Тайна Бутлегера, или Операция "Ноктюрн" - Джузеппе Д'Агата

Контатти между тем уже говорил с Лондоном:

— Говорит Контатти… Да, слушай внимательно… Адрес такой: Ноттингем Гейт, последний этаж, квартира двадцать восемь… Ах да, имя… Кэрол Декстер… Да, да, к сожалению, с ней случилась беда… Надо убедиться в этом. Чао, спасибо. Удачи…

Он повесил трубку. Лицо его выглядело усталым, печальным. Затем он глубоко вздохнул и, выйдя из кабины, направился к Мерилен. Она тоже закончила разговор и на его вопросительный взгляд ответила утвердительным жестом.

Дверь квартиры Мерилен выставили быстро и бесшумно. Уэйн вошел, вслед за ним его люди, а офицер карабинеров остался на площадке.

В квартире царил полный беспорядок, тот самый, какой был, когда накануне Юрек и Мерилен ее покинули. Шкафы и ящики вывернуты, бумаги и книги разбросаны по всему полу. Уэйн не скрыл удивления:

— Странно. Кто-то опередил нас… — и велел своим людям начать обыск.

В зоне обмена в аэропорту все выглядело спокойно. Советский самолет был блокирован на своей парковке — его окружало несколько машин. Охрана была очень скромной: люди Уэйна походили на служащих аэропорта, а карабинеры сидели в своих машинах.

Танкреди и Гаккет подъехали на военном джипе, остановились недалеко от советского самолета и, посмотрев на огромный лайнер, отметили, что шторки на иллюминаторах опущены и кабина пилота пуста, значит, экипаж ушел в салон. Танкреди не скрывал растущего беспокойства:

— Суханов прав. Самолет больше не может оставаться тут. Иначе это будет похоже на захват. Вы только представьте последствия, которые мое правительство…

Гаккет прервал его:

— Суханов делает ставку на то, что у нас сдадут нервы… Это недопустимо.

— Мы же понимаем, что он ни за что не вернет нам Форста, потому что получил четкие указания из Москвы, он же сам подтвердил это в ваших разговорах по рации. — Танкреди принялся протирать очки. — И при чем тут нервы? Это же вы ведете переговоры, не я!

— Но это вы должны были охранять Хагена, или я ошибаюсь? — возразил Гаккет.

— От имени и под руководством ответственного лица вашей римской службы.

— Друг мой, я начинаю думать, что вы слишком много работаете, — холодно заметил Гаккет. — Для своей страны, для нас в данный момент, — он указал на иллюминаторы советского самолета, — и на них тоже…

— Что же вы хотите, чтобы мы сделали? Взяли бы приступом этот самолет или позволили бы вам сделать это? — возмутился Танкреди. — Мы находимся в Италии и между прочим ни с кем не воюем.

— Не горячитесь. Наши компьютеры в «Форте Ленглей» найдут решение.

— Хорошо бы. Суханов говорит о провокации ЦРУ и подозревает, что жертвой должен был стать Форст… Уверяет, что стрелок просто ошибся в темноте… Ваши компьютеры в состоянии опровергнуть подобную гипотезу?

— На фотографии, которая была передана Рудинскому, был именно Хаген. — Гаккет сделал жест, означающий, что он намерен завершить разговор. — Мы только время тут теряем. Чтобы убедиться, что русские обманули нас, нужны доказательства.

Джип тронулся с места и направился к аэропорту. Звякнула рация, и Гаккет поспешил ответить:

— Что еще случилось?

— Говорит Меддокс. Получено сообщение из Лондона.

— Ну так какого черта ты тянешь, говори!

— Читаю сообщение: «Стюардесса по имени Кэрол Декстер, англичанка. Допросить не смогли, так как полчаса назад она скончалась, утечка газа в квартире. Документ и пиджак летят в Рим. Подпись Финкер».

— Принято.

Гаккет закончил разговор и переглянулся с Танкреди.

— Посмотрим, повезет ли нам больше с человеком на детекторе.

— На радаре, Гаккет.

— Ты уверен? — смущенно переспросил Гаккет.

— Похоже, радар — лучший способ создать помеху на детекторе.

— Даже если будет трудно доказать чью-либо причастность к этому делу, я все же велел вызвать всех техников, дежуривших ночью. Некоторые должны быть уже на месте.

Движение самолетов было очень плотным в это солнечное утро. Одни огромные лайнеры приземлялись, другие взлетали, третьи медленно двигались по взлетным полосам на парковку.

После некоторого раздумья Гаккет посмотрел на Танкреди, сидевшего за рулем, и не без сарказма спросил:

— А что если кто-то из этих техников кончил так же, как маленькая Декстер?

— Маленькая Декстер?

— Ну да, стюардесса, которая немного подышала газом в Лондоне.

Мрачный, расстроенный Томмазо Ланци, техник, обслуживающий радарную установку, вышел из дома и пересек аллею, направляясь к своей машине. Он уже подошел к ней, как вдруг его окликнули:

— Томмазо! Томмазо Ланци!

Удивившись, он обернулся и увидел какого-то неприятного старика, выглядывавшего из «мерседеса» с включенным двигателем, что стоял поблизости.

— Вы меня?

Шабе кивнул:

— Ты хорошо поработал. Я приехал передать тебе остальное.

— Меня вызывают в полицию.

— Можешь быть совершенно спокоен.

— Я не хотел бы, чтобы там что-нибудь узнали.

Все еще не очень понимая, Томмазо недоверчиво направился было к Шабе, но тут же остановился, увидев, что машина тронулась с места. Он попытался посторониться, но сделал это недостаточно быстро. «Мерседес» неожиданно прибавил скорость и ударил его в бок. Томмазо упал.

Инцидент привлек внимание редких прохожих, но Шабе, остановив машину, уже вышел, явно собираясь помочь Томмазо, который скорее удивился, нежели пострадал при падении.

— Ох, прости, пожалуйста, мне жаль, что так получилось… — Шабе наклонился над Томмазо, глядя в его изумленные глаза. — Нога соскользнула с тормоза. — Он приобнял его за шею, словно собираясь поднять, и Томмазо застонал. — Но виноват ты сам, — продолжал Шабе. — Незачем соглашаться на такие сделки. И нечего жаловаться, если дела пойдут плохо.

В другой руке у старика появился пистолет с глушителем, он приставил его к груди Томмазо, прямо против сердца, и спустил курок. Томмазо неожиданно обмяк, словно кукла-марионетка, оставшаяся без управления.

Шабе заботливо оттащил Томмазо к машине и прислонил к дверце. Тут подошли двое прохожих. Старик покачал головой:

— Потерял сознание. Пойду поищу врача.

Он сел в «мерседес» и уехал.

Прохожие, оставшиеся возле безжизненного тела Томмазо, не знали, как быть, и не трогали его. Задержалась и какая-то проезжавшая мимо машина.

«Мерседес» скрылся за поворотом как раз в тот момент, когда к дому, где жил Томмазо, подъехала «альфетта» с карабинерами. Из нее вышел капитан Коссини и, заметив собравшихся возле Томмазо людей, поспешил к ним. Он протиснулся сквозь толпу и приподнял голову убитого. Кровавое пятно на груди быстро расширялось.