В стране кораллового дерева - София Каспари

Он поболтал напиток в бокале. Виктория растерянно пригубила ром. Он обжег ей горло, и девушка закашлялась. Дон Рикардо снова разгладил усы.

— Я тоже когда-то был влюблен, — неожиданно произнес он и взглянул в окно, за которым начинался новый день. — Ее звали Карменсита. Стояло лето, и мне нельзя было даже подумать о том, чтобы покинуть Санта-Селию, чтобы ее увидеть. Я постоянно думал о ней, целыми днями и особенно по ночам.

На мгновение Виктории показалось, что она слышит дрожь в голосе свекра. Но что же он хотел ей сказать?

— Ее звали Карменсита, она была из племени аймара. — Глаза Рикардо расширились. — Лето, проведенное вместе с ней, стало для меня незабываемым. Это было там, на плоскогорье. Несравненное лето… Я был молод, ничем не обременен. Я жил вместе с женщиной, которую любил и которая любила меня. Мне казалось, впервые в жизни я счастлив. — Взгляд дона Рикардо вновь стал серьезным. Он посмотрел на Викторию. — Мне так и не повстречался более сердечный человек, чем она.

Теперь Виктория была уверена: голос дона Рикардо действительно дрожал. Когда свекор вновь заговорил, его слова были еле слышны. Он еще раз налил рома, залпом опустошил бокал и взглянул в глаза невестке.

— Она была матерью Педро.

«Тогда он… Педро сын дона Рикардо? — Виктория сглотнула. — А Умберто его сводный брат? Знают ли они об этом?»

Дон Рикардо словно прочитал ее мысли и покачал головой.

— Умберто ни о чем не подозревает. Я никогда не говорил ему об этом. А Офелия… — Он пожал плечами. — Вскоре после того лета мы с ней поженились. Оба моих сына родились в один и тот же год. О чем знает Педро… или догадывается… — Рикардо пожал плечами, поставил бокал на стол и покачал головой.

— Карменсита была самой красивой и в то же время самой необычной женщиной в моей жизни. Эти индейцы не только выглядят иначе, чем мы. Они живут иначе. Их вера отличается от нашей. Конечно, они молятся Богу, но также почитают Пачамаму — великую мать земли. Наверное, так должно быть, если живешь в таком мире, в Андах, где дуют сильные ветра, где ужасный холод и жара, где жизнь человека часто висит на волоске. Что тут сделаешь с одним богом? — Дон Рикардо неожиданно улыбнулся. — У нас не было ничего общего, у Карменситы и меня, и все же она открыла мне сердце, а я ей свое.

Дон Рикардо вновь посмотрел вдаль, водя пальцем по кромке бокала. Стекло поскрипывало. Виктория поставила свой бокал на приставной столик.

— Что с ней случилось? — наконец отважилась спросить она, нарушив тишину.

— Она умерла.

Дон Рикардо говорил о своей возлюбленной с огромной нежностью, последние же его слова звучали скупо. Виктория спрашивала себя, сколько той женщине было лет и что должно было случиться, из-за чего ее свекор так изменился.

— Я надеюсь, ты понимаешь меня, невестка, — произнес он после недолгого молчания. — Я видел, как ты смотришь на моего сына. Я также знаю, что до сих пор ты была осторожна, и хочу посоветовать тебе поступать так и впредь. Поэтому ты больше не будешь встречаться с Педро. Я, конечно, ничего ему не сделаю, но позабочусь о том, чтобы вы больше не виделись. У меня много земли. Не только здесь, но и на других эстансиях нужны старшие работники. Кроме того, я постоянно покупаю новые наделы. Здесь наверху земля дешевле. Я достаточно ясно выразился?

Виктория почувствовала приступ тошноты. Она молча кивнула и быстро вышла из кабинета тестя.

Умберто в тот вечер даже не пытался скрыть своих намерений. Он развлекался в Сальте и домой вернулся с какой-то девушкой. Он остановил во дворе эстансии пароконный экипаж, громко позвал слугу и вылез наружу. Пьяно хихикая, Умберто крепко обнимал девушку. Она была хрупкой, маленькой, со слишком темной кожей и кудрявыми волосами. Она готова была его удовлетворить. Умберто думал, что ей от силы двадцать. Даже в слабом свете фонарей ее платье выглядело вызывающе пестрым. Умберто выдернул из ее шляпки перо нанду.

— Осторожно! — тотчас возмутилась девушка. — Осторожно, шляпка ведь дорогая!

— Я могу купить тебе сотню таких шляпок и еще одну в придачу, — ответил Умберто.

Его взгляд скользнул по фасаду старого дома, где в кабинете отца все еще горел свет. Конечно, дон Рикардо ни о чем не догадывался. Но девушка в объятиях Умберто не знала об этом. Шлюха видела, как он расплачивался на баре, жадно наблюдала за тем, как Умберто заказал лучшее красное вино, и просто смотрела ему в рот, когда он рассказывал о путешествиях по Европе. Конечно, она знала, что этот человек живет на эстансии Сантосов, но даже не подозревала, с каким презрением относится к Умберто его отец. И она не узнает об этом, если Умберто сможет предотвратить ее встречу с его отцом. Для нее Умберто был богатым, красивым и желанным мужчиной. Он повернулся к старому дому спиной и поцеловал ее, не сводя глаз с окон отцовского кабинета.

«Я ненавижу его, — подумал Умберто, — я его ненавижу!» Еще никогда он не позволял себе так думать, но случай с Кабезасом все изменил. Отец опозорил его. И все это в присутствии какого-то простого старшего работника! Умберто сразу же хотел броситься к матери, но при мысли о ее сострадании разозлился еще больше. Он пойдет к ней на следующий день, чтобы зализать свои раны. Положит голову ей на колени и позволит гладить его по волосам, как в детстве. Он расскажет ей, как несправедливо с ним обошлись. Умберто решительно поцеловал маленькую проститутку в губы. От нее пахло луком, чили и дешевыми духами. Это была простая девушка из обычного борделя, расположенного на южной стороне Сальты. Она почти ничего не стоила. Умберто прихватил ее и потащил за собой, наслаждаясь ее беспомощностью, когда она споткнулась и, на какой-то момент потеряв равновесие, уцепилась за него.

— Пойдем, золотце, пойдем в мою комнату, выпьем еще немного вина и поговорим о Европе, — прошептал он ей на ухо. — Завтра мой слуга отвезет тебя обратно.

— С удовольствием, дон Умберто.

Он крепко обхватил ее, так крепко, что девушка попыталась вырваться. Когда она затрепыхалась, Умберто поцеловал ее.

— Ты же не боишься, малышка?

— Почему я должна бояться, дон Умберто?

Он видел, что она боится. Он понял это по ее глазам. Она была здесь одна. Они вдвоем были одни. Город остался далеко позади. Девушке стало немного не по себе.

— Да, тебе незачем бояться. — Умберто погладил ее по щекам. — Никого не нужно бояться.

Рано утром Умберто так крепко спал, что девушка решилась встать с постели. Хотя и было тепло, ее знобило. Тихо, стараясь не шуметь, она надела платье. Потом взглянула на спящего мужчину. Он был красив: чистый, статный. Он понравился ей, когда она заметила его в баре. Но как только девушка оказалась здесь, она поняла, что ошиблась. Ей не стоило сюда приезжать. Обычно она была осторожнее, но вчера Умберто оказался единственным приличным клиентом, а ей так нужны были деньги для ребенка. Теперь она сидела в доме много часов подряд, одна в маленькой комнате. И, конечно, боялась.