Мышление разведчика. Почему одни люди видят все как есть и принимают правильные решения, а другие — заблуждаются - Джулия Галеф

Через месяц исследователи замерили политические взгляды участников исследования. Стали ли их воззрения более умеренными благодаря выходу за пределы эхо-камеры? Наоборот. Консерваторы, которые в течение месяца читали либеральные твиты, стали заметно более консервативными. Либералы, которые все это время читали консервативные твиты, стали чуть более либеральными (хотя эффект не был статистически значимым).

Подобные результаты вроде бы доказывают, что призывы к выслушиванию другой стороны бесполезны. Однако все не так плохо. Правильный вывод, который можно сделать из этих экспериментов, — не то, что напрасно и пытаться переубеждать людей, а то, что мы делаем это совершенно неправильно.

Наша ошибка — в том, какие источники информации мы выбираем. По определению мы слушаем людей, которые затевают споры с нами, а также общественных деятелей, издания и сайты, которые являются самыми популярными представителями взглядов другой стороны. Такой критерий отбора не очень удачен. Во-первых, какие люди с наибольшей вероятностью затевают спор? Сварливые и неприятные. («Статья, которую ты перепостила на Facebook, — полная чушь. Сейчас я тебе объясню, как все обстоит на самом деле…») Во-вторых, какого типа личности и медиа с наибольшей вероятностью становятся популярными представителями некой идеологии? Те, кто постоянно аплодирует своим и высмеивает или передразнивает чужих, то есть вас.

Чтобы повысить шансы на рождение истины в споре, слушайте людей, которые стараются, чтобы их аргументы было легче, а не труднее воспринимать. Людей, которых вы любите или уважаете, даже если не согласны с ними. Людей, с которыми у вас есть нечто общее, например интеллектуальная база или общее мнение по какому-нибудь вопросу, даже если по всем остальным вопросам вы расходитесь. Людей, которых вы считаете разумными, которые признают существование нюансов и зон неопределенности и которые дискутируют честно.

Слушайте людей, которых считаете разумными

Представьте себе дебаты на Reddit между группками феминистов и антифеминистов. Какие определения приходят вам в голову? «Срач»? «Катастрофа»? Может быть, «полный трындец»?

Как правило, так оно и есть. Но в течение нескольких лет сабреддит r/FeMRADebates представлял собой разительное исключение из правил[165]. Его создали в 2014 году как площадку, где феминисты и защитники прав мужчин (MRA) могли бы обсуждать спорные вопросы. Однако дискуссии на r/FeMRADebates имели одно принципиальное отличие. Местные модераторы с самого начала тщательно установили рамки допустимого поведения. Не оскорбляй других участников и не используй слова вроде «феминаци» или «спермотоксикоз». Не обобщай. Спорь с конкретными людьми или конкретными мнениями, но не заявляй: «Феминистки считают, что…» — как будто феминистки — это некое монолитное целое.

Благодаря этим правилам и положительному влиянию основателей форума «срачи» на r/FeMRADebates были удивительно редки. Как часто вы встречаете в типичной интернет-дискуссии такие, например, комментарии?

• «Я сходил по вашей ссылке, и да, действительно, я ошибался в этом вопросе»[166].

• «Я больше не обвиняю людей в том, что „до них просто не доходит“. Теперь я думаю, что их позиция осмысленна»[167].

• «Я не всегда соглашаюсь с [ник другой участницы]… но если кто-нибудь когда-нибудь и сможет завербовать меня в феминизм, это будет она, точно»[168].

И феминистки, и защитники прав мужчин, пришедшие в сабреддит с чрезвычайно нелестным мнением о другой стороне, зачастую со временем меняли свои взгляды. Один участник по имени Рашид сообщил мне: раньше он скептически относился к заявлениям феминисток, что вину за изнасилование часто сваливают на жертву, а от самого изнасилования отмахиваются как от чего-то неважного. Пообщавшись с несколькими феминистками на r/FeMRADebates, Рашид понял, что такое случается значительно чаще, чем ему казалось.

Когда Рашид только пришел на сабреддит, он считал себя антифеминистом, но с тех пор перестал определять себя подобным образом. Что его переубедило? Как сказал он сам, общение с феминистками, которые дискутируют добросовестно. «Раньше я много времени проводил, изучая самые агрессивные феминистические нападки, которыми делились другие антифеминисты, чтобы показать, какие нелепые существа эти феминистки», — вспоминает Рашид. В результате у него сложилось впечатление, что «клинические образчики» феминизма встречаются гораздо чаще, чем на самом деле.

Представительница другой стороны, одна из феминисток — основателей группы, начала видеть кое-какие изъяны в концепциях феминистической теории, таких как «патриархия». Кроме того, ее начал заботить ряд проблем, к которым пытаются привлечь внимание представители MRA, например сексуальное насилие в отношении мужчин. В прочувствованном обращении к некоторым своим постоянным оппонентам она писала: «Вы были свидетелями того, как я поменяла свою позицию по очень многим вопросам… Благодаря вам я стала гораздо терпимее к движению за права мужчин вообще и осознала всю важность многих мужских проблем»[169].

Слушайте людей, с которыми у вас есть общая интеллектуальная база

Помните Джерри Тейлора, противника теории изменения климата, с которым мы познакомились в десятой главе? Мы оставили его в состоянии растерянности. Его встревожило открытие, что ученый, его единомышленник, исказил факты и что источники, которые он цитировал, менее заслуживали доверия, чем ему казалось раньше. Тейлор по-прежнему считал, что основные аргументы против теории изменения климата верны… Но был уже не так непоколебимо уверен в своей позиции, как когда-то.

Тейлор оставался в таком неопределенном положении несколько лет, пока друзья не устроили ему встречу с Бобом Литтерманом, активистом борьбы с изменением климата[170]. При этих словах вам, вероятно, представилась фигура в домотканой хламиде из пеньковой дерюги, приковавшая себя к дереву в знак протеста. Но Литтерман — нетипичный активист. Его основная работа — руководство компанией Kepos Capital, консультирующей инвесторов, которую Литтерман основал, проработав более 20 лет в Goldman Sachs. Литтерман — авторитетная фигура в области управления рисками, автор одной из наиболее популярных моделей, используемых инвесторами для оптимального распределения портфеля инвестиций.