Наследник Осени - Тодд Фэнсток

Удар пришелся в бедро. Разбойник споткнулся о камень и, падая, врезался головой в булыжник. Что-то треснуло.

Брофи подбежал к нему, держа наготове нож. Островитянин лежал, обхватив голову руками, и негромко стонал. Из глубокой раны на бедре вытекала кровь.

– Прикончи его.

Брофи повернулся – незнакомец, судя по акценту, керифянин, был уже рядом. С клинка капала кровь.

– Он побежден. Убивать его нет нужды.

Кериф молча подошел к островитянину и, поддев кончиком сабли подбородок врага, заставил поднять голову.

– Не надо… пожалуйста… – прохрипел разбойник. Окровавленное лезвие взлетело, описало дугу и, замыкая круг, перерубило шею. Голова слетела на землю, прокатилась и остановилась, уставившись мертвыми глазами на жестокое солнце.

– Побежден, да. Но это не помешало бы ему убить тебя в следующий раз. – Незнакомец повернулся к Брофи, с открытым ртом наблюдавшему за происходящим. Голова вдруг закружилась, и юноша прислонился к скале.

Незнакомец наклонился и вытер саблю об одежду обезглавленного врага.

– Зачем ты убил его? Мы могли бы узнать, кто его послал.

Керифянин выпрямился.

– Я и так знаю, кто его послал. А убил для того, чтобы не пришлось убивать в следующий раз.

Брофи посмотрел на отрубленную голову, опустился на камень и закрыл лицо руками.

– Кто ты?

– Можешь называть меня Косарем. Я старый друг твоей тети Беландры.

– А они?

– Старые друзья твоего дяди Креллиса.

Брофи поднялся. Керифянин посмотрел ему в глаза. Он был на добрых полфута ниже, но юноша все равно не выдержал пронзительного взгляда.

– Я… спасибо.

Косарь поклонился.

– Меньшего ты не заслужил. – Он убрал саблю в ножны, поглядел на небо, выдохнул и пожал плечами. – Какие планы?

– Что ты имеешь в виду?

– Детство закончилось, Брофи. Пора взрослеть. – Керифянин прищурился. – Или то, что ты говорил, пустые угрозы?

– Какие угрозы?

– Те, что слышал весь город. «Скажите Креллису, пусть спит чутко. Я вернусь! Камень защищает своих!» Что-то в этом роде.

Брофи молчал, не зная, что сказать. Взгляд его снова остановился на убитом.

– Так ты готов стать Сердцем Огндариена? – спросил Косарь. – Готов защищать своих?

Креллис стоял на носу баркаса с факелом в руке. Звездный свет танцевал на подернутой рябью воде. Погребальное судно Трента застыло черной тенью в центре бухты. Двадцать гребцов везли брата Осени к телу сына. В преддверии церемонии город погрузился в темноту. Трент лежал, завернутый в парусину и обложенный лучинами. Когда судно загорится, пламя поднимется на сорок футов.

Идея ритуального сожжения в море принадлежала Виктерису. Дети Перемен Года хоронили своих покойников где-то в катакомбах Каменного Сердца, но Креллис не хотел прятать сына, как брошенную собакой кость. С этой традицией, как и вообще с прежней жизнью, покончено.

Физендрийцы оставляли умерших в пустыне на съедение зверям, но Трент не был и физендрийцем. Его мать, Майджери, была уроженкой Серебряных островов, и ее сыну надлежало отправиться в иную жизнь тем же путем.

Баркас подошел ближе, и Креллис уже видел Трента. Его мальчик восседал на троне, как и подобает королевскому величеству. Пойди все по-другому, он и впрямь мог бы стать правителем Огндариена и Физендрии. Каким королем был бы Трент? Сильным и мудрым? Или мелочным и жестоким, как многие его предшественники?

Креллис прекрасно помнил тот день, когда едва не стал королем Физендрии. Да и как забыть окровавленный кинжал в руке? Тело отца у ног? Пустой трон за спиной?

Да, он завоевал трон, но так и не сел на него. Все изменилось в одно мгновение: почти король сделался рабом брата, как прежде был рабом отца.

Креллис прикрыл глаза. Память возвращалась.

Креллис положил руку на позолоченный подлокотник трона. Никто больше не будет командовать им. Это он будет управлять всеми. Рядом, улыбаясь и кивая, стоял Виктерис.

– Садись, брат. Трон твой по праву. Ты сделал то, на что остальным не хватило духу.

– Сяду, когда буду готов.

Он еще раз провел рукой по тонкой, искусной резьбе, украшавшей подлокотник. Таким же искусным должен быть и правитель.

– Как скажешь.

Двери тронного зала распахнулись. Пятьдесят мечников вбежали в помещение и выстроились в шеренгу по обе стороны от центрального прохода. Солдаты были не простые, правую руку каждого закрывал широкий манжет из волосатой шкуры гориллы. Обезьяны, неподкупная элитная гвардия короля. По проходу уже шел, улыбаясь, старший брат Креллиса, Фандир – в золотой кирасе и накидке цвета пламени.

И когда только этот глупец успел заручиться поддержкой королевской гвардии?

– Взять его, – распорядился Фандир, указывая на Виктериса. – Злодей убил короля.

В последний раз Креллис видел Виктериса растерянным много лет назад, еще в детстве. Старший брат бросил на него взгляд, сказавший все.

Мы пропали.

Вот так все и закончилось. В одно мгновение.

Виктерис метнулся к боковой двери. Три обезьяны догнали его и повалили на пол. Он не сопротивлялся. Даже мальчишкой Виктерис всегда избегал физического насилия. Один из гвардейцев пнул его сапогом в бок. Что-то треснуло. Виктерис застонал и перекатился на спину.

Креллис все еще стоял у трона с окровавленным кинжалом в руке. Он мог бы броситься на помощь старшему брату. Мог бы даже погибнуть, пытаясь защитить его. Мог бы помахать перед Фандиром орудием убийства и заявить, что это он расправился с отцом. Мог бы. Но не сделал ничего.

Не обращая внимания на солдат, которые уже тащили Виктериса к двери, Фандир легко поднялся на возвышение. Улыбка словно приклеилась к его лицу. Лицу дурачка, оставившего в дураках других.

Братья посмотрели друг на друга. В тот последний, сладкий миг Креллис еще стоял выше Фандира. Пальцы сжимали рукоятку кинжала. Он мог одним движением перерезать горлу тому, кто пришел отнять у него все. Одно движение, один удар. И пятьдесят мечников изрубили бы его на куски.

– Ты удивил меня, младший брат. Проявил мужество. Сделал то, что не сумел сделать я. А ведь я ненавидел его не меньше. – Он дотронулся до тела носком сапога. – Благодарю тебя. Но я все же остаюсь для тебя старшим братом и жду твоей присяги.

Креллис колебался.