Война под поверхностью - Константин Мисник

Филии и сатки были уничтожены в течение первых десяти секунд. Клот, лишившийся воздействия филий, растерянно застыл на месте. Нападать он явно не собирался. И тут две стрелы почти одновременно вырвались из пневматиков и вонзились в его огромную морду. Куски плоти, оторванные взрывами, отлетели в сторону. Взбешённый зверь ринулся на обидчиков.

Сбоку в него врезалось ещё три стрелы. Они взорвались, но клот лишь мотнул головой, продолжая плыть вперёд. Один из стрелков, видя надвигающийся на него ужас, испугался. Дрожащими руками он поспешно пытался зарядить пневматик, но, чем быстрее он хотел это сделать, тем хуже у него получалось. Глядя вперёд на приближающуюся смерть, он резким движением почти вбросил стрелу в дуло пневматика. И… не попал. Стрела соскочила и ударилась наполненным взрывчатой смесью остриём о дульный срез. Раздался взрыв. Стрелка отбросило назад, а рука, оторванная почти по локоть, полетела вперёд, прямо в раскрывающуюся пасть клота.

Радис, бывший вторым стрелком, медленно поднял свой заряженный пневматик и выстрелил прямо в разверстую пасть. Затем он сильно дёрнул второй рукой, отведённой за спину, в которой у него была верёвка, и кул, к плавнику которого она была привязана, резко взял с места. Радиса рвануло вперёд, пасть клота захлопнулась прямо у его ног, а внутри клота раздался взрыв. Зверь открыл свою гигантскую пасть и в панике завращал головой.

Одна за другой в него полетели взрывающиеся стрелы. Стрелки целили в наиболее уязвимые места: голову, за спинной плавник, возле хвоста. Клот завертелся на месте, пытаясь отогнать причиняющих ему такую боль противников.

Одновременно с этим двое колонистов, воспользовавшись тем, что клот больше не обращает внимания на раненого, отбуксировав его в сторону, перетянули ему обрубок руки специальной верёвкой и, поддерживая товарища, направились в сторону колонии.

Остальные окружили раненое чудовище и с безопасного расстояния расстреливали его изо всех видов оружия. Однако они израсходовали все свои взрывающиеся стрелы и почти весь боекомплект ружей, прежде чем клот успокоился навсегда.

Заметив, что зверь замер, Радис подал сигнал: «Отходим!» И вовремя. С двух сторон к ним приближались патрули рыб. И в одной из сторон чётко виднелся огромный силуэт второго клота. Огрызаясь одиночными выстрелами и прижимаясь ко дну, люди нырнули в ближние развалины и дальше уже благополучно добрались до колонии.

— Не могу поверить! — выдохнул Радис, стоя уже у края загона. — Мы всё-таки завалили его! Такую тушу! — и уже больше не сдерживаясь, завопил изо всех сил: — Люди! Мы убили клота!

Ответом ему был дикий рёв присутствующих.

Однако руководство Ружаш, не считая Седониса и Алманиса, не разделило восторг простых колонистов.

— Пятнадцать стрел, — хмуро констатировал Заргис, — лишь целых пятнадцать стрел смогли остановить его. Это очень плохо.

— Я не понял, — опешил Радис, — вы что, не рады, что мы смогли убить это чудовище?!

— Мы рады, — с кислой физиономией заявил Герфис. — Но я трудился над этими стрелами два полных дня. И причём не один, а вместе со всеми учениками. А вы истратили их за несколько минут. Интересно, сколько мне надо работать, чтобы обеспечить всю армию такими стрелами?

— Долго, — заверил его Птунис. — Послушай, Радис, мы действительно рады, что вы смогли убить клота. Это воодушевило людей и показало, что даже таких чудовищ мы можем победить. Но нам надо думать и о другом, — например о том, как много мы при этом израсходовали боеприпасов. А ещё о том, сможем ли мы изготовить их в должном количестве, когда в бой вступит вся наша армия. И ещё: насколько опасно наше новое оружие? Ведь мы тоже понесли от него потери.

— Бердис запаниковал, — нехотя произнёс Радис. — Прямо на него нёсся клот. Я думаю, у любого душа ушла бы в пятки.

— Согласен, — кивнул Птунис. — Но ты выбирал для испытания лучших охотников. И вы напали из засады. Что произойдёт во время боевых действий, когда, к примеру, уже рыбы вынырнут как будто из ниоткуда. И помчатся на простых колонистов. Не останется ли вся моя армия без рук? Как мы тогда будем воевать? Кстати, как дела у Бердиса? — спросил он у Заргиса.

— Кулис сказал, что будет жить, — ответил тот. — Но в море больше выйти не сможет. Кроме того, что ему оторвало руку, у него ещё и ранение живота. А также осколком ему перебило кислородный шланг. Так что, если бы не товарищи, он бы умер ещё там. Друзья поочерёдно давали ему подышать своим кислородом и тем спасли ему жизнь.

— Вот так, — сказал Птунис. — Ещё одна потеря. Кроме того, чтоб спасти ему жизнь, с поля боя уплыли два колониста. А во время сражения нам будет не хватать каждого бойца. Так что надо хорошо подумать, как нам дальше использовать это оружие. А использовать его мы точно будем, — ведь другого способа убить клота мы пока ещё не придумали. Хотя у меня есть одна идея.

Он достал какую-то старую рукопись и положил её перед Заргисом:

— Герфис, подойди тоже посмотри.

Голова главного механика склонилась рядом с головой химика. Когда Заргис поднял голову, его взгляд изображал лёгкое недоумение.

— Я знаю, что это такое, — читал о ручных гранатах. Но ведь под водой их использовать невозможно. Вернее, возможно, — поправился он, — но тогда пострадают от взрыва все, потому что в воде абсолютно нереально отшвырнуть гранату далеко от себя.

— Ваше дело, — блеснул глазами Птунис, — изобрести подобное оружие. Главное, чтобы она имела временную задержку, как гранаты древности. А уж я найду, как её приспособить. Да, я также очень надеюсь, что в руках она взрываться не будет.

Прошёл ещё месяц. У Заргиса с Герфисом дел было по горло. Герфис забросил свой аппарат, а Заргис — резину, и они вместе корпели над задачей, которую поручил им Птунис.

Им удалось изготовить оружие, которое они назвали ручной бомбой. Она представляла собой предмет овальной формы, сделанный из металла, из которого торчал небольшой заостренный стержень. Действие бомбы было простым: стержень необходимо было воткнуть в чью-либо тушу — предполагаемо, клота. При сотрясении, вызываемом проникновением стержня в тело, освобождался клинышек, до этого удерживаемый пружиной, который выскакивал из стержня и застревал в теле, не давая бомбе выскочить обратно. Кроме того, на корпусе бомбы был рычажок, который следовало отжать. С этого момента начинался отсчёт времени. Временная задержка у бомбы равнялась десяти секундам. За это время человек, вонзивший стержень в чьё-либо тело, должен был с максимальной скоростью удаляться от взрываемого субъекта. К сожалению разработчиков, им не удалось увеличить время горения запала, которое гарантировало эту самую задержку.

И хотя конструкция бомбы предполагала направленный взрыв, то есть осколки, начиняющие бомбу, должны были полететь внутрь тела взрываемого субъекта желания могли не совпасть с реалиями. Об этом честно предупреждали конструкторы. Они заявляли, что после того, как рычажок был отжат, бомбисту необходимо было как можно быстрее уплывать с этого места. Попросту говоря — драпать.