На ничейной реке - Александр Владимирович Неверов

тип, никто и не знает. Это только потом нам объяснили, что это его родной племянник был.

- Я тоже это помню, - кивнул Палыч. - Белов, кстати, с того самого момента, Зайцева почему-то невзлюбил. Говорит, что тогда уже что-то подозревать начал. Мол, стоит тип и как-то странно себя ведёт, словно это не его дядю хоронят.

- Ну, это понять можно, - хмыкнул Аркадий. - Тогда сколько народу близких потеряли.

- Это так. Но вот с того самого времени, Белов и обратил на него внимание. Нет, они потом очень плотно работали вместе, но у Белова это подозрение, словно заноза в душе, сидела!

- Какое подозрение? - хмыкнул Аркадий. - В чём Зайцев перед ним провинился? Уж не думал ли Белов, что он мародёром был и к нам вступил, с какой-то подлой целью?

- Нет! Хотя, и это тоже!

Аркадий опять хмыкнул, а Палыч продолжил:

- Ещё годы назад, Белов провел серьёзное исследование жизни Зайцева. В том отрезке, что у него после выхода из Волгограда, его биография полностью прозрачна. Чуть ли не каждый день его известен. Но вот во время боёв тут, возникают кое-какие вопросы.

- Какие же?

- А вот, слушай. Людей, которые здесь с Зайцевым плотно контактировали, всего трое. Первый - это Борис Кольцов, Кочевник. Я думаю, все про него тут знают. Нынешний глава "Красных цепей" - по версии западных спецслужб, крупнейшей террористической армии в мире. А сам Кольцов чуть ли не террорист номер один по версии тех же западников. Мы как бы с ними официально не взаимодействуем, но на самом деле связи самые плотные. И Зайцев горой за них стоит. Денег для них не жалеет.

Слушая их, Павлик немного удивился. И Посёлке был мужик по фамилии Зайцев, но только на памяти парня, того ни разу Зайцевым не называли, а только Зайцем. Видать они своего Зайцева уважают, раз называют его только по фамилии и ни разу "зайцем".

- Так они и нам серьёзно помогают, - сказал Аркадий. - Вон как китайцев на юге лихо рубят.

- Есть такое дело, - кивнул Палыч. - Белов даже шутит, что тогда, в Волгограде, им не удалось с ними повоевать, так они сейчас "навёрстывают упущенное". Вот! Они ещё раньше кризиса возникли и как раз с помощью Зайцева, перед уходом из города, влились в наш состав. Потом мы действовали вместе, но когда создали нашу Республику, они откололись, и на юг откочевали. А теперь, сам знаешь, на какой огромной территории они "работают". И всё это, также благодаря нашей помощи и поддержка Зайцева не последнюю роль играет. Я сам слышал, как он не раз говорил, что Кольцов ему жизнь спасал неоднократно. А этот Кольцов, сам понимаешь, мутный тип. И на его показания надежды мало.

- А кто у вас с Беловым не мутный тип? - хмыкнул Аркадий. - Тебя послушать, так все у вас мутные.

- Ты - не мутный, парни, вот, не мутные. Мутных на такое дело мы не отправили бы.

Аркадий открыл рот, чтобы что-то сказать, но промолчал, и Палыч продолжил:

- У Зайцева в Волгограде был начальник - Николай Иванович Селиков.

Аркадий фыркнул:

- Ну, так, это же Иваныч! Его-то я хорошо знал! Он отдел в нашей группе "Д" возглавлял.

Он посмотрел на парней рядом и пояснил:

- Этот отдел бабло у бандюков и прочих гадов изымал. Ты же сам, Палыч, тоже на это дело неплохо поработал.

- Да, было дело. Этого Селикова помню, конечно, но плотно с ним не общался.

- А я пообщался, - сказал Аркадий. - Мы тогда, в первые дни, плотно контактировали. Вот, кстати, я только сейчас вспомнил, на одном совещании зашел разговор про надежных людей. У меня тогда как раз трое таких "не-мутных" ребятишек из охранения дезертировали, с оружием. Так Иваныч похвастался, что у него пока только двое помощников в группе, но он в них полностью уверен и один из них племянник Мельгунова!

- Это да, - сказал Палыч. - Но факт таков, что наш Зайцев, при встрече с Иванычем, никаких документов не предъявил. А Иваныч, раньше, его не знал. И впоследствии мы не смогли найти людей, которые в старой жизни знали Зайцева лично!

- Это не удивительно. Из города мы смогли вывести всего-то двенадцать тысяч, а тогда тут почти миллион жил!

- Это так. Но Иваныч, он же Селиков, как ты знаешь, долго не прожил. Погиб при выходе.

- Я помню ту историю, - поморщился Аркадий. - Его отряд почти последним отходил. Они вдоль Волги двигались, на север и в, этом, как его, в Николаевске, напротив Камышина, останавливались, там чего-то делали и наш арьергард ждали. И там какие-то, то ли киргизы, то ли узбеки, в общем, бандюки из Москвы, в Среднюю Азию пробирались. Наши же были с ценностями. А те видят, что три банковских броневика у них и решили наехать, ну, а наши бой приняли. Им повезло, что наш арьергард подоспел и помог. Но Иваныч в том бою погиб. Хороший мужик был.

- Да, - кивнул Палыч. - А Зайцев тогда там командование принял. Они после того боя пленных взяли и он приказал всех расстрелять. А там женщины и дети были. А это уже военное преступление.

Аркадий набрал полный рот воздуха и возмущенно выдохнул его.

- Про "военное преступление" это ты так считаешь или и Белов тоже?

- Белов тоже.

- Ну, вы, блин, мужики, даёте! Не ожидал я от вас!

- А что не так?

- А то! Ты забыл китайский концлагерь в посёлке ГЭС? Забыл про Городищенский и Царицынский лагеря? Там ведь натурально горы трупов были. Забыл, как детей ради органов потрошили? И это ничего? А как тут какое-то бандитское отродье грохнули, так уже военное преступление! Не ожидал... Тем более, от тебя!

- Время было суровое и сейчас оно не лучше. Но из песни слов не выкинешь.

- Блин, Палыч... Но мне вот интересно, почему тогда вы суд над ним не устроили? Ведь есть же