Мы – Легион. Мы – Боб - Деннис Тейлор

Я посмотрел на Иа-Иа. То есть на Артура. Он знал, о чем я думаю, и мог даже ничего не говорить. По крайней мере, ему хватило вежливости не злорадствовать.

– Ладно, Артур, я все понимаю. Нам нужно организовать все эти группы и добиться того, чтобы они сотрудничали друг с другом. Тебе удалось наладить с ними связь?

Артур одарил меня одной из своих редких улыбок.

– Презентация с помощью больших голограмм очень нам помогла. Люди не могли ее выключить или разбить, так что им пришлось нас выслушать. И когда мы снова сбросили коммуникаторы, почти никто не разбил их и не напал на нас. Осталось только пять групп, которые не желают вступать в контакт, да и то небольших.

– И они, скорее всего, присоединятся к нам, когда узнают, что другие уже это сделали. Когда все протестируешь и подготовишь, дай мне знать. Тогда разошлем приглашения на первую сессию новой Организации Объединенных Наций.

* * *

Не знаю, почему я решил, что это хорошая мысль. Я сидел, уткнувшись лбом в ладонь, и слушал, как делегаты полностью игнорировали Регламент Роберта. Не менее пяти человек орали, глядя в свои камеры, пытаясь перекричать остальных. В воздухе передо мной висели тридцать восемь окон, в которых вопили и размахивали руками миниатюрные дервиши. Зрелище было бы забавным, если бы от них не зависела судьба планеты. Каждый кандидат видел ту же картинку, что и я, однако никто не содрогался от стыда.

О, кое-какого консенсуса добиться все-таки удалось, так что это был не полный провал. Например, многие группы резко выступали против того, чтобы анклав СШЕ покинул Землю первым – несмотря на то что именно он первым вышел с нами на связь и предоставил нам чертежи кораблей-колоний. Еще больше групп ненавидели шпицбергенцев, которые утверждали, что им грозит опасность, и поэтому первыми в очереди должны быть они.

И всех чуть удар не хватил от того, что на заседание вообще пустили бразильцев. Почти все считали, что войну развязала именно Бразилия, и точили на нее зуб. Не могу сказать, что я был с ними не согласен, но, с другой стороны, когда началась война, большинству нынешних жителей Флорианополиса не исполнилось и десяти лет. Тем не менее Бразилия.

Я посмотрел на окно Гомера. Он катался по полу от смеха. Я еле заметно улыбнулся ему. За последнее время я начал понимать, что смешит Гомера: он смеялся не над самими людьми, а над абсолютно нелепой ситуацией. Когда будет нужно, он сделает все, чтобы помочь им.

Я решил, что уже дал им выговориться. Пора взять бразды правления в свои руки. Я нажал кнопку: немедленно у делегатов отключились микрофоны, из коммуникаторов раздался громкий звук клаксона, а на экранах появилось мое изображение.

– Дамы и господа, на сегодня все. Завтра начнем в то же время, но с совершенно новыми правилами. Ваш микрофон будет работать только в том случае, если председатель – пока что им буду я – дал вам слово. Если хотите, чтобы остальные участники наблюдали за тем, как вы безмолвно заходитесь в истерике, я не против. Сразу скажу: мне плевать, нравится вам это или нет. Спокойной ночи.

Я нажал еще одну кнопку, закрывая все видеоканалы, и со стоном откинулся на спинку кресла.

Гомер тем временем тоже сел и попытался перевести дух.

– Ух ты, вот это была жесть. Они реально обозлены.

Я отмахнулся от его слов.

– С одной стороны, Гомер, эти люди бьются за место в шлюпке, чтобы спастись с тонущего корабля. Я их понимаю. С другой стороны, их поведение никак нам не помогает.

– Райкер, они – просто пассажиры, – серьезным тоном ответил Гомер. – Они чувствуют себя беззащитными, им кажется, что их судьбу решает кто-то другой, без их участия. Ты должен дать им работу, шанс внести вклад в общее дело. Пусть они чувствуют, что хотя бы чуть-чуть контролируют ситуацию.

Хм. Я и не знал, что Гомер настолько наблюдателен. Мое мнение о Гомере снова чуть-чуть улучшилось. Если честно, в данной ситуации я действовал не лучшим образом, но ведь к таким задачам никто меня не готовил.

Гомер принялся расхаживать взад-вперед, чего никогда раньше не делал.

– Слушай, Райкер, они напуганы. Будь с ними помягче, убеди этих людей в том, что их проблемы тебе не безразличны. Ты ведь не персонаж «Звездного пути», знаешь ли.

– Господи, Гомер! Думаешь, пятнадцать миллионов людей сейчас в ярости просто потому, что я мало им улыбался? Я понимаю, что им страшно, но они сами выбирают, как реагировать. Если хочешь устроить комедийное шоу, валяй. Доставай свой мультяшный аватар. Они посмеются. Или нет. Когда закончишь, они по-прежнему будут ненавидеть друг друга, а мы, возможно, продолжим восстанавливать разрушенное.

Гомер посмотрел на меня, а затем покачал головой и исчез. Ну да, быть может, я был с ним слишком груб. Возможно, я должен извиниться перед ним, но сейчас на это нет времени.

* * *

– Председатель дает слово делегату с Мальдив.

Над изображением делегата зажегся зеленый свет, и было видно, что она едва сдерживается, чтобы не поправить свою одежду.

– Мистер Райкер, мы не одобряем то, как бесцеремонно вы действовали вчера…

Она распекала меня несколько минут. Типичный политик. Никогда не ограничивайся десятком слов, если можно произнести тысячу. Я терпеливо ждал, когда она закончит, а затем взял слово.

– Делегат Шарма, выключив ваш микрофон вчера, я получил не больше удовольствия, чем от ведения этих заседаний в целом. Мне бы хотелось, чтобы делегаты сами следили за порядком. Однако нам нужно, не теряя время, принимать решения. Нельзя допустить, чтобы тут начался хаос; это слишком большая роскошь для вас. Поэтому я хочу, чтобы вы – и под «вами» я имею в виду всю ассамблею – решили, как будет выбран председатель, будет ли у него контроль над микрофонами и так далее. Когда вы это сделаете, я передам председателю бразды правления и стану просто еще одним делегатом. Как вам такое предложение?

На секунду делегаты потрясенно умолкли, а затем заговорили одновременно. Потом снова настала тишина: они поняли, что я включил микрофоны. Все рассмеялись.

Когда порядок был восстановлен, делегат с Мальдив, все еще улыбаясь, сказала:

– Вы меня убедили, мистер Райкер. Предоставьте это нам. Мы что-нибудь придумаем.

Я кивнул ей и отключился.

* * *

Я посмотрел на очередь вызовов: со мной хотели пообщаться десятки делегатов. Чудесно.

Первым был представитель анклава ВЕРЫ в Сан-Диего. Если честно, то я не знал, чего ожидать. Все в курсе, что я – межзвездный зонд ВЕРЫ, но я из кожи вон лез, объясняя, что я – разумное, независимое существо. Ну что ж, сейчас увидим.

– Добрый день, проповедник Кренстон. Чем могу помочь?

– Добрый день, репликант. Я хочу поговорить с тобой о твоем долге.

– Меня зовут Райкер, и я прекрасно понимаю, в чем мой долг. От меня зависят пятнадцать миллионов людей. Об этом я никогда не забываю.