Спасти СССР. Адаптация - Михаил Королюк

- Еще что-нибудь интересного удалось отметить?

Блеер мазнул взглядом по лежащему перед ним заполненному бланку:

- Ничего выдающегося, но кое-что все-таки есть... Стиль одежды не выделяется из окружения. Куртка синтетическая, темно-синяя, спереди пояс фиксируется нетипично, на двух кольцах. Вот рисунок... Надо будет проверить - вероятно, импорт. Шарф буровато-красный, махеровый. Вообще, одет не броско, но прилично.

- Ботиночки плохо видно... Лупа есть? - Минцев получил в руки инструмент и внимательно изучил снимки еще раз. - Не флотские ли, часом, Владлен Николаевич?

- Эх, слушатели, итить его мать... - лицо контрразведчика страдальчески перекосило. - Пытали их уже. Не обратили внимание. Балбесы...

- Моторика?

- По пантомимике - уверенный в себе молодой человек. Скорее, студент младших курсов, чем школьник. Вряд ли техникум и, точно, не ПТУ. Подход-отход и вбрасывание производил не суетясь. Проехался по катушке метров шесть - толчок мощный, координация хорошая, движения уверенные. Возможно - спортсмен. Признаков наличия специальной подготовки у объекта не выявлено. Вот, собственно, и все. Правда, надо учесть, что наблюдение было коротким, не более тридцати секунд. В порядке обсуждения... Я бы при этом окончательно девушек со счета не сбрасывал. У активных физкультурниц походка бывает вполне себе мужской. И вот еще, - он ткнул пальцем в сторону снимков, - посмотрите седьмой. Корешок у книги видите?

Жора торопливо навел лупу на фотографию и прищурился, пытаясь разобрать расплывчатые буквы:

- Манн Ю. Поэ...

- Так точно, - преувеличенно браво согласился генерал и подтолкнул к Жоре книгу, до того лежащую у него на углу стола, - Манн, «Поэтика Гоголя». Куплена, вероятно, в книжном напротив. Литературоведение. Так что - не техникум и не ПТУ. И маловероятно, что школа, разве что олимпиадник какой по литературе.

- А вот филология - это хорошо, - последнее слово Жора аж напел по слогам неожиданно глубоким баритоном и, потирая ладони, уточнил, - что продавщица в отделе книжного интересного поведала?

- А... - безнадежно махнул рукой генерал.

- Понятно, - настроение у Жоры, резко скаканувшее вверх после предъявления книги, это не испортило, - понятно.

Он повернулся к окну и задумался, глядя вдаль.

- Ну, - уточнил зашедший ему за спину генерал, - видно?

- А? - чуть дернувшись, Минцев вышел из задумчивости, - что видно?

- Ну, слышали эту нашу ленинградскую присказку, почему этот дом называется «Большим»?

Жора улыбнулся и посмотрел на расстилающуюся вдали широкую панораму города уже осмысленным взглядом:

- Нет, не видно Колымы отсюда. Врут, - отвернулся от окна и подвел итог. - Что ж, Владлен Николаевич, поклевка есть. Завтра порадую Юрия Владимировича продвижением дела. Теперь главное - не насторожить объект. Он нам непуганым нужен.

Пятница, 25 ноября 1977, вечер.

Ленинград, Измайловский проспект

- А ну, не вертись! - хотел прикрикнуть я строго, но не смог, сфальшивил.

Оно и немудрено, смех рвался из меня, как шампанское из встряхнутой в порядке дружеской шутки бутылки. В итоге я толи всхлипнул прямо на последнем слове, толи всхрапнул аки жеребец, а потом и вовсе в открытую заржал. Яська даже бровью не повела, ей было не до того. Я с безнадежностью махнул рукой и упал в кресло, любуясь.

Невозможно было спокойно смотреть на эту умору: куда дели обычно спокойную, уравновешенную и как будто чуть-чуть не от мира сего Ясю? Перед зеркалом в серванте изворачивалась самая обычная восторженная девчонка. Мой подарок разом снес все ее самообладание, и теперь она разглядывала себя то передом, то боком, то расправляла плечи и вскидывала голову, иными словами - любовалась.

Комизм ситуации придавало то, что она довольствовалась небольшим, размером с мяч, отражением - остальное зеркало было прикрыто расставленным на полках хрусталем, поэтому ей приходилось дополнительно то чуть приседать, то вставать на цыпочки. Судя по сосредоточенно сведенным бровям, Яська синтезировала увиденное в целостное трехмерное изображение и уже была в одном-двух шагах от успеха.

Я еще раз довольно хрюкнул в кулак и намекнул:

- В коридоре есть зеркало побольше, - пусть налюбуется, а то ведь работать не даст.

Ее словно выдуло из комнаты, раз - и уже нет. Секунд тридцать тишины, потом я расслышал быстро удаляющееся шлепанье босых ног по линолеуму.

«На кухню-то ей зачем?» - заинтригованный, я вышел в прихожку.

Торопливое «шлеп-шлеп-шлеп-плюх» - это Яська приволокла табуретку к трюмо. Миг - и она уже вскочила на нее с ногами и крутанулась, придирчиво разглядывая солнцеклёш понизу.

Недооценил я эффект неожиданности. Не знаю, что именно Яся ожидала увидеть, согласившись зайти ко мне на примерку - может быть, и правда, передник, но действительность явно далеко превзошла все ее предположения. Меня чуть на слезу не прошибло, когда она пару раз непроизвольно отдергивала руку, не решаясь взяться за протянутое ей джинсовое платье. Потом схватила и исчезла за дверью моей комнаты. Скинула там школьную форму, ящерицей вползла в прихваченное лишь по швам изделие, и вот - вся светится восторгом. Даже не знаю, кто из нас в этот момент получал большее удовольствия.

Яська, наконец, нагляделась в зеркало и вдруг замерла, разом потускнев. Взглянула на меня сверху, горестно заломив брови, и сказала упавшим голоском:

- Ох, Дюх, слушай, это же дорого... - и сползла с табуретки, расстроенно глядя в пол. - Ты на свою маму лучше переделай.

- Стой, стой, стой, - я помешал ей ускользнуть обратно в комнату для переодевания. - Не дури, Ясь. Ну, ты что? Чего тут дорогого? Ткань у нас в стране дешевая, и пошло ее не много - это ж безрукавка и юбка только до середины бедра. А тебе длиннее и не надо, что красоту-то такую скрывать... - она чуть дернулась, и лоб, а я сейчас видел только его, начал краснеть. Я по-прежнему загораживал ей дорогу. Мы стояли очень близко, так, что я кожей чувствовал ее учащенное дыхание. - А пуговицы и заклепки вообще копейки стоят, - продолжил я успокаивать, не испытывая при этом ни малейшего угрызения совести за свое вранье, а потом долил немного правды, - а маме я платье к новому году сделаю, уже и фасон подобрал и материал купил. И уже блузку ей сшил - довольна, носит. Так что все в порядке, правда.

Она прерывисто вздохнула и подняла голову, с надеждой посмотрев мне в глаза:

- Правда? Правда-правда?

- Честно-пречестно. Верь мне. Пожалуйста.

Яся миг помедлила, потом кивнула. Лицо ее расслабилось в чуть кривоватой улыбке, в которой можно было разглядеть и удовольствие и самоиронию. Девушка сделала полшага назад, и взгляд ее опять дернулся к зеркалу.

Я с облегчением улыбнулся:

- Хороша, чертовка, хороша... А теперь пошли на свет. Будем подгонять.