Поколение А - Дуглас Коупленд

Хлою тошнило. Дверь в палату была открыта, и девушка видела, как по коридору провозят каталки с телами мертвых. Ну, наверное, мертвых. Потому что никто из них не шевелился. А мать продолжала:

– В последние дни Второй мировой войны японский император призывал своих подданных к самопожертвованию. Он говорил им: «Умрите красиво. Сгорите пылающими метеорами». И я говорю тебе, Хлоя: сгори пылающим метеором. Для того чтобы выстроить новый мир, нужно сперва уничтожить старый.

На улице уже стемнело. Но это была какая-то ненатуральная темнота: гнетущая, неестественная – даже противоестественная, – насквозь пронизанная ощущением абсолютного зла. Из-за туч показалась полная луна.

Мама Хлои сказала:

– Жалко, что космонавты с «Аполлона» не умерли на Луне.

– Что?!

– Тогда она стала бы огромным надгробием для планеты Земля, – сказала мама и положила в рот какую-то белую таблетку.

– Мама, что там у тебя?

– Цианистый калий. Я улетаю к другим мирам. На твоем космическом корабле «Ямато». Полетели со мной.

Хлоя бросилась за помощью, но врачи и медсестры были заняты с ранеными. Хлоя вернулась в палату и беспомощно наблюдала за тем, как умирает мать.

Потом, когда все закончилось, Хлоя вышла обратно в коридор. Весь этаж был залит кровью. Пахло влажной горячей медью. Со стороны лифтов слышались выстрелы. Мимо Хлои пробежали какие-то люди в белых халатах. Хлоя беспомощно застыла на месте, совершенно ошеломленная происходящим. К ней приближался санитар в бирюзовой хирургической форме. В руках у него был обрез. Хлоя увидела глаза этого человека и сражу же поняла, что он – приверженец церкви Нового взгляда.

Он шел не спеша и безмятежно насвистывал какой-то веселый мотивчик.

– Ну что, красавица? Похоже, ты теперь знаменитость? – сказал он, поднимая обрез.

Хлоя бросилась обратно в палату, припала к телу матери и яростно впилась губами в мертвые губы, высасывая остатки цианистого калия. Она ощутила вкус яда и поняла, что все получилось. И смерть не заставит себя долго ждать.

Санитар уже показался в дверях. Хлоя обернулась к нему:

– Знаешь, что? Я ухожу на своих собственных условиях. Так что ты обломись, придурок.

Она была мертвой еще до того, как пуля пробила ей грудь.

Я всегда гордился своим умением слушать других. Когда Диана закончила свой рассказ, мне вдруг подумалось, что во всех наших историях есть много общего: религиозные культы, королевские особы, то, как мы слышим слова и как составляем из них истории, супергерои, глобальные катастрофы, инопланетные пришельцы, репортеры и новости. Но я не стал говорить о своих наблюдениях. Не хотел смущать своих новых друзей.

Теперь подошла моя очередь. Так вот с ходу придумать историю? Даже не знаю, получится у меня или нет. Но мне так хотелось быть вместе со всеми! Так хотелось быть принятым в эту компанию! Алкоголь и интимный свет свечей, создававшие соблазнительное ощущение близости и сопричастности, слегка притупили мой давний страх перед публичными выступлениями и караоке. И я начал рассказ.

Девять баллов

Ардж Ветаранаяна

Король поднялся на воздушном шаре и смотрел с высоты на свое королевство, гордясь тем, что родился правителем этой страны, и тихо радуясь своей счастливой судьбе. День выдался ясный и солнечный, и жизнь в королевстве текла, как обычно: дороги были запружены автомобилями, в школах еще шли уроки, а припозднившиеся на обеде конторские служащие спешили вернуться на работу. И вот тут-то и ударило землетрясение.

Землетрясение силой в девять баллов. В течение пятнадцати секунд все древние здания, не рассчитанные на сейсмические потрясения, были разрушены. А потом стали рушиться и новые сооружения. Земля тряслась и качалась. Люди (которые уцелели) в панике метались по улицам, уворачиваясь от летящих обломков и осколков стекла.

Грохот стоял оглушительный. Это был рев содрогающейся планеты, которая, должно быть, решила встряхнуться и размять свою затекшую поверхность. Люди не слышали собственных криков.

Король, летевший на воздушном шаре, был единственным человеком во всем королевстве, кто не испытал на себе ярость землетрясения, которое все продолжалось и продолжалось и никак не могло остановиться. Уже на пятой минуте большая часть зданий в столице – и не только в столице – лежала в руинах. Все плотины сорвало. Пригороды затопило. Офисные небоскребы обрушились грудами стекла и искореженного металла.

Король беспомощно наблюдал с высоты, как гибнет его королевство, и его королевское сердце обливалось кровью. А землетрясение все продолжалось! Земля вздымалась волнами, так что у всех уцелевших началась морская болезнь – тошнило практически всех. Даже тех, кого вообще никогда не тошнит. Деревья попадали. Птицы не могли приземлиться на подвижные качающиеся поверхности и поэтому садились для отдыха на края корзины, подвешенной к воздушному шару, на котором летел король.

Внизу полыхали пожары. Король ничего не мог сделать. Со слезами на глазах он смотрел вниз, а вокруг его воздушного шара метались стайки растерянных, испуганных птиц.

Через десять минут после начала землетрясения тем, кто еще уцелел, надоело бояться. Это было, как долгий тягучий сон, от которого никак не можешь проснуться. Бьющаяся в конвульсиях земля наводила уже не ужас, а чуть ли не скуку. Как затянувшийся карнавал, выдающий остатки вымученного веселья.

Через пятнадцать минут все, что могло быть разрушено, уже было разрушено. Все здания лежали в руинах. Статуи, телебашни, научные центры, кинотеатры, спортивные комплексы – не осталось вообще ничего.

А потом землетрясение прекратилось.

Король – в состоянии полного нервного истощения, с насухо выплаканными глазами – направил шар вниз и приземлился среди руин большого торгового центра, чуть ли не раскрошенного в порошок. Когда король ступил на серую пыль, ему сразу вспомнилась одна фотография, которую он видел в какой-то книжке: первый отпечаток ноги человека на поверхности Луны.

Когда-то безупречно ровное асфальтовое покрытие на дорогах и автостоянках теперь представляло собою сплошные трещины и разломы. Тротуары рассыпались на мелкие кусочки, словно раскрошенное печенье. Там, где разжиженная земля поглотила дома и деревья, теперь не было вообще ничего.

Король попытался найти уцелевших людей. Ведь кто-то же должен остаться в живых! И действительно: он их нашел. Оглушенные, ошеломленные, сплошь покрытые грязью и рвотой (многих по-прежнему тошнило после четверти часа непрерывной качки), они смотрели на своего короля – целого и невредимого, такого холеного и элегантного, – и думали, что у них начались галлюцинации.

Слегка оправившись после пережитого потрясения, люди принялись искать воду, еду, лекарства и выпивку, но почти все, что могло оказаться полезным и нужным, было погребено глубоко под завалами пыли и мелких камней.