна. Металлическое существо остановилось перед людьми, повертело головой, будто осматриваясь.

— Не желаешь ли поиграть в мяч, Майкл? — спросил синтезированный голос. Пластиковая челюсть робота ходила вверх и вниз, будто артикулировала слова.

Мальчишка перестал играть в «Варфайтер» на геймбое, и впервые Дэвид увидел, как он улыбается. В этот момент мальчик очень походил на Джонаса радостным лицом. Майкл побежал к лохматой дорожке, взял валяющийся там розовый мяч и покатил к роботу-динозавру. Машина повернула голову, отслеживая мяч сенсорами, потом захромала за ним.

— Он запрограммирован бегать за всем розовым, — объяснил Гупта. — У него есть КМОП-сенсор, распознающий этот цвет.

Профессор смотрел на внука с явным удовольствием. А Моника становилась все нетерпеливее. Она глянула на компьютер на столе, потом на Дэвида. Он понимал ее мысли: где-то тут на жестком диске могла быть Теория Всего. И Монике не терпелось ее увидеть.

— Профессор, — окликнул Гупту Дэвид, — не могли бы мы просмотреть сейчас файлы?

Старик очнулся от своих грез наяву.

— Да-да, конечно! Простите, Дэвид, я отвлекся.

Он пододвинул к столу стул и включил компьютер. Дэвид и Моника встали за ним, глядя ему через плечо.

Сперва Гупта открыл папку с документами. В окне появилось перечисление всех файлов, созданных разными преподавателями, побывавшими в «Приюте» с момента установки этого компьютера. Гупта прокрутил их до папки с надписью «Коробка Майкла». Гупта ввел пароль — «REDPI-RATE79».

— Здесь документы, которые мы создали вместе четыре года назад, — сказал он, показывая на список из семи вордовских файлов. — Если Ганс спрятал теорию на этом компьютере, она должна быть где-то в этой папке, потому что все прочие файлы жесткого диска созданы позже.

Эти семь документов были расположены по дате последних изменений — от «27 июля 2004» и до «9 августа 2004». Первый файл был назван «visual». Остальные шесть в качестве имен имели трехзначные числа: 322, 512, 845, 870 и 733.

Гупта открыл файл «visual».

— Вот этот я помню, — сказал он. — В первый вечер я тогда скачал статью, написанную одним моим аспирантом о распознавании зрительных образов. Но прочесть ее мне так и не удалось. Может быть, Ганс открывал этот файл и вставил в середину какие-нибудь уравнения.

Статья была названа «Вероятностные подпространства в визуальных представлениях» и была типичной работой аспиранта: длинной, кропотливой и непонятной. Гупта пролистывал страницы, Дэвид ожидал увидеть в тексте внезапный разрыв, пустой кусок, за которым идет упорядоченная последовательность уравнений, не имеющих ничего общего с распознаванием образов. Но статья тянулась и тянулась через все свои десять скучных глав, двадцать три чертежа и семьдесят две ссылки.

— Ладно, с этой покончили, — сказал Гупта, дойдя до конца. — Еще шесть осталось.

Он щелкнул файл с именем «322». Документ оказался большим и открывался медленно. Прошло секунд пять или шесть, и на экране появился длинный список имен и фамилий, все с телефонными номерами. Первым в списке был Пол Аалами, вторым именем — Таня Аалто. Потом было не менее тридцати Ааронсов и примерно столько же Ааронсонов. Гупта прокручивал документ, и по экрану проходил бесконечный парад Абботсов, Абернети, Адамсов и Аккермансов. Профессор увеличил скорость прокрутки, и тысячи текстовых записей слились в цифровую дрожь.

Моника в недоумении покачала головой:

— Зачем вы скачивали телефонный справочник?

— Это Майкл скачал. — Гупта мотнул головой в сторону внука, который продолжал играть в догонялки с роботом-бронтозавром. — У аутичных детей бывают странные одержимости. Некоторые запоминают расписания поездов или автобусов. Несколько лет назад у Майкла была одержимость телефонными номерами. Он читал телефонные справочники, запоминал, переписывал. Каждый из этих файлов — справочник для различных кодов зоны.

Дэвид смотрел на прыгающие размытые буквы и цифры — слишком быстро они проскакивали, чтобы можно было разглядеть.

— А можно как-то сказать, не вносил ли доктор Кляйнман изменения в эти файлы?

— К сожалению, возможность «Отслеживать изменения» была отключена, и я не могу обнаружить их автоматически. Придется тщательно разглядывать тексты, чтобы выяснить, добавлял ли что-нибудь Ганс.

— Черт побери, — присвистнула Моника. — Если прочие файлы такой же длины, то вы будете часами пялиться в экран.

Профессор Гупта резко оборвал прокрутку справочника и уставился в монитор так пристально, что Дэвид на миг подумал, будто старик каким-то чудом натолкнулся на уравнения, которые вывел Herr Doktor — сияющие яркие иголки в огромном стоге данных. Но на экране была лишь длиннющая лента Кэботсов.

— У меня есть идея, — сказал Гупта, переставляя курсор наверх экрана. — В каждом уравнении есть знак равенства, верно? Вот и я буду искать этот символ в каждом таком файле. — Он щелкнул меню и вызвал поиск. — Одно это может занять пару минут, файлы огромные.

Дэвид кивнул. Во всяком случае, попытаться стоило.

Аргунское ущелье — одно из самых исхлестанных войной мест в Чечне, но в снах Саймона оно всегда казалось нетронутым. Он парил словно коршун над рекой, обрамленной с обеих сторон скалами Кавказских гор. Вдоль восточного берега шла дорога — шоссе, построенное для переброски русских танков или бронетранспортеров, но сейчас на дороге была только одна машина, и та не военная. Саймон спикировал в ущелье присмотреться поближе. Две секунды — и он опознал машину: его старая серая «Лада», а на водительском сиденье его жена Оленька, ветер развевал ее светлые волосы, на заднем сиденье были его дети, Сергей и Лариса. Они ехали навестить Саймона, который размещался тогда в деревне Басхой, примерно в двадцати километрах к югу отсюда. Шоссе было безопасно — чеченских боевиков либо перебили, либо оттеснили в горы, — но Саймон во сне все равно реял над машиной, следовал за ней защитником на извилистой дороге. А потом «Лада» свернула за поворот, и Саймон увидел черный вертолет, вооруженный ракетами «хеллфайр».