Грубиян - Хельга Дюран

заерзав в кресле, а затем снова посмотрела на питона. – Я не лечу импотенцию...

– А мне кажется, что к вам! – усмехнулся я. – Смотрите, доктор, заработало!

– Вообще-то, можно было пройти за ширму, а не трясти тут своими причиндалами! – заругалась на меня Кобра. – Тебе заняться нечем, Морозов? Я думала, ты к бою готовишься!

– Я отказался от него, – глядя прямо в глаза Кобре, ответил я. – Потому что понял, что ты – вся моя жизнь! Я отказался только ради тебя!

Мой бессовестный пиздеж о причинах отказа от подгона бывшей женушки возымел успех. Танюша раскрыла ротик от удивления, ее щеки полыхнули румянцем, а в глазах заблестели слезы. Как трогательно!

Боже, я только сейчас понял, насколько сильно скучал по пигалице! Я смотрел на ее лицо, умиляясь его выражением, а вот мой питон, все еще болтавшийся на свежем воздухе соскучился немного по другому.

Я же мечтал оттрахать эту Кобру в прикиде врача? И очечи, которые меня раздражали, сейчас были совершенно к месту.

– Убери это! – смутилась Танюша, глянув на мой член, уже стоявший колом.

Да куда же я его теперь уберу? Она прикалывается?

– Иди сюда, мелкая!

Я выдернул Танюшу из кресла и поцеловал, вжимаясь горящим питоном в ее живот. Она ахнула от неожиданности, но меня не оттолкнула, наоборот, обвила мою шею руками, отвечая на поцелуй.

Мы целовались, как безумные, кусаясь, трогая друг друга руками.

– Прости, Танюша, – прохрипел я ей в губы. – Я должен трахнуть тебя прямо сейчас!

Уже в следующую секунду Кобра была загнута рачком на столе, а ее халат задран кверху.

– Да ты чокнулся, Морозов! – снова зашипела мелкая, пытаясь вырваться. – Сейчас кто-нибудь зайдет!

Мне-то что? Пусть заходят! Меня это только сильнее подзадорило. Адреналин так и бомбил! Девчонка возмущенно продолжала трепыхаться, но куда уж ей против меня?

– Стой смирно, а не то я выволоку тебя в коридор и там отымею! – рыкнул я.

– Все мечтаешь попасть на первую полосу газет? – съязвила Танюша, но дергаться перестала, потому что получила шлепок по тощей жопе.

Она приглушенно ахнула и вцепилась руками в край столешницы. Подцепив пальцем ее стринги, я стащил их вниз, добираясь до самого сладенького. Танюша, в отличие от меня не успела возбудиться, ее дырочка была не достаточно влажной, но я не мог больше ждать. Приставив голову питона ко входу, я осторожно толкнулся в нее, заполняя собой.

Танюша всхлипнула, прикусив кулак, и зажмурилась. Сжав ее бедра, я зафиксировал девчонку, вышел почти до конца и толкнулся снова. Сдерживался, как мог, чтобы не причинить ей дискомфорт или боль, чуть зубы не стер в порошок. Сердце долбило прямо в башку, яйца трещали от напряжения! Как я продержался так долго без Танюши? Каким-то чудом.

Просовываю руку ей под животик и начинаю неспешно поглаживать клитор пигалицы, чередуя движения руки с толчками. Танюша начинает постанывать чаще и громче, а мой питон уже скользит, как по маслу, блестя от ее смазки.

Потекла моя девочка! Так-то лучше!

– Боже, Рома... – стонет Танюша, подаваясь попочкой мне навстречу.

Я отпускаю вожжи и начинаю таранить ее лоно уже смелее. Кабинет наполняют хлюпающие звуки, хлопки наших сливающихся тел, Танюшины ахи и мое рваное дыхание.

Девчонка напрягается, как перед прыжком, и захлебываясь собственным криком, сжимает меня своими стеночками, даря ни с чем не сравнимые ощущения. Еще пара толчков в податливое, обмякшее тело пигалицы, и я выстреливаю спермой глубоко внутрь нее.

С минуту мы стоим не двигаясь, восстанавливаем дыхание и сердцебиение. Девчонка еле стоит. Если бы я не держал ее, она сползла бы под стол, бедняжка.

Танюша отмирает первой. Снимает очки, бросает их на стол и судорожно начинает поправлять на себе одежду. Я вытаскиваю питона, отказывающегося опадать, и прячу его в трусы, застегиваю джинсы.

– Зачем ты в меня кончил? – бурчит Танюша. – Долбаный придурок!

Отвернувшись от меня, она вытирается салфетками, а затем, натянув трусики, начинает судорожно рыться в шкафчике.

Об этом мы можем и дома поговорить!

– Собирайся, Танюша! – выдыхаю я, все еще не до конца веря в произошедшее. От бурного траха у меня немного слиплись мозги. – Мы едем домой!

39. Таня. Эпилог.

Да где же эти чертовы таблетки? Я точно помню, что когда я принимала кабинет, здесь была упаковка препарата для экстренной контрацепции!

– Таню-ю-юша! – настойчиво позвал меня Морозов.

– Никуда я с тобой не поеду! – воскликнула я, с силой захлопнув дверцу шкафа.

Боже, что я за дура? Только залететь не хватало от этого идиота! Венеролог схлопотала нежелательную беременность прямо на рабочем месте! А может и болезнь какую нехорошую. Неизвестно, где Морозов шлюхался две недели, да так, что ему позвонить было некогда!

Это было бы смешно, если бы не было так грустно!

– Это твоя сумка?

Я повернулась к Роме. Он держал мою сумочку двумя пальцами и запихивая в нее мои очки, а затем телефон.

– Оставь мои вещи в покое! – возмущенно воскликнула я и бросилась к столу.

– Это все? – уточнил Рома, когда я выхватила у него свою сумочку.

Я даже ответить ничего не успела. Он присел, уперся плечом мне в живот, а затем резко выпрямился и хлопнул меня по жопе рукой.

Мамочки! Рома закинул меня на плечо, как мешок с картошкой, и решительно направился к выходу.

– Быстро отпусти меня! – завизжала я, как ненормальная, молотя кулаками и сумкой по его спине. – Ты совсем что ли?

В ответ Морозов не издал ни звука, только еще раз приложил меня по заднице ладошкой. Больно же, сука!

Совершенно спокойно Рома вынес меня из кабинета и пошел по коридору. Висев вниз головой, я не могла видеть, кто попадался на нашем пути, но кто-то точно мельтешил, да не один человек.

Господи, какой позор! Я даже кабинет не заперла! Как мне теперь на работу возвращаться? С какими глазами?

Морозов вернул меня в вертикальное положение только возле своей машины.

– Теперь меня точно уволят, – обреченно произнесла я, пытаясь поймать координацию в пространстве.

– Да похеру вообще, – усмехнулся Морозов, заталкивая меня в машину. – Нечего чужие хуи разглядывать! У меня тоже есть, смотри, хоть целыми днями! – с этими словами он захлопнул дверь с моей стороны, обошел машину и сел