Имперец. Том 3 - Михаил Яковлевич Романов

— Хорошо, — легко согласился и, приобняв девушку за талию, нежно поцеловал. — Раз в тебе бурлит такая жажда деятельности, поехали в «Аурум», поработаем.

Василиса удивленно моргнула:

— Работать?

— Конечно, — кивнул я. — Лучшее лекарство от печальных мыслей и разного рода рефлексий — это не водка и не вдохновенный мордобой, а работа.

— Какая… Глубокая мысль, — озадаченно ответила Василиса, но тут же просияла: — Покажу тебе новую версию! Познакомишься с командой!

Интересно, а замужем она такая же неугомонная будет?

Москва, бар «Запрещенная музыка»

Бар «Запрещенная музыка» был новым модным заведением столицы и являлся дочерним подразделением филармонии. Музыки как таковой здесь не было, лишь на фоне играла классика в современной обработке. Зато кухня славилась своими изысками и ценниками.

В общем, местечко для настоящих аристократов, которыми и были Алексей Ермаков и Максим Меншиков.

Молодые княжичи собрались, чтобы обсудить турнирную сетку и оговорить прочие условия поединков. Последнее время эти встречи стали еженедельными и регулярными, и сложно было сказать, нравилось ли это юношам или нет.

Им определенно было комфортно в общении друг с другом, но вряд ли бы они с кем-то этим наблюдением поделились. Все-таки симпатия к идеологическому противнику вызовет вопросики со стороны паствы, а правые, как и левые, легко могут раскачать табуретку под тобой, если покажешь слабину.

В конце концов, и те и другие стремились занять доминирующие позиции в обществе, а для этого им всегда требовался сильный лидер. Лидер, водящий дружбу с другой стороной баррикад, под такое описание не подходил по определению.

Княжичи расстелили на столе изрисованный от руки ватман, расставили по углам тарелки и бокалы, чтобы бумага не сворачивалась, и уже готовы были начать обсуждение, как Меншиков поднял ладонь, беря слово.

— Ко мне тут подходил господин Сергей Строганов, — произнес он. — Знаешь такого?

— М-м-м… — протянул Ермаков соображая. — Строгановы — промышленники, вечные противники Демидовых.

— Да, и до сих пор не могут пережить, что те князья, а они всего лишь уважаемые люди, — усмехнулся Меншиков. — Но не суть. Строганов полон решимости предъявить свои права на Корсакову.

— Предъявить права? — приподнял брови Ермаков. — У нас вроде уже перестали продавать девиц за связку шкурок, или я что-то пропустил?

— Теперь их продают за коммерческие тайны и гектары земли, ты же знаешь, — хмыкнул Меншиков. — Однако это не главное. Мне бы не хотелось, чтобы этот конфликт вылился в печальные и неконтролируемые последствия.

— С Мирным последствия могут быть в основном летальные, — вздохнул Ермаков. — А почему сам ему об этом не скажешь?

Меншиков помрачнел:

— Я-то скажу, — произнес он. — Но хотелось бы, чтобы и ты со своими ребятами не сплоховал. Строганов не искал особой поддержки, скорее, щупал почву, на кого можно опереться в конфликте, и кто бы ему мог рассказать что-то действительно ценное, что его скучная промышленная разведка не подслушала. Александр человек удачливый, но удача — дрянь коварная, может и отвернуться в самый опасный момент. Строгановы не просто так столько веков балансируют между всеми участниками политической арены. Там наследует не старший, а умный. И умный не будет играть в открытую с настолько сильным противником, сам понимаешь. Банальную дуэль исключать нельзя, но…

Ермаков недовольно цокнул.

Да, вряд ли наследник такой денежной империи решил скучно набить рожу простолюдину из-за невесты, которая ему не очень-то и нужна, по сути. Алексей бы не удивился, если бы узнал, что за этим душевным порывом стоит интересная многоходовочка, в которой Корсакова — всего лишь мелкая песчинка, деталь мозаики. Даже если суть этой многоходовочки сводится к тому, чтобы доказать кому-нибудь, что Строгановы всегда получают то, что хотят.

— К тому же речь не о деньгах и предприятиях, речь идет о его девушке, — продолжил Максим. — Я бы точно в руках себя удержать не смог, если бы подобное происходилоС Марией.

— Предрекаю феерическое завершение года, — мрачно пошутил Ермаков, заставив теперь уже Меншикова тяжело вздохнуть.

— И лучше бы он закончился свадьбой, чем похоронами, — согласился Максим.

Лондон, Великобритания, Анна Румянцева

Прием у третьего принца Британской короны затянулся. Анна без сил ввалилась в отведенные ей покои и, на ходу скидывая туфли, рухнула в кровать.

Сил не было даже на то, чтобы смыть макияж.

Эти чертовы чопорные англичане такие нудные! В какой-то момент девушке даже казалось, что от вежливой улыбки у нее начнет сводить мышцы. Особенно в момент, когда всякие неинтересные бароны пытались предложить ей «продолжить» знакомство после светского раута.

Фу.

Девушка выудила из крошечной сумки телефон, который она не могла взять в руки весь этот кошмарный вечер. Экран моргал входящими сообщениями, и Анна принялась жадно читать.

В домашнем чате на троих ее младшие сестра и брат взахлеб рассказывали, как они заново обустраивали дом. Как брат пробует решать «мужские» вопросы, как сестра учится вести домашнее хозяйство, как они грустят по Анне и очень ждут конца ее командировки.

Анна набрала ответное сообщение и провалилась в сон. Засыпала девушка с поистине счастливой улыбкой на губах. У ее семьи есть свой дом, и уже одно это стоит того, чтобы вставать на каблуки и натягивать милую улыбку каждый вечер.

А как только дыхание девушки стало ровным и глубоким, дверь в комнату прислуги распахнулась, и в тусклом свете прикроватных светильников по комнате прошел мужчина. Он на миг застыл у постели, где в весьма соблазнительном платье лежала красивая девушка.

Но мужчину не интересовали ни ее красота, ни так эффектно задравшийся подол. Вот открытая шея — пожалуй, другое дело. Желтый свет одинокой лампочки блеснул на остро заточенном лезвии — мужчина замахнулся и опустил руку.

Что может быть проще, чем заколоть спящую девчонку?

Но вдруг она распахнула глаза, в последний момент перехватила руку мужчины и истошно завопила, зовя на помощь.

Убийца второй рукой попытался заткнуть ей рот, придавить весом, высвободить руку, чтобы еще раз замахнуться…

Что может быть сложнее, чем заколоть девчонку, так страстно желающую жить?

Анна сама не поняла, как у нее хватило сил и ловкости всадить мужику колено между ног и скинуть его с себя на пол. Бей или беги, говорил древний рефлекс, но Румянцева от проблем никогда не бегала. Ей просто уже очень давно некуда было убегать.

Девушка схватила с прикроватной тумбочки тяжелый светильник, сделанный под старину, и со всей силы ударила убийцу в единственное место, которое посчитала уязвимым — в голову.

Раз, два, три…

«Ты не встанешь, падла, ты больше никогда не встанешь и не подойдешь ко мне…», — думала девушка, остервенело забивая замершее тело.

Затем, словно очнувшись, Анна отскочила от убийцы и с ужасом посмотрела на окровавленный подсвечник. По темной краске под бронзу совсем не поэтично и ни капельки не красиво стекала кровь.

В этот момент входная дверь